В последнее время наша республика медленно входила в мирную жизнь. Опасность войны, ежедневные обстрелы, транспортная блокада, невосполнимые потери родных и близких, казалось бы, остались в прошлом, которое так хотелось забыть. Главной проблемой стали проблемы бытовые: нехватка воды, перекопанные улицы, пыль на дорогах, повышающиеся без конца цены… такая вот мирная, обыденная озабоченность. И вдруг как грохот снежного обвала, как всегда неожиданный и холодящий кровь. Убийство Алима Кабулова и Олега Икаева во Владикавказе, гибель от руки религиозного фанатика народного поэта Шамиля Джигкаева, безвременная кончина Президента Абхазии Сергея Багапша.
Эти три трагических события потрясли нас своей непредвиденностью и зловещим характером. Со смертью С. Багапша казалось, мы все потеряли часть своей истории, ибо дорога к свободе у абхазского и осетинского народа одна. Мы идем ее вместе и С.Багапш был частью этой дороги к Свободе.
Нелепая, а как по другому назовешь, смерть молодых ребят потрясает еще больше. Погибли они не от рук террориста, засланного спецслужбами Грузии, не на поле боя, а от руки своего соплеменника-осетина. И более всего приводит в отчаяние не только то, что случилось двойное убийство, а то, что некоторые силы всеми правдами и неправдами пытаются очернить имя ребят, сделать их символом беспредела, а убийцу – жертвой обстоятельств. Более того, теперь убийца может оказаться невменяемым. Наверное, найдутся и справки о том, что ранее он находился на учете в психушке. Лишь бы ему не понести наказание.
Но именно гибель народного поэта Шамиля Джигкаева от руки религиозного фанатика стала самым страшным ударом. Конечно же, мы все понимаем, что убийство Шамиля было не простым убийством. Это было ритуальное заклание. Демонстративная акция. И то, что исполнителем был именно осетин-мусульманин, было неспроста. Нам дали понять, что радикализм это не стороннее явление, которое только у наших соседей. Эта угроза уже часть нашего общества, она начинает пускать метастазы в теле народа.
Для наших врагов важно было то, чтобы акцию совершил наш соплеменник, чтобы показать – сила радикализма безгранична и в Осетии. Страх, который не только пугает, но и сковывает дух и сердце. Не сомневаемся, что убийца Ш. Джигкаева уже стал героем-мучеником для многих последователей радикального ислама. Не удивимся, если когда-нибудь при обыске на квартире очередного фанатика будет обнаружена его фотография с хвалебными лозунгами.
Сегодня в Осетии не выступают против мусульманства. Сегодня жертвами фанатиков становятся десятки представителей традиционного ислама на Кавказе. И поэтому отрицание мусульманства как прогрессивной религии, равно как и массовые и огульные репрессии только сделают фанатиков востребованными в мусульманской среде. Не мусульманин страшен для нашего общества и не сектант. Страшен тот человек, который ради «своей веры» отвергает свой народ. Ибо такой человек опасен не только для мира, но и для близких, которых он принесет в жертву, послав жену или брата на смерть с поясом смертника, или призывая отказаться брать в руки оружие, чтобы защищать Родину в минуту опасности. Страшен человек, который ради общности религии может встать в ряды террористов, похищающих и убивающий людей твоей крови. Ибо сказавший: «Я прежде мусульманин или христианин, а уж потом осетин» – страшен в своей исступленности.
Наша национальная история знает примеры, когда люди, считавшие себя большевиками, в 1937 году отправляли осетин на плаху, во имя призрачных идеалов коммунизма. И они считали, что жертвы приносятся во имя чистоты рядов нового общества и справедливости. Были ли они лучше мусульманских фанатиков, убивающих людей во имя Аллаха или удостоверение сотрудника НКВД было для них кровавой индульгенцией? Тогда страх заставил людей молчать, превращая их в жертвенных баранов, сегодня тот же страх заставляет нас говорить об угрозах иносказательно, общими словами. Порой, боясь назвать зло своим именем. Так как это было на похоронах Шамиля Джигкаева.
