Неизвестные ранее детали четырехсторонних переговоров, завершившихся подписанием Дагомысских соглашений, раскрыл в интервью югоосетинским СМИ первый министр информации и печати республики, спикер парламента 3-го и 5-го созывов, лидер Коммунистической партии Южной Осетии Станислав Кочиев. Договоренности о вводе миротворческих сил в Южную Осетию и запуске процесса политического урегулирования грузино-осетинского конфликта были достигнуты 24 июня 1992 года на переговорах представителей России, Грузии, Северной и Южной Осетии во главе с Борисом Ельциным, Эдуардом Шеварднадзе, Ахсарбеком Галазовым и Торезом Кулумбеговым.
Станислав Кочиев, принимавший участие в переговорах в составе югоосетинской делегации, рассказал журналистам о том, что происходило в кулуарах встречи.
Политический старожил Южной Осетии напомнил о раскладе сил, сложившемся в тот период в российских верхах, деятельности прогрузинского лобби в России и многих других аспектах, которые привели к затягиванию ввода миротворческих сил в зону конфликта и увеличению числа жертв среди мирного населения республики.
Кочиев: после Зарской трагедии все поняли, что Южная Осетия имеет дело с фашистами
По словам Кочиева, ускорению политических процессов, приведших к Дагомысским соглашениям, способствовало событие, потрясшее весь мир - расстрел беженцев на Зарской дороге 20 мая 1992 года.
«После этого события стали быстро разворачиваться, потому что все очухались и поняли, что мы имеем дело с фашистами, с геноцидом, - сказал политик. - Начали присылать сюда делегацию за делегацией. Парадоксально, но факт, Зарская трагедия ускориля развитие политических процессов вокруг Южной Осетии. Россия более активно стала заниматься ситуацией здесь, и через месяц было принято решение провести встречу в Сочи».
Станислав Кочиев напомнил, что делегацию Южной Осетии возглавлял Торез Кулумбегов.
«Формат переговоров был четырёхсторонний - Южная Осетия, Северная Осетия, Грузия и Россия, - пояснил он. - Мы на вертолете вылетели во Владикавказ, переговорили с Ахсарбеком Галазовым, и в тот же день, 23 июня мы решили улететь в Сочи».
Кочиев рассказал, что вместе с Галазовым был на борту самолета, находились премьер-министр Северной Осетии Сергей Хетагуров, первый зампредседателя Верховного совета Северной Осетии, генерал Станислав Суанов, министр внутренних дел, генерал Георгий Кантемиров, а также советники и помощники Галазова.
«После того как самолет поднялся в воздух, впереди, где находятся пилоты, стояла маленькая кафедра для выступлений, - уточнил Кочиев. - Галазов сказал нам, что он будет говорить от всей Осетии, отметив, в случае чего мы можем его подправить».
Позже, по словам Кочиева, в СМИ критиковали югоосетинскую делегацию за пассивное поведение. Однако на самом деле, делегаты Южной Осетии следовали обговоренной схеме поведения.
«Это было предложение Галазова, он сказал нам, как и что будет говорить, провёл маленький инструктаж», - продолжил Кочиев.
Прилетев в Адлер, делегация Северной и Южной Осетии направилась в Дагомыс, расположенный севернее Сочи. Здесь к ним присоединились три человека, не входившие в состав делегации - премьер-министр Южной Осетии Олег Тезиев, вице-премьер Валерий Хубулов и вице-спикер парламента Алан Чочиев.
Как вспоминает Кочиев, в Сочи тогда собрался весь состав Совета министров Российской Федерации.
О центрах влияния в России и стол раздора
После прилета делегаций, на следующий день, 24 июня состоялись основные переговоры.
«Дагомысскими соглашениями их не совсем правильно называть, потому что переговоры проходили в Сочи на даче у спикера Верховного совета Руслана Хасбулатова, на улице Ривьера 4», - пояснил экс-спикер парламента».
Российскую делегацию возглавлял Борис Ельцин, в ее состав также входили Руслан Хасбулатов, вице-президент России Александр Руцкой, министр иностранных дел РФ Андрей Козырев и его зам Георгий Кунадзе.
«Присутствие Козырева подбодрило грузинскую делегацию, потому что они нашли поддержку в его лице и в лице его зама», - отметил Кочиев.
Грузинскую делегацию возглавил Эдуард Шеварднадзе, в составе делегации был командующий Национальной гвардии Грузии Тенгиз Китовани, во многом ответственный за кровопролитие в Южной Осетии и еще несколько человек.
