Вопрос: 3 марта 2008 года, устами своего государственного министра по реинтеграции, Грузией фактически предъявлен ультиматум об условиях продолжения переговорного процесса по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Таковыми условиями декларирована отмена нынешнего формата переговоров, введение в переговорный процесс представителя созданной грузинским властями так называемой «временной администрации Южной Осетии».
Ответ: С сожалением, приходится констатировать, что вместо конструктивного сотрудничества по выработке мер доверия грузинская сторона предлагает своим партнерам по урегулированию новую фазу политических проволочек и квазидипломатических уловок. Ведь совершенно очевидно, что намерение ввести в переговорный процесс – в качестве полноправной стороны – представителей «правительства Санакоева» не является шагом, направленным на придание переговорам большего динамизма и результативности. Пытаясь создать из фигуры Д.Санакоева «представителя альтернативной Осетии» и «сторону в конфликте», грузинские партнеры по-прежнему пребывают в плену иллюзий о возможностях добиться успеха в переговорах за счет инспирирования внутриосетинского конфликта и маргинализации властей Южной Осетии.
Выбранное время для громких публичных инициатив грузинской стороны об условиях дальнейших переговоров не оставляет сомнения в том, что их реальное назначение в одном: воспрепятствовать фокусировке внимания международного сообщества на фактическом отказе Грузии от подготовки и подписания договоренностей о неприменении силы в зоне конфликта, не допустить формирования солидарной и обоснованной критики подобной неконструктивной позиции со стороны международной общественности.
Выдвижением своих «ультиматумов» грузинская сторона пытается прикрыть собственные усилия, направленные на саботаж переговорного процесса, стремится отвести от себя какую-либо ответственность за его невозобновление. Полагаем, что прямым следствием подобной манеры поведения может оказаться полная остановка каких-либо контактов между сторонами в конфликте, потеря единственной общей площадки для конструктивного развития диалога в зоне конфликта и создание вокруг Южной Осетии опасного, провоцирующего насилие военно-политического фона.
Еще раз нужно подчеркнуть, что изменение формата переговорного процесса, равно как и его консервация, не является панацеей от переговорного коллапса. Если бы дело было только в формате, в укреплении поля для компромиссов и выработки согласованных мер доверия, мы не сталкивались бы с инициативами, заведомо направляющими переговорный процесс в тупик.
Обращаем внимание на то, что фактически объявленный Грузией выход из переговорного процесса в рамках СКК направлен на разрушение целого комплекса международных договоренностей, на которые опирается существующая система безопасности в зоне конфликта, мандат миротворческой операции и комплекс программ социально-экономического сотрудничества в восстановлении Южной Осетии. Полагаем, что выход Грузии за рамки существующего механизма безопасности без наличия каких-либо страховочных ограничений и обязательств, есть крайне опасная перспектива. Сомневаемся, что эти последствия должным образом учитываются.
В своем комментарии не можем не заметить усилий, направленных на удаление представителей Северной Осетии из переговорного процесса по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Вынуждены напомнить грузинскому коллеге о том, что основополагающие договоренности по урегулированию конфликта обеспечивают не только мир в Южной Осетии, но и отражают заинтересованное представительство сторон, реально вовлеченных в процесс урегулирования и постконфликтного строительства. В отличие от Санакоева, не представляющего и десятка осетин, представители Северной Осетии в СКК выражают интересы республики, принявшей на себя ответственность за судьбу десятков тысяч изгнанных из Грузии осетин, принявшей на себя большую часть гуманитарных последствий тех авантюр, в которые оказались втянуты осетинский и грузинский народы в начале 1990-х годов. Сто тысяч осетин, изгнанных из Грузии в это время, вооруженные нападения на Южную Осетию, направленные на полный исход осетин со своей родины, - хотя бы только это не позволяет считать конфликт вокруг Южной Осетии сугубо «внутренним делом Грузии». Никакие расчеты на изоляцию Южной Осетии путем удаления представителей Северной Осетии из переговорного процесса не будут иметь конструктивного эффекта. Призываем грузинскую сторону учесть это обстоятельство и сконцентрировать свои новейшие инициативы на более благодарном занятии.
