Нахождение в «красной зоне» во время пандемии коронавируса - долг человека, выбравшего профессию врача, а иначе и быть не может, считает эндокринолог Моника Бероева. Отработав 14-дневную смену в РММЦ Южной Осетии, медик посвящает появившееся у нее свободное время семье, но уже заявляет о готовности вновь выйти на работу.
Врачом-эндокринологом Моника работает на протяжении пяти лет, образование получала в Москве, где и проживала вместе с семьей. Судьба распорядилась так, что ее будущий супруг был из Южной Осетии, и молодой дипломированный специалист переехала на родину мужа. Решение стать врачом, признается Моника в беседе с корреспондентом "Рес", она приняла еще в детстве, в более взрослом возрасте выбрала для себя специализацию эндокринолога.
«Моя бабушка страдала сахарным диабетом, который может передаваться по наследству, поэтому хотелось, чтобы кто-то в нашей семье имел медицинское образование, чтобы бороться с этим недугом», - говорит она.
Трудовые будни в «красной зоне»
Пандемия не обошла стороной молодого врача. Монике, справляющейся с болезнью в амбулаторных условиях, не терпелось выйти на работу.
«Хотелось по-скорее помочь коллегам, учитывая большой наплыв пациентов во время пика инфекции. И 8 ноября мы вместе с врачом-кардиологом Олесей Алборовой зашли в «красную зону». Работали на третьем этаже здания детской больницы РММЦ. Первый день был самый тяжелый, надо было изучить атмосферу, сосредоточиться и выбрать правильную тактику обследования и лечения пациентов, привыкнуть к нахождению в костюмах, в которых кожа не дышала. Было очень много больных, среди них тяжелых, пациенты лежали и в коридорах, поэтому работали допоздна», - вспоминает Бероева.
В последующие дни медик смогла адаптироваться к среде, чему способствовала командная работа.
«Сложили по полочкам в голове, как будет идти работа, поддерживали друг друга с коллегами. Очень много пациентов было с сахарным диабетом, сердечными патологиями, операциями на сердце. Большую помощь с больными оказывали врачи из Санкт-Петербурга. Одно дело когда читаешь методички по лечению коронавируса, а другое дело, когда рядом с тобой стоит квалифицированный доктор, имеющий опыт работы с данным недугом, который помогает правильно вести тактику лечения пациентов. Это дорогого стоит», - говорит Бероева.
Тяжело морально и физически
По словам медика, смотреть на пациентов, которые болеют — очень тяжело, хочется им помочь.
«Они вызывают чувство сострадания у каждого, кто работает в «красной зоне», и это тяжело морально, физически же трудно находиться там, потому что нет возможности выпить воду, перекусить. Хотя времени тоже нет подумать о том, что голоден. Ведь опасно оставлять больных без внимания, постоянно проводишь обходы и контролируешь лечение, следишь за правильным потоком кислорода, меришь сатурацию у пациентов», - отмечает Моника Бероева.
Медик считает, что врач должен быть хорошим психологом, что в него закладывается еще в университетские годы.
«Когда общаешься с пациентом, понимаешь, что должен быть ему другом, должен дать ему надежду на выздоровление. И когда видишь чувство страха у пациентов, стараешься его как-то успокоить, что все будет хорошо, просто надо немного потерпеть. Все-таки профессия предполагает и психологическую помощь, и это должно быть заложено в каждом докторе», - отмечает врач.
Лучшая награда — сияющие глаза пациента
В числе самых тяжелых пациентов, которых лечила Бероева, была 55-летняя кислородозависимая пациентка. У женщины падала сатурация кислорода, надо было обязательно перевести ее на оксигенотерапию.
«Лечишь ее, но видишь лишь тусклые глаза, общаешься с ней, но она не хочет с тобой разговаривать. Она как будто потеряла надежду на выздоровление. По анализам ей вроде лучше, но не видишь положительной динамики в ее общем состоянии. На помощь пришли врачи из Санкт-Петербурга, и мы вместе разработали план лечения. Она получала хорошее лечение, но бывают ситуации, когда нужно добавить дополнительную терапию. И через пару дней у пациентки засияли глаза, она начала улыбаться, у нее улучшилась сатурация. Это самое приятное для врача — видеть положительную динамику у больного», - рассказывает доктор.
Еще одной тяжелой пациенткой Бероевой стала 66-летняя женщина, с низкой сатурацией - 50-60 процентов.
«Анализы показали сильное воспаление, ставился вопрос о ее переводе на лечение за пределы республики. Ответа мы из Северной Осетии не получили, так как берут туда с трудом. Мы, со своей стороны, выбрали правильную практику лечения с коллегами из Санкт-Петербурга. И на 10-11 день она потихоньку начала дышать без кислорода, ходить, смеяться. И когда мы видели ее положительную динамику — это было просто счастье», - вспоминает медик.
Без волонтеров было бы тяжко
Моника Бероева с большой благодарностью отзывается о волонтерах, которые пришли на помощь медикам и больным в «красную зону».
«Это такое счастье, что к тебе пришел человек извне, не медицинский работник. Пока не был проведен центральный кислород по палатам, мужчины-волонтеры по первому зову прибегали на помощь, чтобы переносить кислородные баллоны. Мы физически не смогли бы их транспортировать. Когда возникала необходимость, мы звонили дежурному по кислороду, ребята сразу поднимались, одевали защитные костюмы и приходили с заполненным баллоном. Были и волонтеры, которые просто стояли рядом и ухаживали за больными, таскали их вещи, укладывали их, носили их анализы. И без них всех работа бы была совсем иная. Без них было бы тяжко», - признается медик.
По завершению 14-дневной смены Бероева передала больных сменившему ее врачу. Теперь после непродолжительного отдыха она уже морально готова вновь заступить на дежурство в «красную зону». Это долг каждого медика, со скромностью отмечает врач, и иначе, уверена она, просто быть не может.
