Геноцид. Три месяца спустя: Август 2008. Как это было. Рассказывают выжившие
Цхинвал. Война глазами детей
Денис Гаглоев – 14 лет: Я находился дома, в селе Тбет. Ночью, с седьмого на восьмое августа меня подняла с постели мама, и мы – сестра, маленький брат, родители и я – спустились в подвал. Через несколько минут к нам прибежали наши соседи, у которых нет подвала, а теперь нет даже дома – грузины сожгли его дотла.
В подвале мы просидели до утра, всю ночь нас обстреливали из миномётов, танков, «Градов», и ещё из разного другого оружия. К утру отец решил отвезти нас во Владикавказ. Мы ехали по зарской дороге, её тоже обстреливали грузины, и ехать приходилось с отключёнными фарами. В посёлке Джава мы попали под бомбёжку грузинских самолётов. Мы видели, как кружили над нами самолёты и сбрасывали бомбы. Это было ещё страшнее, чем то, что было дома. Но нам повезло, мы выжили. Отец повез нас к дяде во Владикавказ, а сам вернулся обратно в Цхинвал.
Благодаря России мы смогли выжить. Через неделю за нами приехал отец, и мы вернулись домой. Теперь я понял, как я люблю свой дом, своё село Тбет, Свою Родину. Мне было больно смотреть на разрушенный город, на сожжённые дома. Я знаю, что такое война. И я никогда не забуду этот ужас.
Зарина Карсанова - 15 лет: Я не знаю, что такое «мир». Седьмого Августа обстреливали город, и мы уехали в Джаву – там живу мои родные. Восьмого августа в семь часов утра нас начали бомбить самолёты, и мы вынуждены были уехать во Владикавказ. Там нас приютила матушка Нонна, и мы прожили в монастыре целый месяц. Мой отец оставался защищать свою родину, свой очаг. Спасибо россиянам за то что спасли нам жизнь, а грузин накажет Бог и осудит весь мир!
Зарина Тедеева - 15 лет: В ночь с первого на второе августа 2008 года Цхинвал вновь подвергся массированному обстрелу. Погибли люди. На следующий день началась массовая эвакуация детей.
Через семь дней, ночью с седьмого на восьмое августа начался захват республики Южная Осетия. Грузинские войска захватили город. Дома мирных жителей обстреливались «Градом». Жителям пришлось укрываться в подвалах своих домов, которые тоже не для всех оказались надёжным укрытием – сгорели и дома и их обитатели. Люди оставались без еды и питья три дня и три ночи. Грузины зверски уничтожали осетин, не смотря на то, женщина перед ними или ребёнок, мужчина или старик.
Седьмого августа меня не было в Цхинвале, я была в деревне. Деревню тоже обстреливали. Погас свет. Телефоны не работали, и не было возможности узнать о судьбе родственников: живы ли они вообще. Было очень страшно. Моя мама была в Цхинвале, а я не знала, что с ней.
Восьмого августа нас вывезли из деревни в Джаву, потому что оставаться было опасно. Джава тоже обстреливалась, и нас в общей колонне отправили во Владикавказ. Когда мы были ещё в Джаве, нам сказали, что Цхинвал взят грузинами. Было нестерпимо больно сознавать, что, возможно, ты никогда не вернёшься в свой родной город, не увидишь своих родных. В худшее верить не хотелось, но не думать было невозможно.
За три дня и три ночи погибло около двух тысяч человек: дети, женщины, старики, парни, защищавшие родину, российские миротворцы. За эти дни город почти целиком превратился в руины. Ужасно больно смотреть на разрушенные здания. Несмотря на горечь утрат, мы добились независимости. Теперь 26 августа – праздник. А 8 августа – день траура.
Тамара Тибилова – 15 лет: В ночь на седьмое августа, после заявления Саакашвили о перемирии народ немного успокоился, многие легли спать. Никто не предполагал, что Саакашвили (правда, не в первый раз) их коварно обманул.
В 11.50 начались УЖАСЫ, ТВОРИМЫЕ ГРУЗИНСКОЙ АРМИЕЙ. Мы спустились в подвал, чтобы укрыться от обстрела. Не было электричества, сидели в темноте без воды, без еды. Хотя о голоде даже и не думали – лишь бы остаться в живых.
