За годы становления независимости Республики в нашей жизни и, что самое важное, в нашем сознании произошли серьёзные изменения. Различные как по своей форме, так и по содержанию. Оказавшись на стыке геополитических интересов, мы стали ощущать себя не инертной массой, а людьми, от решения которых может измениться многое. Из нашего мироощущения уходит появившийся за годы советизации местечковый провинциализм, его сменяет генное ощущение соучастия в мировых процессах.
И не удивительно, ведь сегодня Южная Осетия — это не какой-то неизвестный регион, а страна, ассоциирующаяся как в Москве, так и в Вашингтоне с важными политическими изменениями. Особенно после августа 2008 года.
Изменились с конца прошлого века и символы нашей жизни. Независимая страна, а значит и соответствующие атрибуты суверенности: флаг, герб, Конституция, органы власти, армия… Но наибольшее значение в мироощущении нам дают новые названия. За годы независимости в нашу жизнь вошло много новых терминов и понятий. Однако самое главное — Южная Осетия — не претерпело изменений. А ведь название «Осетия» не самоназвание нашего народа, земли, на которой мы проживаем, а прежде всего, название, заимствованное царской Россией из грузинского языка. Возможно, мы до сих пор не «посягали» на изменение данного названия, потому что за сам термин «Южная Осетия» на протяжении последних лет нам приходилось бороться с националистической наукой Грузии, да и в мировой политике оно идентифицировалось с нашим народом. Однако, как бы то ни было, новые реалии определяют и новые (старые) названия. И хотя многие, возможно, возразят, что данный вопрос на сегодняшний день не является приоритетным и с его решением можно повременить, нужно понимать, что ряд вопросов, в том числе и данный — с идентификационным самоназванием, можно, а зачастую и нужно, решать параллельно.
«Осети» или «Овсети» — так называется наша страна в грузинских исторических документах. В России, которая в средние века назвала нас «ясами», с XVII столетия постоянно присутствует грузинское подворье царей-изгнанников, царевичей, князей, придворных и купцов. Через грузин, находящихся в перманентной эмиграции в Москве, российская царская администрация долгое время и получала сведения об «Осетии». Соответственно, пользуясь грузинской терминологией. При этом наши соседи по Северному Кавказу не знали термина «осетин». Например, абхазы называли осетин «апсуа», вайнахи — «хири». Да и сами исторические свидетельства западноевропейских и русских хроникёров домонгольского периода называют страну Алания, а её народ — «аланами», «ассами» или «ясами». Однако после монгольского завоевания Алания как единое политико-территориальное пространство исчезает, и, соответственно, всё, что было с ней связано, уходит в забвение на долгие века. В результате в России забывают название нашего народа, и через столетия всплывает нынешний грузинский термин.
Года два назад, организуя широко разрекламированную работу топонимической комиссии при Правительстве РЮО, мы ошибочно оставили в стороне название нашей страны. А ведь имея навязанное название, мы ставим под сомнение и нашу идентичность. Вот даже грузины вознамерились добиться, чтобы название страны «Грузия» сменилось на «Джорджиа». При этом просьба принять новое самоназвание в международных отношениях была направлена в различные страны. Тут, правда, несколько иная ситуация. И работает принцип — подальше от истоков, от истинных корней. И переименование, возможно, случится, если, к тому времени какие-нибудь политические катаклизмы не поставят вопрос самого существования Грузии.
Справедливости ради надо сказать, что вопрос переименования названия нашей страны ставился неоднократно. Предложения были разные: «Ирыстон», «Южная Алания», «Аланстон»... Существуют разные мнения «за» и «против». Например, отказ от названия «Южная Осетия» может иметь некоторые негативные аспекты. Опуская вопросы расходов, связанных с переменой в официальной документации, в условиях внешнеполитической активности изменение названия страны может создать свои неудобства. Ведь страны, признавшие нашу независимость, в документах прописывали признание именно «Республики Южная Осетия».
В данной ситуации, возможно, логично было бы определённое время использовать двойное название, например «Республика Южная Осетия — Алания», как это было сделано нашими братьями на севере. А время определит приоритет нового наименования. Как это случилось, скажем, в ситуации с двойным названием футбольного клуба «Спартак — Алания». Сегодня только некоторые болельщики вспоминают о двойном названии осетинской команды, повсеместно используя только название «Алания».
