История Южной Осетии богата самыми разными событиями. Можно вспомнить много славного и героического. Но нередко триумф и победа сопровождались глубоким трагизмом, связанным с большими людскими потерями. Не случайно поэтому дни празднования у осетин не проходят без обращения к тем, кто нас безвременно покинул. Радость и скорбь – неразделимы.
Пролетело шесть лет с тех дней, когда народ Южной Осетии пережил самое страшное, когда ребром стоял вопрос: быть ему или не быть? И возобладало первое. И это закономерно и справедливо. Южные осетины генетически настроены на отражение всех нападок на свою независимость, всегда готовы дать отпор на любое посягательство на свои национальные интересы. Веками, находясь во враждебном окружении, они не потеряли доверчивость и веру в справедливость, за что приходилось переносить лишения, страдать, нести потери. Но правда всегда оказывалась на нашей стороне, а потому с нами был Всевышний.
Приходится слышать, что 26 августа 2008 года – это поворотный момент в истории Южной Осетии, что с этого дня жизнь пошла по-другому. Кто бы сомневался. Но эта дата не возникла вдруг и на пустом месте. К ней мы шли долго и трудно. Не оглядываясь далеко назад, а останавливаясь только на двух последних десятилетиях, можно вспомнить много дат и событий, которые без преувеличения следует считать судьбоносными. Каждое из них значимо по-своему. И не пережив все это, не проявив волю, терпимость, мудрость и свободолюбие, мы просто не дожили бы до этого дня, а если бы и дожили – были бы другими.
В предлагаемом обзоре не преследуется цель описания новейшей истории Южной Осетии. Цель в другом – вспомнить, как мы шли эти 19 лет, остановиться на тех событиях, которые особо врезались в память. Обо всем, конечно, не скажешь, и некоторое, возможно, останется за строкой, но не это важно.
Окунаясь в исторический экскурс с «двадцатилетним стажем», необходимо начинать рассказ с советского периода, во времена которого народу Южной Осетии была уготована незавидная судьба. С одной стороны ему предложили некий контур государственной самостоятельности в виде Юго-Осетинской автономной области в составе Грузинской ССР. С другой – против южных осетин стала проводиться политика, которая должна была привести к их бескровному уничтожению. Край превратился в сырьевой придаток, где жить стало мало комфортно. В результате, демографический рост сошел на нет, народ стал «растворяться». Официально за пределами Южной Осетии в Грузии проживало 160 тысяч южных осетин. Оторванные от своей культуры и языка они были обречены на ассимиляцию. Оставшиеся 67 тысяч, проживающие в Южной Осетии, должны были, «по плану», или принять правила чужой игры, или покинуть свою Родину, либо же быть физически уничтожены. В условиях СССР, с его «интернационализмом» и «дружбой народов», последнее было невозможным.
Но все стало меняться, когда зашатался СССР. Из всех советских республик ситуацию раньше всех прочувствовали в Тбилиси и приняли «соответствующие меры». На государственном уровне открыто выступать против Южной Осетии пока воздерживались, хотя стесняться перестали. В область вторым секретарем партии был заслан опытный гэбэшник Гохелашвили, который стал раскачивать лодку изнутри. Проводились и другие «кадровые» операции. Но если по партийно-государственной линии пока мало что менялось, уже была дана отмашка различного рода общественным структурам и СМИ. В Тбилиси как грибы стали появляться самые разнообразные организации, благозвучные названия которых не могли перебить националистический дух. В газетах и по телевидению все чаще стали проскальзывать откровенно антиосетинские материалы. А когда в печатном органе грузинских «либералов» «Литературули Сакартвело» появилась статья некоего Кванчилашвили, носившая откровенно расистский характер, стало понятно – старт дан, отката назад не будет.
В Цхинвал из Тбилиси зачастили эмиссары всех мастей, будоража местное грузинское население. Грузинам было прямо сказано, что именно они здесь хозяева, а потому вправе делать все, что только взбредет в голову. Вот они и митинговали, размахивая флагами, всячески распаляя себя.
