«К сожалению, иначе как тенденциозной нельзя назвать реакцию грузинских властей на происшедший инцидент в Авневи – населенном пункте Южной Осетии, который – стоит обратить внимание - контролируется грузинской стороной». Об этом корреспонденту агентства «Рес» заявил сопредседатель СКК от Северной Осетии Мурат Тхостов, комментирую ситуацию в зоне грузино-осетинского конфликта.
«Не утруждая себя ожиданием хотя бы первых результатов расследования, грузинская сторона стремится «повесить» инцидент на осетин и «подверстать» этот случай, какие и любые другие события в зоне конфликта, под заведомо непродуктивный политический лозунг – «убрать миротворцев из зоны конфликта». Надо полагать, теперь любые негативные события в зоне конфликта – от криминальных эпизодов до неурожая – будут вменяться в вину миротворцам. Мы призываем грузинскую сторону не нагнетать обстановку и не политизировать происшедший инцидент, а во взаимодействии с осетинскими правоохранителями и миротворцами заняться его расследованием», - отметил Мурат Тхостов.
Он также добавил, что стремление придать событию политическую окраску понятно, как понятна нацеленность грузинской стороны различными средствами разрушить существующий формат урегулирования. Из этого стремления вытекает и та торопливость в оценках событий, подобных инциденту в Авневи, и игнорирование того обстоятельства, что криминогенная и военно-политическая обстановка в зоне конфликта начали меняться к худшему вовсе не потому, что в 1992 году были приняты якобы «бесхребетные» и «негибкие» соглашения по урегулированию.
«Хочу напомнить грузинским коллегам, что эти соглашения и соответствующая миротворческая операция ранее оценивались самой грузинской стороной как позитивные и уникальные в своей эффективности. Полагаю, что главным фактором ухудшения обстановки в зоне конфликта после 2003 года, в том числе и криминогенной, является неадекватное восприятие договоренностей 1992 года и основанная на таком восприятии политическая линия на их фактический саботаж и невыполнение. Постоянные критические наскоки на миротворцев и существующий формат урегулирования опираются на предположение, что их функция состоит в восстановлении юрисдикции грузинских властей над территорией зоны конфликта. Вся нервозность в оценках роли миротворцев и «сочинского формата» связана с непониманием, что их роль состоит лишь в обеспечении стабильных военно-политических условий для развития переговорного процесса между сторонами в конфликте. Однако, вместо наращивания возможностей для такого процесса, налаживания диалога с югоосетинскими властями по вопросам экономического и политико-правового урегулирования, мы сталкиваемся с попытками ликвидировать само основание для такого процесса. Предложения о «смене формата» урегулирования (то бишь – о выводе миротворцев из зоны конфликта), сделанные на фоне упорного отказа грузинской стороны подписывать какие-либо обязательства о мерах доверия и невозобновлении вооруженных действий, приходиться расценивать именно как попытку демонтировать единственную действующую площадку, на которой строится осетино-грузинский диалог. Более того, здесь очевидно стремление опрокинуть саму доктрину и практику урегулирования как согласованного продвижения к компромиссному итогу и как процесса, который осуществляется в режиме диалога сторон и нахождения общих интересов. Вместо этого, судя по событиям последнего времени, предлагается закамуфлированная пиар-кампанией вокруг «полномасштабного плана урегулирования» практика конфронтации в зоне конфликта – об этом говорят постоянные задержания людей, гуманитарных грузов, блокирование дорог, наращивание вооружений и т.д., и т.п.
Нагнетание элементов конфронтации в зоне конфликта вместо поиска точек для согласования позиций сторон свидетельствует о том, что грузинской стороной по прежнему избирается не диалоговый режим урегулирования конфликта, а режим диктата в отношении Южной Осетии, линия постоянного военно-политического, экономического и информационного давления на ее власти и население. Очень сомнительно, что такая стратегия может способствовать формированию в Южной Осетии более выраженной позиции на конструктивный диалог с властями государства, ассоциируемого с диктатом, угрозами и насилием.
Возникает простой вопрос: если грузинская сторона искренне не желает «втянуться в военные действия», как об этом заявлено, почему бы тогда ей не согласиться с известным предложением ОБСЕ и не подписать соответствующие взаимные обязательства с югоосетинской стороной о мерах доверия и невозобновлении этих самых военных действий? Представляется, что именно эти меры, а точнее их отсутствие во внятной и зафиксированной форме, есть главная тема, над которой необходимо срочно поработать в рамках СКК», - сказал Мурат Тхостов.
