О таких людях принято говорить: «живая легенда». Несмотря на «затертое» журналистами клише, в случае с собеседницей агентства «Рес» - это абсолютная истина. Общественный деятель, депутат парламента Южной Осетии первого созыва, активная участница народно-патриотического движения «Адамон Ныхас», преподаватель Юго-Осетинского государственного университета, автор многочисленных научных трудов, человек, посвятившая жизнь служению осетинскому языку, профессор Зоя Битарти.
В 2020 году юг и север Осетии, мировая иранистика, научная общественность будут отмечать юбилей Васо Абаева. Зоя Битарти, ученица великого филолога, занимается масштабным проектом к знаковой дате. Наша беседа с Зоей Битарти - о проекте, выпущенных недавно учебниках осетинского языка, вокруг которых не умолкают споры и главном - как вывести осетинский язык из кризисного состояния?
- Какие материалы войдут в юбилейное издание?
- Сборник статей и воспоминаний о Васо Ивановиче Абаеве я издала и в 2010-ом, к 110-летнему юбилею. Сейчас работа идет в совершенно другом направлении. Абаев является глыбой не только осетинского языкознания, а ирановедения в целом, и сегодня мы обязаны сохранить его труды не только для себя, а для всего мира. Поэтому юбилейной комиссией было решено собрать абсолютно все материалы в одном издании. Предположительно, это будет внушительный и по объему, и по содержанию трехтомник. По моим подсчетам, уже к сентябрю будущего года книга будет издана.
Мы уже приступили к работе над древнеперсидским материалами Абаева. Ранее была издана "Авеста" — курс лекций Васо Абаева по древнеиранскому языку. Над этой книгой мы работали с аспиранткой Василия Ивановича по авестологии - Софьей Виноградовой. Сейчас она предложила внести весомые изменения в издание, и я, разумеется, тоже включилась в работу. Уникальные записи лекций уже переносятся с кассетных дисков на электронные носители, потом идет процесс набора и т.д. Работы очень много.
—Зоя Александровна, Вы не раз говорили в своих интервью: "Наш родной язык, наша национальная культура сегодня переживают не лучшие времена...Выход, в первую очередь, это переоценка ценностей. На первый план должны быть выставлены ценности духовные, главным из которых является родной язык...." Не кажется ли Вам, что эти же слова из интервью прежних лет относятся и к дню сегодняшнему, или что-то меняется?
- С трудом меняется, к великому сожалению. Но работа, несомненно, ведется. Я отвечаю за свои слова. Но я также понимаю, что локальными усилиями мы не можем добиться нужного результата. Здесь нужен комплексный подход государства в целом. Необходимо разработать отдельную программу, качественную, способную возыметь действие, программу, которая выведет нас из этого тупика наконец.
В своем недавнем выступлении на мероприятии, посвященном юбилею Коста Хетагурова, я указала уже в который раз, что осетинский язык находится в плачевном состоянии. А у нас сейчас есть все возможности для того, чтобы повлиять на ситуацию и сделать такой рывок вперед, что последующие поколения еще долго будут нас за это благодарить. Я и раньше, и сегодня выход из кризиса вижу в том, чтобы осетины, наконец, с уважением стали относиться к своему языку, к национальной культуре.
Когда я настаиваю на соблюдении норм и правил литературного осетинского языка — это же не сумасбродство или каприз? И телевидение, и школы, и культурные учреждения должны на своем примере утверждать норму. Только так общество будет перенастроено на бережное отношение к родному языку. Никто не говорит, что вся нация должна перейти к разговору на одном говоре. Это ни что иное, как утрированный настрой злопыхателей, абсолютно незаинтересованных в сохранении родного языка людей.
Но те, кто в силу профессии обязаны соблюдать нормы литературного осетинского языка, должны беспрекословно подчиняться правилам. А как вы хотите? Сохранение и развитие родного языка — очень сложный и трудоемкий процесс. Говорите на осетинском, цените и уважайте свой национальный язык, берите пример с других народов Кавказа. Давайте сохраним свой язык и свою культуру вместе. Еще раз говорю, что локальными усилиями отдельных ученых, специалистов, нам никак не добиться необходимых результатов.
— А более конкретно Вы можете озвучить - какие именно шаги необходимо предпринять в таком действительно сложном процессе, как сохранение родного языка?