. Был и другой пласт. На вид менее радикальный. Те делали вид, что хотят договориться с южными осетинами. Проводились какие-то встречи представителей интеллигенции, общественных организаций с выездами в Тбилиси и с заездами в Цхинвал. Но все это было шито белыми нитками. Процесс, что называется, пошел.
Тут надо вспомнить один эпизод, когда в 1987 году произошло весьма заметное событие. Народ Южной Осетии впервые за весь советский период повел себя «не так, как надо». Он открыто пошел против власти, люди, вышли на улицу, последовали митинги. В Цхинвал из Тбилиси были брошены части МВД. Все закончилось отставкой первого секретаря обкома партии Ф. Санакоева. Тогда о Южной Осетии впервые написали «Известия» (это сейчас наша Республика стала постоянной темой этого почетного издания). События, то есть всплеск народного недовольства, объяснили вспышкой (!) брюшного тифа. Момент пытались замолчать, полагая, что все «само рассосется».
Между тем, перестроечная демократизация в СССР легализовала грузинское национальное движение, выдвинула лозунги этнической дискриминации и упразднения автономных образований в составе Грузинской ССР! Первым шагом стала государственная программа развития грузинского языка 1988 года, принудительно вводящая делопроизводство только на грузинском языке. В прессе была развернута разнузданная расистко-шовинистическая компания, ее главным объектом стала Южная Осетия и осетины в Грузии, а провозглашенными целями – уничтожение автономии и этническая чистка.
Официальные власти Южной Осетии находились в сложном положении. С одной стороны, они были обязаны выполнять директивы «сверху» и «следовать курсу», с другой – быть вместе с народом, частью которого являлись. А народ «следовать курсу» уже не желал. Тем более, выполнять указания изо дня в день все более враждебного Тбилиси. В народе сработал инстинкт самосохранения. На действие неминуемо должно было проявиться противодействие. В нашем случае оно обозначилось как национальное движение «Адæмон Ныхас», лидерами которого стали Торез Кулумбегов и Алан Чочиев. Ежедневно проводились многочасовые митинги, активисты движения ездили по селам разъясняя ситуацию. Заявления движения были предельно просты: мы независимый народ и хотим жить по своим законам. Рисовалась картина политического будущего края, где Грузии отводилась роль доброго соседа. Ныхасовцы требовали, чтобы их языком говорила и официальная власть.
А тем временем, с ноября 1989 года по июнь 1990 года Верховный Совет Грузинской СССР принял антиконституционные решения, отменяющие законодательные акты советского периода, среди которых договор 1922 года об образовании СССР и Декрет об образовании Юго-Осетинской автономной области. Тем самым Тбилиси сам вывел Южную Осетию из своего правового пространства. Несмотря на это, Цхинвал проявляет миролюбие и предпринимает попытки найти общий язык. 10 ноября 1989 года чрезвычайная сессия народных депутатов ЮОАО принимает решение о преобразовании автономной области в автономную республику. Это решение передается не куда-нибудь, а в Тбилиси. Тут бы властям Грузии проявить благоразумие и политическую мудрость, но последовал категорический отказ.
Более того, уже 23 ноября на Цхинвал двинулся многотысячный «марш мира». Во главе его, рука об руки, шли партийные и националистические лидеры Грузии. Цель этой опереточной акции была в том, чтобы объяснить вконец южным осетинам, что они «гости», а потому вести себя следует соответственно. Для пущей убедительности в Цхинвал было отправлено более 30 тысяч «неодемократов». Чем это закончилось – известно всем. Армаду задержала горстка ребят, а им в поддержку со всех сторон города спешил народ, в том числе женщины с детьми. Пришельцам пришлось возвращаться не солоно хлебавши. Но они восприняли, все, ими самими же затеянное, как национальный позор. И противостояние переросло уже в силовую фазу. Стали блокироваться дороги, людей захватывали и избивали. В Цхинвал из Тбилиси зачастили «кураторы» в военно-милицейской форме, которые объясняли как хорошо будет осетинам в составе Грузии и как плохо – вне ее. Была проведена операция по обезоруживанию юго-осетинской милиции и даже у местных охотников отобрали дробовики.
