Известно, что после окончания любой войны наступает период смены вывесок и перепечатки политических карт. Одним из первых следствий последней войны между Южной Осетией и Грузией (читай Россией и США) стало узаконивание (переименования) названия столиц независимых Республики Южная Осетия и Республики Абхазия – Цхинвала и Сухума. Вначале это окончательно произошло в речах политиков и на страницах газет, а затем переименование признали и топографы. Теперь фактически любая энциклопедия, изданная после конца 2008 года, в том числе и электронная, стала писать наименование столиц правильно, без грузинских окончаний «и». Старые, грузинские по форме названия же стали знаком особого языкового консерватизма говорящего.
Согласно исследованиям, проведенным консалтинговой «Группой 808», впервые в речи российских официальных лиц название «Цхинвал» появилось 8 августа 2008 года, в расшифровке телефонного разговора президента России Дмитрия Медведева с канцлером Германии Ангелой Меркель. К 11 августа большинство официальных лиц уже стало чаще употреблять именно эту форму – в первую очередь, видимо, как символ отторжения Южной Осетии от Грузии. В течение месяца после окончания боевых действий название «Цхинвал» окончательно укоренилось на ТВ, а до конца года – в печатной прессе и в интернете.
Примерно то же самое произошло и с названием столицы Абхазии. Название «Сухум», хотя и не является абхазским самоназванием города (по-абхазски столица страны называется Акуа) – стало возвратом к нормам до 1936 года, когда города и села Грузии и вошедших в нее автономий массово переименовывали. Грузинский вариант написания и произношения уступил место «негрузинскому» в ноябре-декабре 2008 года.
При том, что после объявления независимости Абхазии и Южной Осетии и признания этой независимости Россией варианты написаний «Сухум» и «Цхинвал» стали единственно правильными с точки зрения орфографических словарей.
О феномене «идеологических» переименований географических объектов рассказал профессор Михаил Горбаневский, один из ведущих российских экспертов в области топонимики (географических названий): «Время от времени мы отчетливо видим, что мировое топонимическое поле не лишено, скажем так, заминированных участков. Конечно, это в куда меньшей мере видно на карте США, всей Северной Америки. Но если мы говорим о карте России, бывшего СССР, то здесь налицо «политика, опрокинутая в географию». Названия на карте меняются, как будто стремясь оглупить население в стиле Оруэлла. В то же время топонимические перемены – это реалии сегодняшнего мира.
Конфликты на топонимическом поле, как правило, упираются в межнациональные отношения. Один из ярких примеров – конфликт между Арменией и Азербайджаном в регионе, который азербайджанцы называют Карабах, а армяне – Арцах. Как-то раз я забылся и употребил армянское название в азербайджанской аудитории – и встретил, мягко скажем, непонимание: до блеска в глазах, до стиснутых кулаков. Уверен такая же реакция будет и на «осетино-грузинском направлении». Скажете, что это издержки горячего кавказского темперамента? Но точно также дерутся в ООН спокойнейшие англосаксы, до брызг слюной доказывая, что острова, вокруг которых разгорелась война между Аргентиной и Великобританией в 1982 году, нужно называть Фолклендскими, а не Мальвинскими».
Добавим, что в последние десятилетия свои названия по тем или иным причинам сменили многие географические объекты по всему миру. Так, государство Бирма было после военного переворота переименовано в Мьянму – таким образом новая власть хотела подчеркнуть свою независимость от бывших европейских метрополий. Рангун, столица страны, при этом стал называться Янгон. Город Бомбей, один из крупнейших в Индии, сменил свое международное название на Мумбаи. Ранее, во времена массовой деколонизации стран Третьего мира, такие замены «европеизированных» названий стран и городов на «национальные» происходили во множестве: Остров Цейлон – Шри-Ланкой, китайский Кантон стал Гуанчжоу, остров Формоза стал называться Тайвань.
«Звучание нового названия осетинской столицы для некоторых пока непривычно, – отмечает Михаил Горбаневский, – но, думаю, это быстро пройдет. Есть так называемый закон трех лет: через три года мы окончательно привыкаем к новому названию и начинаем потихоньку забывать, каким оно было до переименования. Так было, например, с новыми названиями бывших советских республик: в России названия типа «Кыргызстан» и «Молдова» употреблялись практически безальтернативно в течение 2-3 лет после их появления, а затем уступили советским «Киргизии», «Молдавии».
Для русского языка, кстати, гораздо удобнее, когда название склоняется (Цхинвал, Сухум). Наш язык склонен определять место и другие параметры означаемого слова по его форме, в том числе падежу. А все несклоняемые существительные – это, так или иначе, отклонение от нормы. Так что идет привыкание, связанное с функционированием. А раз название удобнее по форме, оно успешнее функционирует. И никакой политики».
Подготовил Б. К.
Юго-осетинская газета «Республика»
