Геноцид

Вера Гаглоева, 1936 г.р., пос. Дзау, Дзауский район РЮО
Вера Гаглоева, 1936 г.р., жительница пос. Дзау, Дзауский район РЮО

Утром в 6:55, 8 августа, я зашла в дом из сарая за водой. Когда я выходила на улицу, в это время пролетели самолеты. Их было пять. Три были одинаковые, а два - другие. Мой сын и золовка стояли рядом со мной. Золовка испугалась и закричала. Но я начала ее успокаивать, что раз поднялись российские самолеты, значит, все будет нормально. Мы ведь все думали, что это российские, но оказалось – это грузины. Понимая, что помощь к нам может прийти из России – они решили разбомбить все дороги. А заодно и уничтожить как можно больше мирного населения.

Зоя Караева, 1949 г.р., жительница с. Абрев, Ленингорский район РЮО

Когда начался обстрел нашего села, я, в чем была, бросилась из дома. Все наши односельчане собрались в одном месте и наблюдали за обстрелом. Всю ночь мы провели в страхе, что грузины вот-вот ворвутся в село. А я еще с ума сходила оттого, что не знала, что с моей дочерью, живущей в соседнем селе. Когда рассвело, она позвонила мне, сказала, что селения Цинагар и Цолд были оцеплены грузинами, и она вместе со своими четырьмя детьми ушла в лес. До меня донесся голос моего внука: «Бабушка, мне страшно!». Я очень испугалась за них, сына моего уже убили в феврале, и теперь я очень боялась потерять и их тоже.

Николай Догузов, 1948 г.р., житель с. Сатикар, Цхинвальский район РЮО

Так получилось, что во время нападения грузин в августе 2008 года я был во Владикавказе. В нашем доме оставалась только моя пожилая мать. Когда они вошли в село, к ней наверх поднялись четверо грузинских военных, сказали, чтобы она уходила отсюда. Она старая – 84 года. Она сказала, что ей некуда идти. Они говорили по-русски и по-грузински. Они что-то забросили в дальнюю комнату – раздался взрыв. Потом подвал они тоже обстреляли – наверное, подумали, что там кто-то прячется.

Славик Гобозов, инвалид, 1939г.р., житель пос. Знаур, Знаурский район РЮО

Утром 8 августа 2008 года народ здесь был в панике, все куда-то бежали, плакали, а грузинские танки уже вплотную подступали к райцентру. Их было очень много, и танков, и военных. Пришли ко мне в дом, начали издеваться надо мной. Увидели в углу небольшой сейф и стали требовать, чтобы я его открыл. Я не мог его открыть, я даже не знал, как это делается.

Нугзар Туаев, 1954 г.р., житель с. Гром, Цхинвальский район РЮО

Ночью 7 августа на 8 августа, когда велся массированный обстрел Цхинвала, здесь было слышно. Нам сказали, что мы должны быть готовы, так как сюда тоже могут прийти. Под утро 8 августа грузины начали обстрел села. Когда начался обстрел, я был на другой стороне села, возле меня упал снаряд, и осколком ранило в руку. Не было никого рядом, кто бы перевязал мне руку, сам себе платком перевязал рану.

Александр Хабалов, 1947 г.р., житель г. Цхинвал

В ночь на восьмое августа началась чудовищная военная агрессия (уже не помню, какая по счету, так как с 1989 года грузинские агрессоры часто применяли тактику войны против Южной Осетии) со стороны Грузии под не менее чудовищным кодовым названием «чистое поле».

Ольга Нартикоева, 1934 г.р., жительница пос. Дзау, Дзауский район РЮО

Все знали, что грузины напали на Цхинвал. Над нами летали самолеты и сбрасывали бомбы. Я очень испугалась, даже выглянула на улицу, посмотреть, не подошли ли к нам танки. Я сама видела самолет, он пролетел очень низко, прямо над моим домом. Было очень много разрушений, все очень испугались. К тому времени на газели приехали беженцы из села Тбет и сказали, что их дома сожжены. Они рассказывали, что их в упор расстреливали грузины. Их (21 человек) забрали из леса, где они прятались от грузинских солдат. Беженцы провели здесь три дня, а потом уехали во Владикавказ.

Таня Гудиева, 1962 г.р., жительница с. Абрев, Ленингорский район РЮО

Ночью начался обстрел. Как только стемнело, мы вместе с трехмесячным ребенком в колыбели ушли в лес, оставив свои двери нараспашку. В лесу мы просидели до полудня, вместе со мной там были трое малышей и невестка. Когда мы вернулись, то застали дом в беспорядке: все что можно было унести, они унесли, а остальное разгромили. Судя по беспорядочному состоянию, в котором находились кровати, было видно, что они искали деньги. Магнитофон, телевизор, посуда из серванта были сломаны.

Венера Бестаева, 1946 г.р., жительница с. Хундисубан, Знаурский район РЮО

8 августа мы слышали канонаду. Все, кто мог уехать, уехали. Но я и мой муж остались, потому что у нас не было машины. Мой брат к нам выехал из Владикавказа, доехал до с. Дзагина, но дальше он побоялся сюда ехать.

Зоя Туаева, 1943 г.р., жительница с. Прис, Цхинвальский район РЮО

Восьмого числа уже вся Республика горела. Все предыдущие ночи мы тоже провели в подвале. С первого августа никто уже не мог оставаться дома ночью, все боялись. Мой дом и так полуразрушенный, сбросили бы опять какой-нибудь снаряд, и я бы оказалась погребенной под обломками. На нашей улице все дома теперь разрушены.