Практика переименования улиц, сел, городов и даже целых стран существует со времен существования человека. Об этом свидетельствует хотя бы такой древний свод информации как Библия. Скажем, апостолы Христа Петр и Павел по рождению звались Симоном и Савлом. Таких примеров в истории много и чаще всего они бывают связаны с тем, что в жизни человека происходили кардинальные изменения, он избирал новый путь. Так, вместо Шикльгрубера появился Гитлер, вместо Ульянова – Ленин, а вместо Джугашвили – Сталин. Совсем другое дело, когда речь идет о творческих натурах. Тут многие прибегают к псевдонимам. Во многом для того, чтобы их не путали с менее успешными однофамильцами, или чтоб их имена выглядели более благозвучно чем те, коими их нарекли недальновидные родители. Так появились Максим Горький, Джек Лондон, Демьян Бедный, Гийом Аполлинер, а у нас – Нигер, Гафез, Нига, Арнигон и другие.
Города также меняли названия, многие по мере того, как их захватывали те или иные народы. Классический пример здесь – Константинополь – Стамбул. Еще круче обстояли дела в период революций. Их вершители были уверены, что сокрушать следует не только обрыдлые устои, но и все, что хоть как-то может напоминать старое. Причем победители уже не довольствовались тем, что их именами будут названы улицы и переулки, и их скульптурные изображения заменят царей и полководцев. Теперь им понадобилось, чтобы их имена носили города (и чем крупнее, тем лучше). При этом им в революционном пылу и привидеться не могло, что и сами они могут стать объектом подобных пертурбаций. Сильнее всего такие рокировки проявились в России – СССР. С развалом Союза все вернулось на круги своя: городам и улицам дали прежние наименования. Правда есть здесь и исключения. Скажем, ничего не удалось сделать с Ленинградской, Ульяновской и Свердловской областями, с поселком Ленингор и селом Киров в Южной Осетии, улицей Сталина в Цхинвале… Есть в этом вопросе и западный опыт. В США, скажем, мыс Канаверал был однажды переименован в мыс Кеннеди. Но и здесь вскоре опомнились и вернули географическому объекту первозданное звучание. В 70-е 80-е годы череда заметных переименований прокатилась по Азии и Африке. Здесь аборигены пожелали, чтобы их страны и города звучали так, как они сами произносят. Так вместо Верхней Вольты появилась Буркина-Фасо, вместо Берега Слоновой Кости – Кот-д΄Ивуар, вместо Цейлона – Шри Ланка, вместо Бирмы – Мьянма, Бомбей стал Мумбаи, а Рангун – Янгоном.
Процесс «возвращения к истокам» прокатился и по бывшим республикам СССР. Меньше всего переименований, как ни странно, имело место в Прибалтике. Больше всего, конечно, в Грузии. Повальное переименование городов, сел, улиц, площадей и скверов прокатилось такой опустошающей волной, что приводило в замешательство самих грузин – они уже не знали, по какому адресу приглашать к себе гостей и получать почту. Кроме того, грузины «взялись» и за соседей. Так тифлисские власти стали отказывать Южной Осетии в самоназвании. Возвращаться к истории «Самачабло», «Шида Картли» и «Цхинвальского региона» нет никакого желания. Эти новации даже в самой Грузии успеха не имели. Затем в Тбилиси занялись решением менее локальных задач. Поселок Ленингор там записали Ахалгором, а Знаурский район зачем-то стал Корнисским с автоматическим включением в состав Карельского района. У южных осетин, кстати, был большой соблазн ответить адекватно. Но здесь посчитали попросту глупым ликвидировать всея Грузию одним парламентским голосованием, и называть эту страну Гюрджистан. А может зря. В итоге ограничились лишь переименованием улиц, носящих грузинские имена доставшиеся от советской «дружбы народов».
Однако в Тбилиси эксперименты с названием не закончили и теперь решили начать с себя. МИД Грузии, бросив все насущные дела, активно включился в переговоры с рядом стран по поводу изменения русскоязычного названия «Грузия» на англоязычное «Джорджия». При этом грузинских дипломатов нисколько не смущает тот факт, что в самой Грузии Джорджией ее никто не называет, ограничиваясь скромным Сакартвело. Расчет на преференции со стороны США в виду «родственных» названий со «звездно-полосатым» штатом – полный бред. Скорее, это желание отдалиться от своей не самой благоприятной истинной истории с гандаганом и рабским прошлым. И придумать себе новую – например, как оказалось, название грузинской Джорджии восходит аж к… Святому Георгию. В центре Тбилиси даже памятник святому соорудили. На коне, копьем попирающего дракона. При этом никого не угнетает мысль, что нечто подобное уже изображено на гербе ненавистной в Грузии Москвы. Вопрос в другом. Если грузины не хотят звучать «по-русски», то осетинам, как говорится, сам Бог велел начать процедуру отказа от привнесенного и надуманного названия своей страны и самого народа. Впрочем, на данном этапе, во избежание путаницы и недоразумений, хотя бы до полного международного признания, нужно оставаться такими, какие есть. Хотя, безусловно, придет время, и Осетия по всему миру будет вновь именоваться Ирыстоном или Аланией. Ну а пока мы согласны поддерживать отношения с Грузией, как бы она не называлась, на условиях признания с ее стороны…
«Улыбка Сырдона»
Юго-осетинская газета «Республика»