Между тем, результаты работы топонимической комиссии как бы растворились во времени, и, несмотря на то что предложения по возвращению названиям населённых пунктов их исконного наименования документально оформлены, считается, что комиссия отработала слабо. Кстати, в 1930-х годах в Южной Осетии тоже работала комиссия по топонимике. И её материалы периодически бывали представлены на страницах местной периодики. При этом каждый мог вносить свои замечания и предложения.
Важность работы по топонимике Южной Осетии нельзя недооценивать. Если мы взглянем на советскую карту Юго-Осетинской Автономной области, то редкое название населённых пунктов, рек, гор не имеет грузинского написания. При этом в реальности подавляющее большинство из этих терминов не имеет отношения к грузинскому языку ни по форме, ни по содержанию. Названия «Верхний Рока», «Кваиси», «Лиахви» могли родиться только в сознании картографа-шовиниста, но никак не объективного исследователя. Это можно сравнить с тем, если бы грузин прочитал на изданной в Турции карте название Грузии — «Гюрджистанский вилайет». Но в советский период карты моделировались не в самой Южной Осетии, а за её пределами. И наименования определялись зачастую без учёта реалий.
Впрочем, сама грузинская наука по-прежнему находится во власти отрицания действительности. Как древней, так и современной. На полном серьёзе утверждается, что в Южной Осетии одна часть терминов грузинского происхождения, а другая, которая не объясняется современным грузинским языком, выводится из древнегрузинского. Наверное, и наименование районного центра Знаури объясняется исключительно на древнегрузинском. Хотя наименование своё поселок получил от имени осетинского революционера, которого звали Знаур Айдаров. Однако со временем к названию было приписано окончание «и», и получился населённый пункт, имевший грузинское звучание «Знаури». Таким же образом появились на карте Южной Осетии «Цунари», «Ванели», «Дмениси»… Вот такая волшебная националистическая буква «и»!
Подобная вольность в топонимике была традицией в Грузии. Огрузиниванию подвергались не только названия населённых пунктов, но и сами осетины. Осетинская фамилия с грузинским окончанием «швили», «дзе» или же запись национальности — «грузин» в советском паспорте служили гарантией продвижения по службе или получения высокого социального статуса. Наиболее яркий пример связан с именем осетинского режиссёра Владимира Валишвили (Валиева) (известного в Осетии в первую очередь по эпическому фильму «Фатима». — Ред.). После победы в 1947 году на международном кинофестивале в Венеции документального фильма «Ушба» (первая победа советской режиссуры на подобных форумах) В. Валиева вызвал к себе глава Грузии Г. Мжаванадзе и предложил сменить осетинскую фамилию Валиев на Валишвили. При этом всесильный партийный босс разрешил ему всё же подумать. Но в случае отказа посоветовал оставить Грузию, а кино, в таком случае, снимать в Южной Осетии. Так появился новый человек с фамилией Валишвили, хотя все подписи осетинский кинорежиссёр на кинолентах, тем не менее, ставил под грифом "Валиев".
Отдельный разговор касается Ленингора. В 1930-х годах под влиянием перемен в общественно-политической жизни страны новые названия получили город Цхинвал и посёлок Ахалгори, переименованные соответственно в Сталинир и Ленингор. До сегодняшнего дня из советского прошлого прежнее название осталось только у Ленингора. Но оно, как и прежнее — Ахалгори, не отражает уже сложившихся реалий. Сам Ахалгори — «молодой» населённый пункт. Это указано и в названии — буквально, «Новый Гори». Возможно, что сюда в своё время переселились выходцы из расположенного неподалеку города Гори, населённого в то время и осетинами. Однако в истории этого поселения и всего древнего Дзимырского ущелья найдётся достойное имя, которым бы можно было начать новую историю посёлка, освобождённого от многолетней грузинской оккупации. При этом очевидно, что имя Ленина в названии не станет препятствием для переименования. К примеру, сегодня многие уже и забыли, что армянский город Гюмри когда-то был Ленинаканом…
Безусловно, любое название содержит свою карму. Будь то имя человека, корабля и даже целой страны. И хочется надеяться, что в ближайшем будущем наши политики (а скоро в РЮО парламентские выборы) подумают и о внесении подобного вопроса в свою предвыборную программу, как и вынесенную нашей газетой ранее идею объединения исконно аланских земель, а после будут работать над её претворением. Ведь название нашей страны должно иметь исторические корни, и мы должны нести самоназвание, а не быть калькой с документа, написанного каким-то посольским дьяком со слов грузинского эмигранта…
Роберт Кулумбегов/газета "Республика"