Многие тогда понимали, что ситуация более чем серьезная и стали предпринимать меры для своего спасения. К тому времени город покинули все евреи, многие русские, представители других некоренных национальностей. Осуждать их за это нельзя. Но для оставшихся каждая новая потеря отзывалась болью в сердце.
Многократные обращения к руководству СССР и ГССР – с просьбой, если не остановить, то хотя бы дать оценку такому развитию событий – ни к чему не привели. Наоборот, осенью к власти в Грузии приходят грузинские фашисты во главе с Гамсахурдиа, которые провозглашают независимость. И становится еще хуже: к вооруженным провокациям прибавились экономическая, транспортная, энергетическая блокады. То и дело возникают конфликтные ситуации, решить которые сложно. В республике бесчинствуют вооруженные банды Иоселиани, Китовани, Адамия. В эти дни, в самых горячих местах оказывался генерал, философ и разведчик Ким Цаголов, прибывший из Москвы.
В этой критической ситуации, чтобы спасти людей, хозяйство, сохранить систему государственного управления, было принято историческое решение – народ Южной Осетии воспользовался своим правом на самоопределение. Основываясь на принципах международного права и действовавшем законодательстве СССР, сессия Областного Совета с участием народных депутатов всех уровней 20 сентября 1990 года преобразовала автономную область в Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику в составе СССР. И уже 9 декабря того же года состоялись выборы в Верховный Совет Республики. Его Председателем был избран Торез Кулумбегов.
Хотя Цхинвал предлагал Тбилиси мирно разойтись и определиться с полномочиями, последовал ожидаемый ответ – Южную Осетию в очередной раз «ликвидировали». Москва поступила третейски, отменив как грузинское, так и юго-осетинское решения. Южная Осетия такому вердикту подчинилась, а Грузия – нет. В дальнейшем этот факт имел заметные последствия.
Отменяя Южную Осетию, Грузия фактически развязала себе руки на силовую акцию. Она и последовала. В ночь на 6 января войска МВД СССР покинули Цхинвал без всякого предупреждения, фактически сдав город грузинской милиции, боевикам и откровенным бандитам, числом до 6 тысяч. В первые часы народ был буквально шокирован, с одной стороны – предательством, с другой – присутствием «незваных гостей». Но быстро самоорганизовался. Уже к 10 часам утра мужчины стали собираться в группы. Оккупантам пришлось перебраться в западную часть города. В их руках был центр, все объекты жизнеобеспечения. Они простреливали улицы и заняли все стратегические высоты вокруг города.
Агрессор был уверен (потом об этом писалось), что такое внезапное вторжение парализует все и народ сдастся на милость победителю, поскольку предан, обезглавлен и безоружен. Но эти ожидания не оправдались. Сразу были созданы штабы и отряды самообороны.
Уже тогда начались первые вооруженные столкновения. Но что могли противопоставить хорошо вооруженной милиции горстки невооруженных людей? Однако сопротивление оказывалось, оккупанты ощущали непрерывное давление. Появились первые жертвы. Так было заложено мемориальное кладбище во дворе пятой школы. Первыми здесь похоронили Григория Кочиева, Инала Тасоева, Вячеслава Багиаева, Марата Габоева…
В эти тяжелые дни продолжал работать депутатский корпус, который 18 января просит Президента СССР ввести чрезвычайное положение на всей территории Южной Осетии и осуществлять его силами МВД СССР. 26 января грузинскую милицию вытеснили из города. А 29 января вновь были попраны все каноны дипломатии. Вызванный, опять же под всяческие гарантии в расположение российского МВД Торез Кулумбегов был прямо оттуда похищен и переправлен в тбилисские застенки, где провел год. Все это время его замещал, взяв, по сути, на себя все бремя исполнительной и законодательной власти, Знаур Гассиев.
17 марта Южная Осетия впервые принимает участие во Всесоюзном референдуме по вопросу сохранения СССР.