— Эти шаги сегодня, как раз, и предпринимаются мною и единомышленниками. Идет дополнительная работа над составленными нашей авторской командой учебниками. Замечания учтены и тщательно мной изучаются. Пусть никто не думает, что нам могут помешать и остановить уже налаженный и продуктивный, кто бы что ни говорил, процесс. Я рада, что, наконец, не без моего непосредственного участия создана совместная с коллегами из Северной Осетии "Терминологическая комиссия".
И этим грандиозным делом мы обязаны президенту Анатолию Бибилову. Вместе Джульеттой Давидовной Остаевой мы обратились к главе государства, имели долгий, конструктивный разговор и президент нас услышал. Что удивительно, на второй же день после нашего разговора Анатолий Ильич уже обсуждал этот вопрос с главой Северной Осетии. Вот так была создана комиссия с большим объемом задач. То есть, комиссия занимается не только терминологией, но и вопросами культурно-национального развития.
Также мы занимаемся разработкой билингвальной системы образования. Это очень трудоемкий процесс, но конечный результат, без всякого сомнения, возымеет позитивное действие в развитии и сохранении осетинского языка и скажется благотворно на культурно-воспитательном процессе подрастающего поколения. Эта программа у нас внедрена в дошкольных образовательных учреждениях. Хотя к качеству исполнения программы у меня масса вопросов.
- Вопросы переоценки ценностей, сохранения и развития осетинского языка и национальной культуры находятся в компетенции научной и творческой интеллигенции. Но почему вы работаете разобщенно, что не является секретом? Ведь объединив усилия, можно добиться больших результатов.
— Вопрос, конечно, риторический. Что я могу ответить? Не считаю нужным обсуждать абсолютно пассивное отношение к развитию и сохранению языка очень многих научных деятелей и преподавателей. Многие на все вопросы развития языка смотрят только сквозь призму собственных интересов.
В общей сложности я издала двадцать пять книг и никто меня не может упрекнуть в том, что я ставила во главу угла финансовый интерес. Потому что не это для меня важно. У меня сердце кровью обливается, когда я вижу, какой уровень знаний у студентов осетинского отделения филфака, видя - с каким багажом они выходят из школ. Я неизлечимо больна идеей возрождения осетинского языка. И у нас должно получиться. Работаю с командой школьных преподавателей, которые тоже больны этой идеей.
Я вселила в них уверенность, что они нужны Осетии, нашему, действительно, общему делу. И о разобщенности, кстати: на одного из этих преподавателей в одном из ведомств недавно обрушились с критикой. Аргументировали тем, что простой школьный учитель некомпетентен в составлении учебников. А я считаю, что так, как школьный учитель, много лет проработавший с детьми, никто с этой задачей не справится.
Преподаватель со стажем разбирается в тонкостях детской психологии, в том, как он воспринимает информацию, каким образом эту информацию предложить, чтобы она была усвоена и т.д. И все бы ничего, но находятся люди, которые умудряются не ценить и не уважать титанический труд обеспокоенных будущим родного языка не на словах, а на деле. Вот кому из моих оппонентов интересно, что я отложила работу над своей докторской диссертацией, чтобы составить и выпустить учебники и методические пособия.
Именно так нужно относиться к своему делу. Что мне могла дать докторская степень? А учебники и специальная литература — это весомый вклад в будущее осетинского языка. Вот что важно.
— То есть вы не сожалеете о своем решении?
— Бывает, сожалею. Я тоже живой человек, и, конечно, не все решения даются мне просто и с безусловно позитивными результатами. Но расставляя приоритеты, я все же ставлю на первое место развитие осетинского языка, а дальше посмотрим. Сил у меня еще много, буду работать, и, может быть, еще вернусь и к своей докторской.
— Почему не были задействованы в разработке и издании учебников осетинского языка многие представители научного мира Осетии? В своих интервью Вы говорите, что ответственность в развитии родного языка на каждом человеке, на каждом представителе осетинского общества.
— Ответственность лежит на каждом, я эти слова подтверждаю, но не каждый к этой ответственности подходит с нужного ракурса. Вот в чем беда. И не я должна привлекать этих ответственных и занимающих высокие должности в научно-преподавательском мире людей, а они меня.
