23 ноября 1989 г., когда безоружные простые осетинские парни преградили путь 40-тысячной националистически настроенной вооруженной толпе грузинских неформалов на пути в Цхинвал, ознаменовался Днем мужества и народного единства в Южной Осетии. События стали поворотным моментом в истории, народ Юга Осетии поверил в свои силы благодаря мужеству ребят.
Василий Джуссоев — первый из парней, кто подоспел к месту событий. Впрочем, обо всем по порядку и из первых уст.
О намерении грузинского руководства провести «мирный» митинг в Цхинвале знали заранее, и несколько дней на Театральной площади группами собирались люди. 23 ноября, несмотря на праздничные дни — Джеоргуыба, на площади опять собрались обеспокоенные горожане, но местные грузины пустили слух, что митинг не состоится, и все разошлись.
Василий Джуссоев рассказал, что группа, в которую он входил, собиралась в кафе гостиницы «Ирыстон», там несколько парней проводили время за обсуждением публикуемых в грузинской прессе материалов.
«Мы анализировали политическую ситуацию, и знали, чего ожидать от грузин — неизбежность противостояния. У нашей группы не было лидера, все были равны, одинаково болели за общее дело — за интересы нашего народа. Мы знали, чего хотим и к чему стремимся. Все ребята были с высшим образованием, пятеро окончили с отличием МГТУ им. Н. Э. Баумана, самое простое образование получил я — в ЮОГПИ», — поделился он.
Джуссоев тогда работал замдиректора по учебно-воспитательной работе в профтехучилище в Тихреу. Иногда он говорил коллективу о грядущей войне, но люди, прожив столько лет в СССР, не верили и посмеивались за спиной.
23 ноября Джуссоев с друзьями был в «штабе», когда им сообщили, что на «Богири» грузины из близлежащих сел собрались с цветами и плакатами.
«Я и Тимур Цховребов пришли к «Богири», и действительно, грузины толпой собрались с флагами, цветами. Я знаю грузинский язык, и пока расспрашивал их — почему они собрались, заметил, как мужчины, с которыми Цховребов разговаривал, быстро отошли от него и смешались в толпе. Я поинтересовался у него — что случилось. Он, смеясь ответил, что предложил им всем подраться с нами двумя. В этот момент подбежал мальчик и сказал, что грузины большой колонной приближаются к ТЭК. Тимур пошел к площади — сообщить остальным, а я ушел к въезду в город», — вспоминает он.
Джуссоев добежал до места и увидел самосвал, груженный кирпичами. Водитель Гурам Кудзиев сказал, что машина заглохла — топливо закончилось. Василий попросил поставить машину поперек, чтобы загородить путь.
«Во время разговора на горизонте появился «Икарус», за ним ехала колонна автобусов и машин. Друзья — Георгий Чельдиев, Тимур Цховребов, Владимир Дзуццов, Виталий Габараев, Ростик и Солтан Козаевы и еще два парня, которых я не знал, подоспели вовремя. Нас было девять, мы встали впереди самосвала, но дорогу закрыли лишь наполовину. «Икарус» остановился, через две минуты его объехали черная «Волга», а за ней белая, и остановились в пяти метрах от нас. Из черной «Волги» вышел министр ВД ГССР Шота Горгодзе и направился к нам. Я стоял с краю шеренги, он вплотную подошел ко мне и приказным тоном сказал: «Освободите дорогу», — продолжил он.
Остальную часть диалога мы изложили выше, после которой Горгодзе, грозно посмотрев на нашего героя, буквально толкнул его животом. Джуссоев разозлился, выругался и замахнулся, чтобы ударить генерала, но кто-то отдернул его, но он все же задел пальцами лицо грузинского генерала.
«Когда в белой «Волге» увидели пощечину, из нее вышел замминистра. Генерал повернулся к заму и обозлённо сказал, что все это его вина, тот ничего не ответил, просто дал знак рукой полицейским, а потом уехал. Мы были настолько решительно настроены не пропустить ни одну машину, что на тот момент никто и ничем бы нас не запугал», — подчеркнул наш собеседник.
У грузин, по словам Василия, все было запланировано до мелочей: кто как идет, в какой момент тем или иным силам вмешиваться, а вооруженные полицейские и «белые соколы» Гамсахурдиа, как стало известно позже, стояли посередине «мирного шествия», готовые применить оружие в любой момент. К парням спустились грузинские полицейские и завели беседу на грузинском.
