Геноцид

Залина Пухаева, 1975 г.р., жительница г. Цхинвал.
Слово «война» само по себе страшное, а увидеть и пережить ее, взглянуть в глаза смерти – этот страх невозможно передать словами. Август 2008 года принес Южной Осетии море слез, невосполнимых потерь, разбитых жизней и покалеченных судеб. В тот злополучный день, 7 августа, когда земля содрогалась от разрывов снарядов, я, прижимая свой крест к груди, мысленно умоляла Бога, чтобы он спас моих детей от чудовищной смерти.

Сюзанна Джагаева, 1986 г.р., жительница с. Бекмар Знаурского района.

До августа 2008 года я никогда бы не подумала, что человек способен пережить такой страх. Страх за всех: за себя, за родных, за друзей, за наших парней, которые шли бок о бок со смертью. Одно дело, увидеть войну по телевизору, прочитать про нее в газетах, и совсем другое - увидеть ее собственными глазами, услышать своими ушами. Сколько раз я прощалась с жизнью за эти три дня! Я сидела и целыми днями молилась за наших парней, особенно за моих односельчан, с которыми мы вместе выросли и которые стояли на постах, грудью защищая Родину. В ночь на седьмое августа мне позвонил мой сосед, сотрудник ОМОН, и сказал, что дела плохи, и чтобы мы уезжали из села. Но куда мы могли уехать ночью, еще при таком обстреле?!

Феня Гузитаева, 1937 г.р. жительница г. Цхинвал:
Всю войну я провела в Цхинвале. Все эти ужасные дни, наполненные ежесекундным ожиданием смерти, мы провели в подвале. Я живу по улице Остаева и все наши соседи тогда прибежали в наш подвал, так как он был более надежным. Женщины, старики, дети (в том числе и моя годовалая внучка) – всех нас в эти кровавые дни объединяли похожие чувства: дикий ужас и осознание обреченности. Мой уже взрослый внук стоял на страже Родины, война застала его на посту. Мы ничего о нем не знали, где он, что с ним. Моя дочь (его мать), буквально на моих глазах сходила с ума от страха за него, а я ничем не могла ей помочь.

Замира Козаева, 1951 г.р., жительница с. Бекмар Знаурского района. Учительница осетинского языка и литературы.

Август 2008 года навсегда запечатлелся в моей памяти. В ту кровавую неделю мы были полностью оторваны от мира, не было ни света, ни связи. Мы не знали ничего о том, что происходит, но одно было ясно: началась война! И судя по продолжительности и силе обстрела, эта была война нешуточная. Я – человек сильного характера, сохраняла спокойствие дольше всех в нашем селе. Все впали в панику, и мне приходилось успокаивать, поддерживать их. Мы не владели никакой информацией о том, как обстоят дела в городе, невозможно было дозвониться куда-нибудь. Ходили слухи, что от города ничего не осталось, что всех истребили, расстреляли женщин и детей в подвалах. Я запрещала себе впадать в панику, но нервы уже не выдерживали. Но настоящий страх появился, когда жители Знаур начали спешно покидать свои дома, в ужасе предупреждая нас, что грузины уже вовсю громят поселок.

Георгий Пухаев, 1934 г.р., житель Цхинвала.

В своей жизни я пережил три войны. Три ужаснейших, не имеющих аналогов по своей жестокости войны. Все они навсегда остались в моей памяти, оставили свой печальный след в моей жизни.
Первую войну в 1990-х я «встречал» у въезда в город, когда жители Южной Осетии грудью загородили путь грузинским фашистам, которые пришли к нам с «мирными намерениями» - уничтожить весь осетинский народ. Эти нелюди погубили сотни жизней, покалечили тысячи судеб. Родственники моей жены жили в Тбилиси, к ним пришли и избили их, разрушили их дом и выгнали из города ни с чем.

Виталий Тигиев, 1936 г.р., житель села Квернет, инвалид I группы.

