Поэзия Коста в песенном творчестве осетинских композиторов
"Если бы пел я, как нарт вдохновенный", - напишет Коста Хетагуров, выделив тем самым из богатого фольклорного материала осетин именно песню. Песня занимала в жизни осетин особое место. Известно, что именно певцы-сказатели с древних времен занимали отдельную нишу в социальной и общественной жизни осетин. Невозможно представить осетинский ныхас без музыканта-самоучки. Вот как описывает ныхас в своем сборнике сведений о кавказских горцах Инал Кануков: "Это место общественного собрания. Сюда в нерабочее время собираются все аульные жители и часто решают частные и общественные дела… Сообщают друг другу новости разного рода… Иной раз среди собравшейся толпы раздается монотонный звук двухструнной скрипки, какой-нибудь старец напевает песнь или легенду…" "Вот на этих-то ныхасах певцы и сказатели могли особенно близко знакомиться с жизнью народа, улавливать ее дыхание", - подчеркивает З.Салагаева.
В своем этнографическом очерке "Особа" Коста Хетагуров указал на любовь народа к пению, музыке: "Игры на двух и двенадцатиструнном фандыре и длинные повествования под их аккомпанемент были исключительной привилегией даровитых мужчин. Эта отрасль народного творчества особенно любима и полна прелести". Изучив достаточно глубоко именно песню, поэт не раз сделал ее центральным персонажем в своем творчестве. Обнаруживая связь с духовным потенциалом песенного творчества народа с тем, что его самого больше всего волновало, Коста Хетагуров определил это в следующих строках:
"Но если бы народу родному
Мне долг оплатить удалось,
Тогда б я запел по-другому,
Запел бы без боли, без слез".
Не случайно поэт свой первый сборник стихов назвал "Ирон фандыр", выделив тем самым не только песню как таковую, но и сам музыкальный инструмент, ставший выразителем сокровенных дум и чаяний народа. К первому рукописному сборнику Коста Хетагуров сам нарисовал слепого старца с самодельной скрипкой. Изображенный на титульном листе старец запечатлен в момент исполнения, мало радостного в его песнях, и все же петь для него единственная радость. Возможно, образ певца неспроста использован поэтом в таких его известных сочинениях, как стихотворения "А-ло-лай", "Кубады", "На кладбище", поэма "Фатима" и многих других. Тяжелая жизнь горцев, притеснения, вся жизнь угнетенного народа была связана с песней. Все это с болью отражается в творчестве поэта. "Музыкальность поэзии Коста сравнима с тщательной и тонкой отделкой композитором каждого выстраданного звука", - так напишет о поэзии Коста П.Ядых, дирижер Северо-Осетинского оркестра в книге "24 этюда о музыке осетин" (1999 г.). И далее: "Невозможно представить музыку Осетии без Коста. Его пламенное творчество вдохновило и продолжает вдохновлять многих композиторов на создание разных по форме музыкальных произведений".