Что происходило в городе, с нашими близкими мы не знали – нельзя было и носа высунуть. От разрывов снарядов трясся дом. Мы в панике. Мобильная связь нарушена. Ведь если бы были телефоны, люди могли бы хоть что-то узнавать друг о друге. Мы стали на колени и молились, даже те, которые раньше ни слова не хотели слышать о Боге. Мы молились, чтобы Он нас сохранил.
Как-то услышали, что очень много погибших, что грузины гуляют по городу, убивают всех, не жалея никого – им всё равно, ребёнок это или старик.
Немножко стихло, и мы вышли из подвалов, чтобы хоть одним глазком увидеть свет. Ведь просидеть в сыром подвале столько дней – это непросто. Люди второпях обменивались информацией, чтобы успеть, пока снова не начался обстрел. Где-то пять минут было тихо – не больше – и опять в укрытие. Опять стрельба, гремят залпы. Мы все дрожим в подвалах от страха, ожидая, что сейчас к нам попадёт снаряд, и нас больше не будет.
Бог услышал наши молитвы. Он послал на помощь Россию. Наконец подразделения 58-ой армии вошли на территорию Южной Осетии. У нас появилась надежда спастись…
Война закончилась! Люди вышли из подвалов… Этот плач, этот дым, исходящий от сожжённых домов… Руины, в которые грузины превратили наш город… Это всегда будет стоять перед моими глазами.
Кристина Касабиева – 14 лет: Первого августа грузины, как обычно, обстреливали город. В этот вечер погибли семь человек и четверо были ранены. Это были первые шаги к войне, первый вызов осетинскому народу, хотя, какой первый – этот вызов длится с моего рождения, с 1992 года.
Люди стали нервничать, как будто чувствовали, что скоро их ждёт очередной геноцид. Кто-то решил эвакуироваться, кто-то оставался, рассуждая о том, что во время пекинской Олимпиады не может быть войны.
6-го августа я была в деревне, а 7-го собиралась ехать домой, в город. В полночь нас начали обстреливать грузины. Вначале мы думали, что это обычная перестрелка, но скоро стало понятно – нас бомбят. У всех началась истерика. И, хотя, я, как могла, успокаивала себя, но не могла не думать о родителях, о бабушке, о друзьях – ведь все они находились в Цхинвале. Легли мы в 4 часа утра, встали без 20 минут 7. Быстро собрались и побежали к дороге, где видели людей, бежавших из горевших сёл. Они бежали, оставляя свои дома, хозяйство, скот… Это были дети, женщины, старики. Мужчины оставались воевать.
Нас подобрал автобус, в котором были жители села Принеу. В автобусе была паника. Все плакали. Моё сердце разрывалось, глядя на беззащитных, страдающих, теряющих сознание людей.
Мы ехали по зарской дороге. Везде стояли посты. Проезжала военная техника. Уступая дорогу танку, наш автобус едва удержался на краю дороги. И тогда же мы увидели грузинский самолёт. Мы высыпали из автобуса. Паника нарастала. Дальше мы пошли уже пешком. Семнадцатилетние, неизвестно откуда взявшие автоматы пацаны, бежали защищать свою Родину. Я видела, как люди прятались под деревьями, спасаясь от грузинских самолётов, видела, как перевозили раненных… Если бы передо мной оказался хоть один воевавший грузин, я спросила бы его спросила его, как он будет смотреть в глаза своей матери, жене, детям… А потом не устояла бы и выцарапала бы ему глаза….
ФАШИСТЫ!!!
Нас нагнали родственники и сообщили шокирующую весть: половина города уже захвачена, ехать туда нельзя. Мы направились в Жау, потому что оттуда шла эвакуация в Россию. Снова появился грузинский самолёт. Я замерла на месте с мыслью: неужели это конец?..
Я знаю, что 8-го августа никто не смог выехать из города дальше Тбет, потому что грузины расстреливали и сжигали людей прямо в машинах. Какое имели они право распоряжаться судьбами беззащитных людей?
Эти нелюди настолько не уважают человечество, что в день открытия Олимпиады начали войну в Южной Осетии. Я ненавижу грузин. И пусть они со своим чокнутым президентом горят в аду! А Цхинвал пусть цветёт и радуется жизни!
