Прецедент ли Косово? Конечно, прецедент. Любая декларация независимости - прецедент.
Косово объявило о своей независимости. США и ведущие мировые державы немедленно признали ее. Кто следующий?
Грузинские политики и эксперты считают, что «признание независимости Косово для Грузии легко не пройдет, и недоброжелатели страны постараются обернуть ситуацию против нее». В частности, вице-спикер парламента Грузии Михаил Мачавариани сказал «ни у кого нет на это ни морального, ни, тем более, правового основания». При этом господин Мачавариани вероятно «забыл», что осетины более 17 лет настаивают на правовом и моральном решении грузино-осетинского конфликта. В отличие от Косова, только сейчас объявившего о своей независимости, Республике Южная Осетия уже 17 лет и становление РЮО происходило в точном соответствии с международным правом и действующей на то время Конституцией. Если вопросы права и морали первичны, то должно быть понимание того, что независимость РЮО законна, и мировое сообщество, а в первую очередь, Россия, должны признать ее вне всяких привязок к иным политическим ситуациям.
США и ряд стран ЕС призвали считать происходящее в Косово «уникальным стечением обстоятельств», а никак не международным прецедентом. Такая риторика вполне удовлетворяет тех, кто хочет видеть независимым только Косово.
Но в мире существует не менее 200 регионов, с проблемами похожими на Косовские. И их жители также безоговорочно верят и в уникальность своего положения. И если есть государства, которые поддерживают независимость Косова - искусственно созданный прецедент, то найдутся и государства, которые поддержат историческую справедливость и признают независимость Южной Осетии.
Рассуждая о проблемах признания Косово и непризнанных государств постсоветского пространства, политики не раз высказывались о Южной Осетии. Можно было слышать все, что угодно. Одни говорили о необходимости признания независимости РЮО, другие осуждали «сепаратизм» осетин, третьи призывали «не лезть во внутренние дела Грузии и оставить осетин на усмотрение Тбилиси» и т.д. Однако, те, кто говорил о том, чтобы «оставить осетин на усмотрение Тбилиси» скорее всего, подразумевали очередной геноцид осетинского народа. А иначе, как подсказывает история, быть не может.
Кроме того, отмечается, что косовский вопрос сложен. Но чем прост вопрос РЮО? Может, существуют какие-то причины, принижающие важность судьбы одного народа перед другим? Или намеренно игнорируются интересы жертв нацизма? Справедливость требует детального рассмотрения вопроса РЮО. Однако, никто не хочет говорить о необходимости детализации правовых оснований. А о проблеме жестокого, незаконного разделения осетинской нации даже не упоминается. Потому, что этот аспект также выводит к праву. Видимо правовое развитие проблемы трагически разделенного народа нежелательно и потому политики игнорируют право.
В мире и в самом деле есть проблемные территории. Но, какая из них как Южная Осетия формировала свой суверенитет в политической борьбе с режимами, признанными фашистскими? Формировала на основе права и референдумов, как это сделал народ Южной Осетии?
И здесь возникает вопрос разве несогласие осетин потерять свои законные политические права после двух геноцидов, после 17 лет самостоятельного существования со всеми атрибутами государственности (в отличие, кстати, от Косово) менее достойно признания? Разве несогласие осетинского народа с окончательным политическим разделением (впервые в истории Осетии), не является основой для права?
Южная Осетия является самостоятельным государством уже давно. У нас есть свои органы государственной власти и управления, свои силы самообороны и поддержания правопорядка, своя финансовая система. Вся система управления существует и нормально функционирует с согласия населения. Осталось только формально узаконить статус самостоятельного государства. Единственно возможной, легитимной формой подтверждения права нации на создание нового государства является всенародный референдум. В этом случае, при наличии волеизъявления большинства, новое государство имеет право на существование. И здесь же политическая и экономическая состоятельность и зрелость государства не определятся сроком его признания.