Проблема радикализма становится проблемой всей Осетии. Если правоохранительные органы не проявят эффективность в предупреждении и пресечении религиозного экстремизма, то возможно противостояние перекинется в общественную среду. И тогда противостояние власть - экстремизм превратится в противостояние народ – экстремизм. А это уже опасность внутринациональной розни. Но может быть кто-то именно на это и рассчитывает.
Есть пример действия организации «Черные ястребы» в Кабардино-Балкарии, когда члены этой организации превратились в своеобразные эскадроны смерти, расправляющиеся с мусульманскими экстремистами. Чем не факт скрытого внутриэтнического противостояния. Скрытого, но не менее кровавого и трагичного. И объявленное появление в Северной Осетии антиваххабитского движения тому пример. Это событие может показаться кому-то фактором пробуждения активной национальной позиции. Но ведь это стало результатом попустительства властей. Результатом благодушия, помноженного на родственные связи, когда увлечение экстремисткой литературой, поездки в арабские страны рассматривались как новое веяние в общественной жизни. И когда арестованные за экстремизм выпускаются из заключения благодаря покровительству влиятельных родственников. Бездействие закона поражает опасность самосуда. Это можно понять, но не станет ли это новой бедой для народа.
Осетины народ открытый для всего нового. Но не все новое это благо. Когда спросили одного осетина, последователя ваххабитского течения, в чем причины его ухода в эту религиозную секту, он объяснил это попыткой повлиять на падение нравов в среде народа. Он заявил: «Неужели можно мириться с тем, что люди пьянствуют у святилищ, и валяются пьяными в священных рощах, с тем, что женщины ходят полуголыми на улицах и, не стесняясь, курят и пьют. Разве можно их назвать осетинами» – вопрошал он, уверенный, что его новая вера сделает мир иным. Но остается ли он сам в это время осетином? Порицая других, призывая бороться со злом, насилием. Не отказ от усов и нижнего белья делают человека праведником, а дела его.
Однако есть люди, которые говорят: «Не надо было Шамилю писать это стихотворение». Но было бы это стихотворение, если бы нас не заставляли забыть про Беслан? Если бы мы сами не пытались побыстрее забыть эту боль утраты сотни маленьких жизней. Вместо поддержки крика души поэта, его осуждали не только представители мусульманского духовенства, но и представители общественности Осетии. При этом списывая все на необъективную информацию, распространяемую в связи с инцидентом с мусульманскими паломниками. Мол, они не оскверняли мемориал Беслана, а просто совершали намаз. Но никто не удивился, неужели на всем расстоянии от Ингушетии до Беслана не было места, где можно было бы совершить молитву?
Сегодня мы посыпаем пеплом головы и восклицаем: «Не уберегли Шамиля Джигкаева!». Многие говорят – надо было Шамилю переехать домой, в Южную Осетию. Но был бы он в безопасности и в Цхинвале? Мы все понимаем, что нет. Сегодня в Республике работает много рабочих мусульман. Конечно, определенные конфликты неизбежны, на основе разности менталитета. И они уже не раз случались. Но кто даст гарантию, что в Южную Осетию не прибывают и мусульманские эмиссары. В последнее время был введен запрет на приезд в РЮО граждан, не имеющих российские паспорта. В их числе оказались таджики и узбеки, главная опасность которых в бытовых правонарушениях и распространении насвая. Но зато широким потоком идут представители северокавказских республик, в среде которых могут находиться люди со злостными намерениями. И не дай Бог, чтобы мы вновь один раз сокрушаясь не сказали, про одного из наших сограждан – «не уберегли»… И нет ли случаем за всеми последними трагическими событиями с убийством Алима, Олега и почтеннейшего Шамиля элементарного желания некоторых сил прощупать ситуацию, прозондировать, для более серьезного действа, и как это было в 2004-м, снова подпалить Осетию одновременно с двух концов – с Севера и с Юга. Но на этот раз уже наверняка. Пора задуматься и об этом…
Л. Джиоев
Юго-осетинская газета «Республика»