Потому что я простой, по сравнению с ними, человек, не обремененный какими-бы то ни было полномочиями. А идею и свои разработки я внедрила в эти учебники, прилагая все возможные и невозможные усилия. И самая главная моя ошибка в том, что книги не прошли аппробационный процесс. Ну, не ошибается только тот, кто ничего не делает, а это ко мне уж точно не относится (смеется). Мы обязательно доработаем учебники и все у нас в этом плане будет хорошо.
— Существует ли современная осетинская литература? Понятно, что клонировать талантливых писателей и поэтов невозможно, но неужели все действительно так мрачно в этой сфере?
— Ты прав, клонировать писателей невозможно. Говорят, что у нас много пишущей на родном языке молодежи, но я их почему-то не вижу. Где они? Покажите мне хотя бы одного. С каких пор литературная деятельность стала подпольной? Значит, не все так солнечно и в этой сфере, чего греха таить?
Литераторы, которыми мы сегодня восхищаемся: Алеш Гучмазты, Таймураз Хаджеты, Хаджимурат Дзуццаты, Нафи Джусойты, Володя Икъаты, Георгий Бестауты прошли высшую литературную школу в специализированных ВУЗах России и СНГ. Что, несомненно, сыграло важную роль в их становлении в профессии, но не главную, потому что быть талантливым тебя не научат нигде, талантливыми рождаются. А вот чтобы заниматься развитием таланта, огранять его ( даже если эти таланты есть) - у нас нет никакой возможности.
Наш университет педагогической направленности, а для раскрутки изначальных творческих способностей нужны другие условия, более обширные в исследовательском плане и т.д. Остается только надеяться, что и с национальным языком, и с национальной литературой у нас когда-нибудь все наладится. Во всяком случае, я со своей стороны сделаю для этого все возможное и невозможное.
-Вы с таким азартом об этом рассказываете, чувствуется, что для вас это не просто работа, а то, чем Вы дышите.
-Конечно, по-другому и не может быть. Если работать, то до последнего вздоха, до потери пульса, иначе нужного результата не добиться никогда. И важно отметить, что меня нельзя выбить из сил, даже пытаться не стоит. Я не останавливаюсь. Я четко знаю, к чему иду, и уверена в верности своих шагов и достижении нужных результатов в своем деле. Пока я жива и стою на ногах, я работаю, и мне не надо отвлекаться на подножки и мелкие пакости.
- Вы не раз говорили, что Ваша дочь пошла по вашим стопам, и если бы не ее безвременный уход, она бы стала достойным продолжателем дела всей Вашей жизни.
— Да, моя дочь, несомненно, подавала большие надежды в этой сфере. Она закончила ЛГУ им. Пушкина, осталась на кафедре, защитила диссертацию, стала доцентом и там же читала курс осетинского языка на восьми отделениях востоковедения. Вела она так же курс иранских языков. И знаешь, я горжусь достигнутыми ею успехами. Горжусь тем, что подготовила своего единственного ребенка к этой профессии.
Я более чем уверена, что мало у кого из научного сообщества когда-нибудь был соблазн привести своего ребенка в языкознание - по большому счету, очень нужное, но неблагодарное дело. Поверь, я имею право так говорить. И сейчас бы поступила точно так же. И мне больно от того, что сегодня находятся люди, которые не ценят такого отношения к своему делу, делу, на самом деле, общенационального масштаба. Нет, чтобы встать рядом или просто-напросто не мешать работать.
-Откуда вы берете силы, можете поделиться секретом?
— Я не могу сказать, откуда силы, потому что у меня нет ответа на этот вопрос. Но силы есть, их пока много и я пользуюсь ими, выжимая все до последней капли, не задумываясь о том, откуда они берутся. Я занимаюсь любимым делом, делом всей своей жизни.
Это сохранение и развитие осетинского языка. Не секрет, что сегодня он находится в практически сиротском положении. Я говорю это совершенно осознанно. И мое единственное желание — сдвинуть ситуацию к положительным результатам. Я хочу, чтобы осетинский язык сегодня обрел наконец защитника. Не в лице Зои Битарти, нет, а в лице всего научного сообщества Осетии, ученых, которые действительно компетентны в этом вопросе и обязаны перед всей нацией сохранять и развивать национальный язык.
— Спасибо Вам за интервью.
— И тебе спасибо. Береги родной язык, он в этом нуждается сегодня.
