Переговоры между Грузией и Южной Осетией практически зашли в тупик. В этом не сомневается ни один здравомыслящий наблюдатель. Попытки как-то реанимировать формат Смешанной Контрольной Комиссии (СКК) напоминают бесплодные усилия соединить взаимоотталкивающиеся полюса магнитов. Предпринимаются они в основном со стороны Южной Осетии и России. Грузия же делает все возможное, чтобы окончательно похоронить СКК, и на ее месте организовать Совместный Координационный Центр (СКЦ), функции которой сильно отличаются от функций СКК. Если в рамках первой предусматривается обсуждение вопросов, в том числе статусных, способствующих разрешению конфликта, то СКЦ – скорее орган, который - по идее ее авторов, будет надзирать за интеграцией Южной Осетии в Грузию. В этом процессе планируется активно задействовать США. Этот план абсолютно неприемлем для Южной Осетии. Невозможно интегрировать то, что разделено войной, - тезис доказанный бесчисленными примерами мировой истории. А продолжающиеся агрессивные действия Грузии по отношению к Южной Осетии не допускает возможности исключения из этого правила. Тот факт, что в Южной Осетии не идут полномасштабные боевые действия объясняется неуверенностью (отсутствием санкции) Грузии в реакции мирового сообщества, опасениях вмешательства со стороны России, и стремлением поддерживать имидж демократически развивающейся страны. В этом Грузии активно помогают Соединенные Штаты, у которых на Грузию свои виды.
Чтобы понять, чего добиваются США на Кавказе, необходимо рассмотреть происходящие здесь события в геополитическим масштабе. Если в настоящее время в мире есть и сверхдержава, то это, несомненно, Соединенные Штаты. В соответствии с этим фактом США стараются стать чем-то вроде мирового судьи и жандарма в одном лице. Естественно, недостатка в скрытых и явных несогласных этой ролью США в мире нет. В зависимости от степени опасности того или иного противника, США выбирает соответствующую стратегию поведения. В случае с открытыми врагами: Ираком, Афганистаном, Ираном и КНДР, американские власти не останавливаются перед применением силы или готовностью ее применить. Разговаривать на том же языке с Россией и Китаем чревато крупными неприятностями и тут в ход идут различные политические уловки. Если Китай представляет для США отдаленную в географическом и временном ракурсе угрозу, то с Россией конфронтация становиться все более явной. Основной и единственный, пока, козырь России в этом противостоянии – это ее ядерный арсенал. Опираясь на него, российская политическая элита активно оспаривает у США роль мирового лидера. Хотя считается, что вероятность обмена ядерными ударами между США и Россией больше не существует, в Вашингтоне прекрасно осознают,
что слишком агрессивная риторика в отношении Москвы до добра не доведет. Поэтому вокруг России создается своеобразный пояс из прозападно настроенных государств. Назначение этого пояса – удерживать Россию в ее нынешних границах, и сковывать ее внешнеполитическую активность. Грузии, как части этого «санитарного кордона» вокруг России, отводится ведущая роль в региональной американской политике на Кавказе. С этой целью США всячески поддерживают конфликтные отношения Грузии с Россией, раздувая роль последней как врага территориальной целостности Грузии. Грузинской политической элите предоставляются материальная и политическая поддержка для придания определенной устойчивости ее антироссийской позиции. Одновременно территория Грузии служит опорным пунктом для возможной будущей войны против Ирана. А если учесть, что южный Кавказ – это путь доступа к пятому по объему резервуару энергоносителей, то становиться ясно, насколько важна для США лояльность Грузии.
Если рассматривать роль США в урегулировании грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, то она достаточно деструктивна. Для достижения своих целей Соединенным Штатам необходима стабильность в регионе и поэтому американская администрация удерживает грузинское руководство от крупных военных авантюр, одновременно спонсируя грузинскую армию, да в таких размерах, что по темпам милитаризации Грузия занимает первое место в мире.
Чтобы угодить стремлениям грузинской политической элиты поставили главным условием урегулирования конфликта, принцип территориальной целостности Грузии, оставив в стороне возможность реального разрешения противоречий между сторонами. В таком подходе не учитываются осетинская и абхазская позиции, более того перед мировым сообществом создается миф о криминализированности югоосетинского и абхазского обществ, их экономической и политической несостоятельности и неспособности к самостоятельному существованию. Такая трактовка представляет факт обретения независимости Южной Осетией и Абхазией не как последствия развала СССР и всплеска национализма, отталкивающих осетин и абхазов от Грузии, но как злонамеренная политика России, которая поддерживает самоопределившиеся республики, как фактор дестабилизации Грузии, не позволяющей ей соответствовать стандартам для вступления в НАТО и ЕС. Еще одна причина однобокой трактовки урегулирования грузино-осетинских и абхазских конфликтов - Косово. Во внешней политике США прослеживается позиция, согласно которой обретение независимости Косово не может являться прецедентом для подобных же ситуаций в других горячих точках мира. Для того, чтобы Косовский прецедент не стал провокатором волны сепаратизма во всем мире, американские политики пытаются компенсировать поддержку отделяющейся автономии в одном месте, поддержкой «суверенитета и территориальной целостности» в другом, в данном случае в Грузии. Для Южной Осетии и Абхазии все эти принципы политической целесообразности максимально усложняют вопросы обретения мира и стабильности на своей земле. Тягаться в геополитических играх США им явно не под силу, однако существуют принципы, следуя которым, у осетин и абхазов есть шанс обрести независимость, что в конечном итоге исчерпывает конфликт. Это, экономическая и политическая состоятельность, соблюдение международных демократических ценностей и верховенство закона. Общество, где эти принципы являются главенствующими, имеют небольшие шансы достичь своих целей.
