Окончание войны с Грузией и последующее признание Республики Южная Осетия с неизбежностью актуализируют в югоосетинском общественном сознании поиски вариантов и наиболее подходящих сценариев дальнейшего развития республики. И в этом плане активизировавшиеся в последнее время в нашем обществе дискуссии о Национальной Идее вполне понятны и даже закономерны, поскольку и общество и государство остро нуждаются в ясных и четких представлениях о путях своей дальнейшей эволюции теперь уже в условиях мирного времени.
Между тем хотелось бы обратить внимание на такую важнейшую черту национальной идеи как амбивалентность, т.е. двуаспектность, что затрудняет ее использование в качестве эффективного инструмента по достижению национальных целей. Так, если с одной стороны, она способствует подъему национального самосознания, усиливает национальное чувство, стимулирует процессы национально-государственной консолидации, то с другой стороны, будучи очень мощным инструментом воздействия, она значительно идеологизирует и в определенной степени мифологизирует массовое общественное сознание. При этом при определенных обстоятельствах национальная идея может стать достаточно доступным орудием политического манипулирования и начать таким образом работать не на национальные интересы, а на политические интересы отдельных групп политической элиты. Поэтому в силу подобных своих характеристик национальная идея, на мой взгляд, не может служить достаточно эффективным практическим конструктом, нацеленным на форсирование национального развития, в котором так остро на сегодняшний день нуждается наша молодая республика.
Более того, следует подчеркнуть, что поиски национальной идеи могут очень сильно растянуться по времени. Примером тому Российская Федерация, в которой эти поиски активно ведутся где-то с середины 1990-х гг. и конца им пока не видно. А в условиях наших послевоенных реалий у нас просто нет времени посвятить все наши общественные и индивидуальные усилия такой большой роскоши как длительные поиски национальной идеи как путеводной звезды нашего национального развития.
Хотелось бы подчеркнуть, что в каком бы варианте не пришлось вырабатывать и принимать Национальную Идею совершенно очевидно, что государственным строительством нам придется заниматься в любом случае, поскольку без государственности (независимой или же автономной в составе России) нация не выживет и будет рассеяна в условиях современной и достаточно динамичной этнической турбулентности. При этом необходимо, конечно же, исходить из того, что в плане госстроительства у Южной Осетии уже наработан определенный опыт и даже успела сложиться определенная традиция.
Так согласно историческим исследованиям истоки госстроительства на юге Осетии восходят к периоду раннего средневековья, когда после разгрома монголами аланского раннефеодального государства на Северном Кавказе аланская политическая элита попыталась восстановить осетинскую государственность на юге (см. работы Блиева М.М., Бзарова Р.С.). Однако эти попытки были безуспешны, поскольку натолкнулись в тот период на мощное сопротивление грузинской феодальной знати. Грузинский царь Георгий V Блистательный в течении 30-ти лет беспрерывно штурмовал Южную Осетию, завоевать которую ему так и не удалось, однако в таких условиях создавать государство было уже затруднительно.
В 1918-1919 гг. в Южной Осетии был сформирован Национальный Совет, сформулировавший тезис о том, что социально-экономическое и политическое развитие Южной Осетии достигло такого уровня, который позволяет ей самоуправляться. На этом основании Национальный Совет попытался добиться самоуправления в составе меньшевистской тогда Грузии, но получил отказ от грузинского правительства, которое в 1920 году устроило настоящий геноцид осетинского народа. В 1922г. Южная Осетия получила автономию в составе ГССР, добившись признания и оформления своей государственности в форме автономной области, и за годы Советской власти в
Южной Осетии сформировалась блестящая плеяда государственных и общественных деятелей (Санакоев Владимир, Тибилов Александр, Гаглоев Рутен и др.), к сожалению незаслуженно пострадавших в период сталинских репрессий 1937 года. Однако, несмотря на это, в годы Советской власти югоосетинская государственность продолжала развиваться и укрепляться. И в условиях активной дезинтеграции СССР в конце 1980-х – начале 1990-х гг. югоосетинская автономия смогла выдержать политическую конкуренцию с гораздо более сильной и более идеологизированной грузинской государственностью. Более того, Южная Осетия как государство смогла выстоять в затяжной двадцатилетней войне и в итоге состояться как самостоятельная, независимая и целостная республика. Следует подчеркнуть, что в плане успешного госстроительства нам необходима выработка не столько Национальной Идеи, сколько Национальной Стратегии Развития, которая должна быть по-минимуму идеологизирована, по-максимуму прагматична и нацелена на получение конкретных прикладных результатов в достаточно обозримом промежутке времени. Такая стратегия, с одной стороны, должна быть направлена, безусловно, на дальнейшее развитие нашей политической системы и политической модели нашего государства, которые достались нам в наследство от советских времен и вполне возможно нуждаются в реформировании и дальнейшем совершенствовании, поскольку функционируют в условиях сильно изменившихся политических, экономических и культурных реалий.
С другой стороны, Национальная Стратегия должна быть направлена на конструирование наиболее подходящей и приемлемой для Южной Осетии экономической модели развития. В этом плане нам следовала бы обратиться к мировому опыту, в котором можно обнаружить достаточно удачные варианты быстрого экономического строительства. К примеру, опыт Турецкой Республики Северного Кипра, также частично признанной только Турцией, демонстрирует в этом плане достаточно успешное развитие, когда за последние десятилетия рост ВВП в этой республике уверенно держится на уровне 10%-12%.
В целом успешная реализация Национальной Стратегии развития должна иметь своим конечным результатом достижение главной Национальной Цели (а может быть и ИДЕИ!) – достижение достаточно высоких социальных стандартов, таких как: высокий уровень и главное высокое качество жизни, как необходимых условий обеспечения достойной и счастливой жизни для нашего многострадального народа.
Именно такой прагматичный, а не идеологизированный и мифологизированный, подход к проблеме нашего дальнейшего развития позволит, на мой взгляд, обеспечить быстрое и поступательное развитие нашего государства и выдержать жесточайшую конкуренцию со стороны более сильного геополитического окружения, что в свою очередь позволит нашему народу выжить и выстоять в современном быстро меняющемся мире.