«Они просили пропустить колонну в город, пригрозив количеством: «Нас много, и мы как каток пройдемся по вам». Если и был какой-то страх, то после беседы с генералом было все равно, и я ему довольно дерзко парировал: «Что ж, нас очень мало, но попробуйте». Ответа такого он не ожидал, и взгляд его скользнул по высотам Згудера, потом, уже не так смело, сказал, что они безоружны. Эти полицейские действительно были без оружия, хотя мы знали, что позади колонны были машины с оружием, повторюсь, грузины были готовы к любому сценарию, наверно, кроме происходящего. Я ответил, что мы тоже без оружия, но готовы удержать их натиск. Было понятно, такое дерзкое поведение с нашей стороны натолкнула грузин на мысль, что с высот наблюдают за происходящим, и в случае надобности прикроют. Они и мысли не допускали, чтобы горстка ребят пошла против 40-тысячной колонны, думали — это провокация. Он указал наверх: «А как же пулеметчики там?», надеясь, что «расколюсь», — улыбаясь, поделился он.
Джуссоев сказал друзьям на осетинском, чтобы они не переживали, дальше грузины не посмеют пройти, а сам воодушевлённо уверенно повторил грузину, если такие смельчаки — пусть попытаются пройти. По словам нашего героя, ребята осознавали, если грузины решатся применить силу, девять ребят их точно не остановят. Надолго сдерживать многотысячную колонну они не могли, и периодически оглядываясь назад, ждали помощи. Прошло более получаса, но наши герои оставались в том же количестве.
«Помню, около суда стояла группа ребят — наблюдали, но, когда наши позвали на помощь, они разошлись. А грузинских полицейских становилось больше. Внешне сохраняя спокойствие, мы беспокоились не на шутку. К полицейским присоединились грузинские неформалы с главой (не помню имени), он спросил: «Где ваши лидеры? Нас пригласили, пропустите». Я ответил, что у осетин нет лидеров, мы все равны, и на эмоциях выругался, его охрана накинулась на меня, мы сцепились, но нас разняли. Наши ряды начали стремительно пополняться, видимо слух пронесся по городу», — уточнил он.
Увидев потасовку, напряжение возросло, грузины начали спускаться группами. От разговоров, угроз и перепалки конфликт переходил в противостояние. К тому же, миф, что осетин прикрывают с высот пулеметчики — развеялся. И грузины огромной толпой заняли дорогу по всему периметру. Тогда кто-то предложил сцепиться в живой щит и так сдержать шествие колонны. Численное превосходство, несомненно, было за грузинами, но и осетин стало около трех десятков, и их ряды постепенно пополнялись.
«Естественно, мы успокоились, тем более вскоре вмешались и советские военные, вставшие между конфликтующими сторонами. Мы отказались отступать и дорогу военным уступили грузины. Вдруг грузины запели «Динамо», нас это позабавило, и начали аплодировать. А когда они закончили петь, ребята начали им бросать деньги на землю и кричали «на бис». Грузины разозлились и начали материться», — смеясь, вспоминает Джуссоев.
Через час за парнями стояло более 500 человек, а позже почти все население Цхинвала и даже жители районов. Так как грузинская колонна не собиралась разворачиваться, горожанам и защитникам Цхинвала, проявившим небывалую храбрость, пришлось на месте разжечь костры и провести там всю ночь.
«На второй день ближе к обеду представители тогдашнего руководства попросили нас пропустить хотя бы 20 грузин, чтобы руководители шествия сказали своему народу, якобы митинг состоялся. Мы отказались. Чуть позже нас просили пропустить для переговоров пять человек. Но мы поставили условие: единственный итог переговоров — вся колонна должна покинуть Южную Осетию», — подчеркнул Василий.
В ожидании стороны утихли. Джуссоев с другом спустился к парку, чтобы попить воды. В этот момент по Старому мосту грузинская делегация возвращалась обратно. Горгодзе остановился, извинился перед делегацией и подошел к парням. С восхищением в глазах генерал молча пожал Джуссоеву и Цховребову руки и вернулся к делегации.
Через час колонна развернулась и уехала. Однако, по словам собеседника, в течение недели автобусы с вооруженными грузинами проникали в Цхинвал и в села, несколько групп из них удалось поймать, обезоружить и выдворить из территории Южной Осетии.
В завершение Василий Джуссоев сказал, что прошло уже 32 года и пора приподнимать завесу тайны. «Странно, что никто не задается вопросом: Почему события 23 ноября происходили именно у нас, а не в той же Абхазии? А по той причине, что некоторые чиновники из партийного руководства и определенные силы в республике согласились на проведение «мирного митинга» грузинских властей», — заключил он.