Надо ли говорить, как голосовал народ Южной Осетии. Грузия, вместо участия в голосовании предприняла массированный штурм города. А уже 31 марта Грузия сама проводит свой референдум о независимости. Понятно, что Южная Осетия в нем участия не принимала. В декабре 1991 года перестал существовать Советский Союз. Но Указ Президента СССР и два указанных референдума еще до этого завершили правовое оформление статуса Южной Осетии как административно-территориальной единицы, находящийся вне Грузии и остающейся в составе СССР. Между тем, в условиях, когда Конституция СССР перестала действовать, Верховный Совет 21 декабря принимает Декларацию о независимости Республики Южная Осетия, которая была закреплена всенародным референдумом. Почти все проголосовали за воссоединение с Россией.
Фашиста Гамсахурдиа в Грузии сменил «коммунист» Шеварднадзе. Но стало только хуже. Еще раз подтвердилось очевидное: дело не в режимах, и не в фамилиях.
Зверства грузинских агрессоров особо ярко проявились в случаях массовых убийств мирных жителей у села Ередви и на Зарской дороге. Было убито в общей сложности 45 человек. Каждый год 20 мая их вспоминает вся Осетия, этот день стал национальным поминальным днем.
Говоря о событиях 1989-1992 годов нельзя не упомянуть о генерале Г. Малюшкине. По крайней мере, трижды, его действия способствовали агрессии Грузии. В двух случаях он снимался с места вместе со своим контингентом, и Цхинвал оказывался в критическом положении. Третий эпизод связан с захватом Тореза Кулумбегова. В Цхинвале дислоцировались на постоянной основе саперный и вертолетный полк. Но им был дан приказ в события не вмешиваться, хотя было очевидно, на чьей стороне их симпатии. Помогали чем могли, и даже их присутствие придавало уверенности. Командир вертолетчиков полковник Алексей Востриков в Цхинвале вообще фигура легендарная. Он появлялся там, где нужно и вел себя как настоящий российский офицер. Не случайно Востриков является почетным гражданином Цхинвала. Именно его вертолеты нанесли ракетный удар по району ТЭКа, когда агрессор особо обнаглел. Это был первый «адекватный» и «пропорциональный» ответ неприятелю. В 2008 году таких ответов было больше. Но практика показывает, что фашизм иного языка просто не понимает.
Несмотря на крайне тяжелое положение, особенно к концу войны и неясный исход, в Южной Осетии были уверены в своей победе. Иначе чем можно объяснить то, что под обстрелами открывается в Цхинвале Лицей искусств, продолжается государственное строительство – созданы министерство обороны, министерство иностранных дел, министерство информации и печати и др.
24 июня состоялась известная Дагомысская встреча, на которой президенты России и Грузии Б. Ельцин и Э. Шеварднадзе подписали соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта. После этого все грузинские войска с остервенением бросились на очередной штурм города. И только ввод 14 июля в Южную Осетию российского миротворческого контингента положил конец военным действиям.
Центр событий перемещается на время в военный городок вертолетного полка. Здесь непрерывно проходят встречи, проводятся совещания, круглые столы. Большую организационную работу проводит нынешний министр обороны РФ Сергей Шойгу. Каждый день он устраивает пресс-конференции. Можно считать, что именно тогда начался его успешный карьерный рост. По крайней мере, именно за Цхинвал Сергею Кужугетовичу было присвоено генеральское звание. Поэтому, когда он в августе прошлого года оказался в еще воюющем Цхинвале, и успел в штабной палатке провести заседание, это было воспринято как добрый знак.
Что касается российских миротворцев, то их в Южной Осетии считали и считают своими спасителями. Их служба не вызывала нареканий. Более того, опыт миротворчества в Южной Осетии был признан образцовым и уникальным до тех пор пока российским миротворцам не стали стрелять в спину их грузинские «коллеги». В календаре памятных дат Южной Осетии День миротворца занимает особое место.