О настроениях сторон можно было судить и по одному красноречивому эпизоду, который произошел перед началом переговоров.
По задумке протокольщиков, за столом переговоров с одной стороны должны были сидеть представители России и Северной Осетии, на другой стороны стола было отведено место для делегаций Грузии и Южной Осетии.
«Но, когда Торез увидел расстановку, он взял и перетащил свой тяжелый стул, поставив его во главе стола, и я тоже вместе с ним, - вспоминает Кочиев. - Это вызвало возмущение Козырева, но Руцкой их быстро упокоил».
По словам экс-спикера, переговоры шли долго, рассматривались вопросы о взаимоотношениях Грузии и Южной Осетии, о месте Южной Осетии в мировом пространстве, об отношениях России и Грузии.
«На встрече Кунадзе и Козырев были явно настроены прогрузински, хотели подчеркнуть их значимость, - говорит Кочиев. - Они хотели нам внушить, что мы являемся частью Грузии. Ельцину, мне показалось было все равно. Он говорили о Южной Осетии, о дружбе между народами, но общими фразами. Но два человека стояли горой за нас, - это Руслан Хасбулатов и Александр Руцкой. Они как настоящие бойцы горой стояли за Южную Осетию и всячески нас поддерживали. Это говорит о том, что у России было несколько центров правления, с одной стороны Козырев, с другой Руцкой».
Фактор ОМОН на переговорах
Кочиев отметил, что на переговорах были обсуждены вопросы стабилизации ситуации в Южной Осетии, создания Смешанной контрольной комиссии (СКК), ввода миротворцев и установления численности ОМОН Южной Осетии.
«Территорию Южная Осетия в Грузии законодательно «растащили» по всем регионам. Часть относилась к Горийскому району, часть к Хашурскому, Душетскому, оставался только Дзау и город Цхинвал, - продолжил Кочиев. – Из силовых структур признавали только городскую милицию, начальником которой тогда был Казбек Тедедев. Это была единственная признанная всеми сторонами в конфликте силовая структура. Также и Дзауская милиция, но она политической роли не играла. И мы предложили сделать акцент на ОМОН, чтобы у нас были силы, которые смогут защитить республику в случае чего».
По словам политика, грузинская сторона стремилась снизить численность бойцов ОМОН Южной Осетии, югоосетинская делегация напротив, отстаивала свои интересы.
«Грузия настаивала на цифре не более 100 человек. Мы настаивали на 500 – 600 человек, - сказал Кочиев. - После долгих споров, когда все подустали, мы пришли к компромиссному решению - остановиться на 350 человек. С великим трудом это удалось сделать. Активную роль в отстаивании наших интересов играл Тезиев, Чочиев и Хубулов».
Затягивание ввода миротворцев привело к гибели трехсот человек
Помимо основных переговоров делегация Южной Осетии провела отдельную закрытую встречу с вице-президентом России Александром Руцким.
«Руцкой пригласил Тореза Кулумбегова и меня в одну из комнат, где находился полковник с большой красной папкой.
Он сказал, что о содержании встречи до определённого времени никто не должен узнать. Было решено 7 июля ввести в Южную Осетию миротворцев, - отметил Кочиев. - Руцкой сказал, что Ельцин улетает с официальным визитом в Англию, и он будет его замещать, и тогда введет полнокровный полк, более 2 тысяч человек в Южную Осетию. Этого было бы вполне достаточно».
После выхода из комнаты, по словам Кочиева, участников закрытой встречи увидела грузинская журналистка Нана Горгадзе, которая попыталась узнать, о чем был разговор. Позже она в своем репортаже сообщили о том, что делегация Южной Осетии вела секретные переговоры в Дагомысе.
«И наши депутаты услышав это, хотели узнать, как и о чем мы говорили, - добавил Кочиев. - По приезду мы доложили обо всем, кроме того о чем мы беседовали с Андреем Руцким, но наступило 7 июля, когда должен был войти миротворческий корпус.
Мы с Торезом вылетели в Северную Осетию, ждали, после чего позвонили Галазову, он сказал нам, что миротворцев не введут».
Как выяснилось, продолжил Кочиев, Шеварднадзе узнал об этом и по старой дружбе позвонил Ельцину в Лондон, и тот дал команду не вводить миротворцев в Южную Осетию.
«Миротворцы были введены лишь 14 июля, и за эту неделю было убито 301 человек, более 90 было ранено, - подчеркнул Кочиев.- За неделю до ввода миротворцев происходили такие страшные бомбардировки, каких не было никогда, со всех сторон поступали сведения о жертвах, сожжённых домах, убитых, взятых в заложники».
