Геноцид

Бекоева Рахе Ильинична, 1911 г.р., жительница г. Цхинвал РЮО:

Геноцид: Как это происходило и происходит.
У осетин есть такая пословица: «До старости лет жди всех бед». Вот так и я пережила в свои 98 лет ужасы грузинской агрессии.
Вечером 7 августа мы рано легли спать. Я плохо слышу, но вдруг начало что-то страшное происходить, вижу, все вскакивают с постели, быстро надевают на себя, что попадало под руку. В ту ночь со мной были сын, сноха и внучка. Меня схватила внучка, накинула на меня халат и одеяло, и быстро потащила за собой в подвал. В тот момент единственным укрытием и местом спасения считали подвал. Грузинские агрессоры взорвали водопровод, и вода затопила подвалы нашего района. Вода поступала с невероятной скоростью, и мы не знали куда бежать, всех охватывал ужас. Сверху бомбы, снизу вода, а вода уже была по пояс. Днем 8 августа, когда чуть-чуть притихло, мы поднялись наверх, и сын меня перенес в подвал другого дома.

Хабалов Александр Давидович, 1947г.р., житель г. Цхинвал, РЮО:
В ночь на восьмое августа началась чудовищная военная агрессия (уже не помню, какая по счету, так как с 1989г. грузинские агрессоры часто применяли тактику войны против Южной Осетии) со стороны Грузии под не менее чудовищным кодовым названием – «чистое поле».
Это «чистое поле» озарило темную южную ночь багровым заревом, хищным полетом реактивных снарядов установок «ГРАД», грохотом орудийных залпов, и ужасающими звуками разрывающихся авиабомб. Мощь агрессии была подобно штурму укрепленной крепости, а не мирного города. Нельзя, было противостоять такому зверскому нападению грузинских агрессоров, имея в наличии одни автоматы. От такой беспомощности становилось еще хуже, ведь долг каждого из нас защищать Родину.

Геноцид: как это происходило и происходит
Этери Валиева, 1954 г.р., жительница г. Цхинвал

Наша семья живет в общежитии сельхозтехникума в районе Шанхая. Мне тяжело вспоминать седьмое августа прошлого года. В этот день из Джавы ко мне в город приехала моя 20-летняя дочь Регина. Она замужем в Джаву и была на тот момент беременна. Свекровь просила ее уехать в Северную Осетию в целях безопасности, так как все предыдущие дни город регулярно обстреливался. Но Регина не послушала свекровь и вопреки ее словам приехала ко мне домой, она переживала за меня. Седьмого вечером начался обстрел города. Такого обстрела я не помню раньше. Ветхое здание общежития трясло как лист на ветру. Мы лежали на полу под кроватью, потому что в подвале у нас давно собралась вода и там невозможно находиться. Без конца были слышны взрывы за взрывами. Окна, зеркала, посуда-все летело на пол и разбивалось вдребезги. Нас спасала кровать. Вся постель была устлана стеклом. У дочери не прекращалась истерика. Я успокаивала ее как могла. Боялась, чтобы она не потеряла ребенка.

Геноцид: как это происходило и происходит

Тедеев Захар, 1935 г.р. житель г. Цхинвал
В 1992 году я с семьей жил в селе Тамарашени. Своими усилиями я строил свою жизнь, создавал семье хорошие условия существования. С приходом грузин жизнь нашей семьи кардинально изменилась. Это до прошлого года в Тамарашени жили грузины, а в 90-х в селе было смешаное грузино-осетинское население. Я помню как в первую войну грузинские неформалы ворвались в Тамарашени и издевались над осетинами. Эти звери гнали нас из домов. Осетины покидали свое жилье и уходили лесами кто в Северную Осетию, а кто подальше в Россию. Многие перебрались в Цхинвал. Я остался на улице с семьей без крыши над головой, не зная куда идти, чем питаться.

Геноцид: как это происходило и происходит
Чехоева Светлана, 1945 г.р., жительница Цхинвала.