В репертуаре многих музыкальных коллективов, госансамбля "Симд", североосетинского ансамбля "Алан", хоровых коллективов, отдельных исполнителей есть песни, созданные на стихи Коста Хетагурова. Одним из первых, кто обратился к наследию Коста, является Андрей Тотиев. Музыкант-самоучка начал свою музыкальную карьеру в самодеятельном хоре П.Мамулова в качестве певца-исполнителя. В репертуаре ансамбля наряду с обработками народных песен были и песни на стихи Коста. Осетинский композитор П.Мамулов - человек, стоявший у истоков становления осетинской музыкальной культуры, был лично знаком с поэтом. Коста Хетагуров стал другом и помощником молодого коллектива - хора П.Мамулова. В статье "Нам помог Коста" бывшего хориста К. Атарова, приведенную З.Салагаевой в книге "Коста Хетагуров и осетинское народное творчество", есть воспоминания: "В летние каникулы 1902 г. группа учащихся старших классов Владикавказской гимназии во главе со студентом Петербургской консерватории Павлом Богдановичем Мамуловым составили хоровой кружок… Хотелось очень включить в программу и осетинскую песню… за содействием обратились к Коста Хетагурову. Восторг, вызванный у Коста нашей просьбой, поразил всех нас своей искренностью. Как горячо любил Коста народ… До сих пор мы не можем забыть его вдохновенного лица, когда он напевал мотивы осетинских песен. Записанные П.Б. Мамуловым и им же переложенные на четыре голоса песни мы быстро осваивали, а Коста Хетагуров часто приходил на наши репетиции и давал нам ценные указания. Вскоре хор был готов к концерту и летом 1902 г. осетинская народная песня впервые зазвучала с концертной эстрады". Много позже в составе легендарного хора П.Мамулова Андрей Тотиев, талантливый самородок, певец, состоится как самодеятельный композитор. В своем творчестве А.Тотиев пропагандировал именно песенно-хоровой жанр осетинской музыкальной культуры. Ценитель и знаток творческого наследия великого осетинского поэта, А.Тотиев записал и обработал ряд песен на стихи К.Хетагурова. Песни "Зонын", "Хæрзбон", "Мæгуыры зарæг", "А-ло-лай", "Сидзæргæс" и многие другие и сегодня входят в репертуар известных осетинских исполнителей. Музыкальный талант, оригинальность и яркость образов при минимуме музыкальных средств для их воплощения сделали песенное наследие А.Тотиева легким и запоминающимся для восприятия. Певец и композитор А.Тотиев оставил следующим поколениям два замечательных сборника осетинских песен "Зарджыты чиныг" (1942 г.) и А.Тотиты "Зарджытæ" (изд.1947 г.)
Судьба сведет А.Тотиева с еще одним человеком, беспредельно любящим поэзию Коста, с самородком-музыкантом Василием Аликовым. Василий Аликов, обладатель красивого басового голоса, стал чуть ли не первым осетином, сделавшим профессиональную карьеру оперного певца. Василий Аликов отдал весь свой талант на создание замечательных песен на стихи Коста. Друживший с поэтом в свое время, Аликов написал такие песни на стихи Коста, которые пользуются любовью и популярностью и в наши дни. Будучи человеком разносторонним А.Тотиев в качестве корреспондента ТАСС по Северной Осетии написал об Василии Аликове интереснейшую статью в день его семидесятилетия в 1947 г. "Ирон зарæгæй - Мефистофелмæ" - так кратко охарактеризует талант певца Аликова П.Ядых.
Продолжая разговор о песенно-хоровом наследии осетинских композиторов вдохновленных поэзией Коста Хетагурова, нельзя не вспомнить о Аркадии Тарасовиче Ачееве. Суровый, сдержанный, преданный до мелочей своей профессии, дирижер-хормейстер Аркадий Ачеев обогатил современное хоровое искусство красивыми, лирическими произведениями. Работоспособность Ачеева удивляла. Цельность произведения скрупулезно выстраивалась, отличалась разнообразием художественных приемов, известных только ему. Хор, как единый организм, тонко реагировал на малейшее выражение лица, взмах руки, приближал или отдалял звук, требовал мгновенного подчинения. Цель считалась достигнутой, когда все нюансы, непонятные в словах, но выразительные в хоровом пении, давали результат, - тишину, взорванную громом благодарных аплодисментов в знак восхищения и преклонения перед мастерством дирижера.
Поэтическое наследие Коста Хетагурова органично выразилось в музыке Ачеева. Мы вспомним лишь один эпизод из богатой творческой биографии композитора. "29 октября 1994 г., когда Осетия отмечала 135 лет со дня рождения Коста на сцене музыкального театра шла драматическая оратория, в которой задействованы оркестр, хор, солисты и чтец-декламатор. Спектакль назывался "Исповедь", и был большой работой коллектива. Музыка А.Ачеева естественно совпала со стихами Коста, и производила волнующее впечатление. По моему мнению, оратория "Исповедь" - кульминация творчества Ачеева", - писал Павел Ядых, впечатленный талантом А.Ачеева.
Сотканная из множества граней, музыкальная культура Осетии, в определенной мере вдохновленная творчеством великого осетинского поэта и сейчас, подобно цветастому восточному ковру, привлекает таланты и поклонников.
Тамара КОТОЛОВА,
газета "Южная Осетия"