Однако вернемся в 90-е. Мирная жизнь ставила свои вопросы. Надо было восстанавливать Республику, возвращать беженцев, доводить работу государственных структур до должного уровня, устанавливать международные связи, наконец. Опыта поначалу, конечно, не хватало. Но государство строилось. Пришли руководители новой формации. Не те, кто учился в партшколах и академиях народного хозяйства, а те, кто руководил отрядами самообороны. Валерий Хубулов, Алан (Парпат) Джиоев, Григорий (Гри) Кочиев, Вадим Газзаев, Ацамаз Кабисов. Что ни имя – то отдельная история. Они слишком рано ушли от нас. И нет никакого сомнения, что с ними сейчас было бы многим легче.
6 марта 1993 года Верховный Совет РСО-А принимает Акт о признании Республики Южная Осетия. Как видим процесс признания Республики начался не в прошлом году, а значительно раньше. А на втором съезде осетинского народа принимается решение ходатайствовать перед Верховными Советами двух Осетий о проведении референдума по вопросу воссоединения Осетии.
2 ноября того же года принята Конституция Республики Южная Осетия – главный атрибут государственности. А 17 ноября 1996 года Южная Осетия становится президентской республикой. Первым Президентом РЮО избирается Людвиг Чибиров. В 2001 году его на этом посту сменил Эдуард Кокойты.
Летом 2004 года Грузия в очередной раз предприняла попытку захвата Южной Осетии. К границам Республики были стянуты крупные военные соединения. Ежедневно проводились обстрелы Цхинвала и сел Республики. Были заблокированы дороги, захвачены стратегические высоты вокруг города. Когда показалось, что операция подготовлена и успех неминуем, грузинская армия пошла в наступление. Войска Южной Осетии приняли бой и показали образцы мужества и военной выучки. Враг был разбит и выдворен за пределы Республики. Боевые потери юго-осетинских войск составил один человек. Тяжело раненого Геннадия Санакоева вывезли на грузинскую территорию и там под пытками убили, причем пытками руководил лично тогдашний министр МВД Грузии И. Окруашвили. О своих потерях грузинская сторона умалчивает, хотя известно, что их число составило более восьми десятков человек.
Нападение 2004 года было отражено своими силами, ни о каком «русском присутствии» у тбилисских вождей говорить оснований не было. Поэтому не было истерии и по поводу нападения на «маленькую Грузию», «оккупации», «аннексии» и т.д. Запад тоже скромно промолчал. Никто не осудил агрессора, хотя главные кураторы-американцы – были явно раздосованы. Именно с этого момента вооружение грузинской армии принимает грандиозные масштабы. На деньги американских налогоплательщиков закупается самое различное оружие во всех частях света. И продолжается это вплоть до августа 2008 года.
Следующая попытка была назначена на 2006 год. Все было готово, планы разработаны, инструкции получены. По словам бывшего И.Окруашвили, о начале операции знали только четверо. Такая конспирация объясняется стремлением недопущения своевременной реакции России. На каком этапе произошла утечка информации и кто дал отбой – неизвестно.
Что касается войны 2008 года, то она готовилось практически открыто. Расходились только в сроках начала операции…
Так, шаг за шагом, продвигалась республика, продвигался наш народ ко дню 26 августа, пройдя через ад «пятидневной войны». Указ Президента России Д.Медведева о признании Республики Южная Осетия подтвердил правильность выбранного пути, доказал оправданность действий, показал верность выбора, приоритетов и союзников.
…Прошло шесть лет после признания и двадцать пять лет будет с начала нашей борьбы за независимость. Двадцать пять лет неимоверных испытаний. Но надо признать, что эти последние шесть лет стали для нас еще одним испытанием. Мы с трудом отучаемся от многолетней жизни, в которой фактически повседневно необходим был выплеск адреналина, и пока все еще учимся жить в мире и спокойствие. Учимся созидать и творить. И, несомненно, научимся. Во имя тех ребят, кто грудью 23 ноября 1989 года встал на защиту Цхинвала. Во имя всех тех, кого мы недосчитались в этом долгом, тяжелом, но героическом пути...