Когда началась грузинская агрессия в 1992 году мы были вынуждены бежать из грузинонаселенного села Тамарашени под натиском грузинских фашистов. Тогда мои дети были маленькими. Мой муж Хазби Багаев пережил сильнейший шок, от страха, что детей могли убить. На нервной почве он потерял голос, ему сделали операцию на гортани. С тех пор он не может разговаривать. После ранения ему ампутировали часть ноги, в результате чего он стал инвалидом. Потеряли дом, все имущество разворовали. Остались на улице. Два года жили в доме моей сестры. Затем Правительство РЮО выделило нам комнату в общежитии. Там прожили девять лет. Мы долго просили помощи у членов тогдашнего Правительства. В результате нам в районе Шанхая построили небольшой дом.

Геноцид: как это происходило и происходит
Кабисова Лолита Петровна, 1963 г.р., жительница села Тбет, Цхинвальского района РЮО.

Ночью седьмого августа 2008 года начался массированный обстрел Цхинвала. Я сама живу в селе Тбет. Наше село находится прямо над городом, поэтому мы также находились под обстрелом. Мой муж ополченец, он вместе с двумя старшими сыновьями были на границе города. Я и восемь моих детей спрятались от обстрелов в подвале нашего дома. Младшей дочке Алине тогда шел восьмой месяц. Я не могла совладать с собой из-за страха за жизнь детей, за мужа с сыновей.

Качмазова Ольга Дмитриевна, 1957 г.р., глава Цинангарской сельской администрации, Ленингорского района РЮО

В ночь с седьмого на восьмое августа 2008 года начался массированный обстрел села Цинагар. Нам сообщили, что наше село окружено грузинским войсками. Женщины, старики и дети убегали в лес. Грузины заходили в дома и грабили, уносили все из дома – бытовую технику, телефоны, вплоть до военной формы. Чувствовали себя как дома. Ночевали в наших домах и квартирах, пользовались всем осетинским домашним имуществом. Жителям села, грузинские солдаты говорили, что ничего плохого они не сделают, а сами выносили, что им нужно из осетинских домов. Грузинские войска находились в селе Цинагар три дня. Разрушено 26 домов, а пострадало около 120 домов. Несколько домов они сожгли полностью.

Харебова Замира Михайловна, 1947г.р., жительница села Малда, Знаурского района РЮО

Накануне седьмого августа мои дети были в Цхинвале. Я с мужем, дочерью и внучкой были здесь в деревне. Второго, шестого августа тоже были сильные обстрелы. Моя дочка очень испугалась за нас и приехала к нам в деревню. А я ее ругаю, зачем говорю сюда приехала? Все люди от войны во Владикавказ едут, а ты еще в глубь едешь, с восьмимесячным ребенком. Она осталась здесь. Когда 7-го августа мы услышали обстрелы, то мы подумали, что грузины постреляют и перестанут, как и в остальные дни, никто такого не ожидал. Но потом... Мы так и провели все эти дни в подвале под обстрелами. Я не представляла, как мои сыновья. Мы не могли связаться ни с кем из Цхинвала. Телефонной связи не было. А наш дом весь сотрясался от взрывов, и в редкие минуты затишья мы могли видеть этот страшный черный дым над Цхинвалом.

Марина Кусраева, 1969 г.р. жительница г. Цхинвал

Шестого августа 2008 года, когда обстрелы Цхинвала участились, я в целях безопасности, как и многие наши горожане, отправила дочь и невестку с ребенком в г. Владикавказ. Там же в Республиканской больнице, на операцию положили моего мужа. Дома оставались мои тяжелобольная свекровь, и сестра. В городе было страшно оставаться. К взрывам и обстрелам в Цхинвале привыкли давно, но такого я с 90-х годов не помню. По всем каналам только и показывали, что новости про Южную Осетию, а это никогда не было хорошей приметой. Выступление Саакашвили о прекращении огня, не вызывало никакого доверия. Но это было лишь начало.

Кабисова Ванда Владимировна, 1968 г.р., житель г.Цхинвал, РЮО
В ночь с 7 на 8 августа 2008 года на нас как град, посыпались пули, мины, раздавались взрывы со всех сторон. Мы уже не знали, куда деваться. Спустились в подвал, просидели там до 7 часов утра. Как только поднялись из подвала, сразу раздался страшный шум, мы толком не поняли, что случилось, от взрыва оглохли на все уши, не знали куда деться.
В наш дом попало сразу три ракеты установки "Град". Мы не могли начать тушить пожар, потому что все вокруг взрывалось. Наш дом полностью сгорел вместе со всем, что там было, мы не смогли захватить даже фотографию моего покойного брата.