Кровавый 1920 год теперь помнят немногие. Мне о событиях тех лет рассказывала моя мать Гано Тедеева. Мой дед Тедеев Виктор жил со своей семьей в селе Корсеу Дзауского района. Виктор держал скотину, обрабатывал землю, тяжелым, но мирным трудом обеспечивал свою семью. Когда молва донесла тревожную весть о грузинских меньшевистских карательных отрядах, стирающих с лица земли осетинские села, убивающих и грабящих людей, жители, плача и причитая, собирали свои нехитрые пожитки и покидали свои дома.
Семья моего деда покинула село одной из последних. Моя бабушка Вероника Тибилова ждала пятого ребенка. Они все надеялись, что до их села каратели не доберутся. Но опустели близлежащие села. И вот уже стал виден дым от пожаров. Тогда в спешке Виктор забрал жену и детей, в том числе мою шестилетнюю мать Гано, и отправился вслед за своими односельчанами.
Дорога была тяжелая. Вера быстро уставала, от голода и страха дети еле передвигали ноги. Шли молча, так как боялись, что их будут преследовать. Так, терпя тяготы и невзгоды, беженцы переправились через перевал. У святилища Святого Хетага у Веры родился сын, назвали его Хетаг - в честь Святого.
В Северной Осетии мой дед брался за любую тяжелую работу, лишь бы прокормить жену и детей. Вдобавок ко всем бедам, в селе, где они жили, вспыхнула эпидемия холеры. Трое старших детей заболели. День и ночь ухаживала Вера за больными детьми. Только ее забота и чудо спасли их от смерти.
Вскоре в Южной Осетии укрепилась Советская власть. Виктор с семьей решил вернуться домой. Радость возвращения вскоре сменилась унынием. Везде были только разрушенные и сожженные села. Не уцелело и их родное село. Грузинские меньшевики сожгли их дом дотла. Уцелела только часть хлева. Вера вычистила его, и семья первое время жила там. Потом они построили свой дом и стали налаживать свою жизнь заново.