Блиц-опрос: Примеру России, признавшей два года назад независимость Южной Осетии, пока последовали три страны – Никарагуа, Венесуэла и Науру. Что, по Вашему мнению, нужно сделать, чтобы ускорить процесс дальнейшего признания Южной Осетии?
Алан Плиев, заместитель министра иностранных дел РЮО:
Южной Осетией проводится определенная работа по укреплению внешнеполитических позиций и, в частности, по развитию процесса признания нашей страны.
Наряду с этим, для государств и международных организаций, планирующих признать либо наладить отношения с РЮО, важным критерием является развитая, самодостаточная экономика, основанная на прочной, понятной законодательной базе.
Наличие свободного гражданского общества, демократических институтов, свидетельствующих об открытости государства и заботе о своих гражданах, будет способствовать положительному восприятию Южной Осетии и, несомненно, ускорит процесс дальнейшего признания нашей Республики.
Коста Дзугаев, госсоветник президента РЮО:
Во-первых, нужно создать Министерству иностранных дел нашей Республики нормальные условия работы, потому что в существующих условиях работать невозможно.
Во-вторых, МИДу нужно дать столько денег, сколько нужно на работу по этому направлению.
В-третьих, нужно не ждать движений со стороны России, а самим инициативно ставить вопросы перед российскими коллегами.
Всё это не так невероятно, как кажется на первый взгляд.
Андрей Битаров, политолог:
Деятельность любого современного государства строится на основе предельно четких, зафиксированных в концептуальных нормативных документах национальных целей и интересов. Это, как правило, Концепции и Стратегии Национальной Безопасности, Доктрины внешней, информационной и экономической политики и т.д.
Сегодня степень важности для РЮО дальнейшей легитимации, а также перечень необходимых для этого сил, ресурсов, методов и средств не определены ни одним документом. Наверное, это не совсем правильно. Эффективное решение любого вопроса предполагает наличие системного подхода. В этой связи было бы разумно приступить к решению проблемы дальнейшего признания Южной Осетии с формулирования национальных целей и интересов во внешнеполитической сфере и оформления их в соответствующую Внешнеполитическую Доктрину РЮО. Представляется, что такой документ значительно облегчил бы нашему МИДу работу не только в данном направлении, но и в аргументированном объяснении Правительству необходимости увеличения тех же бюджетных ассигнований.
С другой стороны, ряд встреч, которые прошли у югоосетинских экспертов с их западными коллегами в последнее время, совершенно недвусмысленно дают понять, что на Западе, в Западной Европе, в частности, идет интенсивный процесс переосмысления ситуации, связанной с признанием Россией Южной Осетии. Европа очень медленно, но, судя по всему, достаточно уверенно подходит к пониманию того факта, что о судьбе Южной Осетии надо говорить все-таки с официальным Цхинвалом напрямую. Это, конечно, радует.
За традиционными и уже абсолютно всем набившими оскомину разговорами о «поддержке территориальной целостности Грузии», на серьезных европейских площадках постепенно меняется контекст и обсуждаемые темы. Так, если в 2008 году Европа говорила об «ошибке со стороны России», то теперь Европа задает вопрос о том, сможет ли Южная Осетия выжить в своем новом статусе. Смогут ли югоосетинские политические институты, осуществляя эффективное управление, добиться устойчивого и поступательного развития общества, обеспечить необходимый для населения приемлемый уровень жизни? И целый ряд других.
В этой связи мы должны совершенно четко понимать, что процесс дальнейшего признания, скорее всего, будет также зависеть от того, насколько мы сами быстро и эффективно решим наши внутренние проблемы и встанем на ноги. Создание в Южной Осетии максимально простой, но самодостаточной модели экономики вкупе с грамотной, системной внешней политикой, плюс формирование в иностранных СМИ узнаваемого и положительного образа Южной Осетии способны, как представляется, повлечь за собой серьезный сдвиги в решении проблемы дальнейшей легитимации.