Всю жестокость грузинских агрессоров я ощутил на себе еще в 1992 году, когда Грузия в очередной раз попыталась уничтожить народ Южной Осетии. Я живу в селе Квернет Цхинвальского района. Мы стояли на посту, когда они (ИА «Рес» - грузины) начали обстреливать наше село. Нашего командира, его звали Виталий Кочиев, ранили, и он на наших глазах умер. Грузинские фашисты подошли уже совсем близко к нам. Я побежал предупредить жителей села, чтобы они укрылись в каком-нибудь безопасном месте. Забежал домой, схватил свою шестилетнюю внучку, хотел спрятать ее. Но в этот момент поблизости разорвалась мина. Последнее, что я запомнил, это как накрыл собой ребенка, пытаясь ее спасти, потом я отключился. Меня отвезли в больницу, и как мне позже рассказал врач, чудом остался в живых.

Сослан Кодоев, 1936 г.р., житель г. Цхинвал

23 ноября 1989 году я утром вышел на улицу и узнал, что грузинские фашисты со всех концов Грузии вместе с их лидером Звиадом Гамсахурдиа на автобусах и служебных автомашинах съехались в селение Ередви. Потом я узнал, что грузины, тысячами столпившиеся на дороге, хотели занять город под предлогом проведения митинга на городском стадионе. Звиад Гамсахурдиа на многочисленных митингах не раз говорил о том, что ни одного осетина больше не останется на земле Самочабло – как они называли и до сих пор называют Южную Осетию. Гамсахурдиа бросил для «наведения порядка» в Южную Осетию тысячи милиционеров МВД Грузии и боевиков, набранных из «всякого», вплоть до наркоманов и специально амнистированных для этой цели уголовников.

Алексей Маргиев, 1927 г.р., житель города Цхинвал

Власти Грузии начали преследовать осетин с начала XIV века. В 1320 году царь Грузии Георгий V приказал изгнать триалетских осетин, предварительно ограбив их имущество. Потомки этих осетин постепенно возвращались на земли своих предков, но Великий Моурави Грузии Георгий Саакадзе опять погнал триаетских осетин во второй половине 18 века. В 1804 году Цианов, он же Цицишвили предал огню село Кроз , подверг артиллерийскому обстрелу село Кусджыта и весной этого же года вторгся в Дзимурское ущелье и сослал в Сибирь 22 осетин. Самое страшное случилось в 1830 году. При подстрекательстве грузинских князей Мачабели и Палавандишвили (они хотели установить крепостное право над осетинами этого ущелья), генерал Рененкампф вторгся в Кешельское ущелье, предал огню все села, а в башне Кола сожгли заживо осетин во главе с национальным героем Бега Кочиевым.

Война 1989-2008 гг. Рассказы очевидцев.
Джульета Багаева, 1959 г.р., житель г. Цхинвал

На рассвете 23 ноября 1989-го года, фашисты со всей Грузии, по призыву тогдашнего президента Грузии Звиада Гамсахурдиа, съехались в селении Ередви. Гамсахурдиа на многочисленных митингах в этом селе не раз говорил о том, что осетины - это не народ, а мусор, который надо вымести из Южной Осетии грузинской метлой. И в тот день они хотели реализовать этот план, но наши ребята их сюда не пропустили.
В январе 1991-го года, мы проснулись от собачьего лая. К нам забежал сосед и сообщил о том, что город оккупирован грузинскими фашистами. Потом выяснилось, что присланные из Тбилиси три тысячи бандитов в милицейской форме с овчарками, заняли улицы Цхинвала. По всему городу начали раздаваться автоматные очереди. В ответ осетинское население стало создавать отряды самообороны — началось вооруженное сопротивление.

Анна Козаева, студентка

Когда 7 августа начался массированный обстрел города, вместе с сестрой и мамой мы спустились в подвал, чтобы укрыться от обстрела. Мы сидели затаив дыхание. То, что происходило в страшные дни августа, невозможно сравнить ни с чем. Город обстреливался из всех видов оружия, из установок залпового огня « Град», который не должен применяться в отношении к мирных граждан. Самолеты бомбили с воздуха, из подвалов нельзя было выйти ни на минуту. От разрывов снарядов трясся дом. Мы были в панике. Мы все дрожали в подвалах от страха, ожидая, что сейчас к нам попадет снаряд и нас больше не будет. Мы молили Бога, чтобы Он нас сохранил. Бог услышал наши молитвы. Он послал на помощь Россию, и она защитили нас.
Моему родному народу желаю мира, добра и благополучия.