Опыт семиотического прочтения
Когда весной 1862 года русский археолог Иван Забелин приступил к исследованию грандиозного по размерам Чертомлыкского кургана (350-325 гг. до н.э.), то вряд ли он предполагал, что перед ним откроются не только удивительные архитектурно-планировочные особенности этого кургана, но и обнаружатся заложенные в него бесценные сокровища. Большинство приднепровских скифских курганов было вскрыто и ограблено до ХХ века, но Чертомлыкский курган оказался с двойным дном и обманул грабителей.
План кургана был достаточно сложен, так как в нем находилась центральная погребальная камера с четырьмя отсеками меньшего размера, расходящимися в разные стороны. Захороненный в кургане скифский вождь лежал на спине лицом на восток. На его шее было прекрасное бронзовое крученое ожерелье, в одно ухо была вставлена золотая серьга, а золотые кольца унизывали все пальцы. Согласно обычаю, нож с ручкой из слоновой кости лежал в пределах досягаемости левой руки; там же находился и отделанный золотом колчан с шестьюдесятью семью бронзовыми наконечниками для стрел и хлыстом для верховой езды с ручкой из слоновой кости.
В третьей небольшой камере находились два тела, каждое из которых имело в виде украшения золотое крученое ожерелье, золотые браслеты и кольца и пояс, отделанный золотыми бляшками, а также золотые бляшки, которые когда-то прикреплялись на одежду. Рядом стояли бронзовая чаша, серебряный кувшин, колчан со стрелами и кнут.
В четвертой камере находились останки бронзовых похоронных носилок. На них лежало тело женщины, на котором все еще были надеты золотые браслеты, кольца и серьги. На ее голове были остатки пурпурной вуали с пятьюдесятью семью золотыми бляшками. На расстоянии вытянутой руки от тела женщины лежало бронзовое зеркало в голубой оправе. Поблизости, перпендикулярно к женскому телу лежало тело мужчины, возможно слуги. Между ними стояло замысловато украшенное серебряное блюдо, и именно здесь был найден знаменитый чертомлыкский сосуд. Этот серебряный с позолотой сосуд и станет героем нашего исследования.
Необходимо отметить, что время, в которое было произведено основное захоронение (по археологическому анализу их в кургане было несколько) – это время распада Великой Скифии, время, когда погибает девяностолетний скифский царь Атей, проигравший битву за Фракию (исход скифов из Добруджи), время, когда на мировую арену выходит молодая сила – македонцы, со своим выдающимся лидером – Александром. Обилие в кургане античных вещей, находка рукояти персидского меча, приспособленного под скифскую воинскую культуру, многое говорит за то, что скифский вождь захороненный в Чертомлыкском кургане, возможно, сам Атей, а возможно кто-то из последующих скифских правителей, участников дипломатических контактов с Александром Македонским. В это же самое время сарматы перенимают от скифов власть над их территорией и становятся в Причерноморье основной актуальной этнокультурой.
В Чертомлыкском кургане лежал вождь рожденный, воспитанный и живший на сломе эпох, вождь, все еще остававшийся для своего народа семантическим центром скифского мира (воинского, жреческого, социального), но уже погруженный в сублимированный мир греко-скифской культуры. Архаические сарматы видели в таком образе жизни слабость и презирали за это поздних скифов. Это было время самого тесного информационного общения между скифами (северными иранцами) и античным миром, за весь тысячелетний период их культурных контактов от скифов до ранних алан. Ах, если бы в это время явился новый Геродот! Информация об этом времени скудна. Но наличие у нас памятников скифской культуры, объясняющих с помощью антропоморфного текста наративы скифской мифологической картины мира, позволяет нам понять многие утраченные культурные смыслы этого удивительного народа. В этой связи культуролог Вадим Михайлин отметил, что поздние скифские памятники, выдержанные в «конкретно-натуралистической» греко-скифской манере, представляют собой один из способов «вторичного» совмещения уже относительно развитых к этому времени скифских наративных эпических техник с заимствованными высококлассными греческими изобразительными технологиями: с целью налаживания некоего «позднего» с культурной точки зрения ритуального единства на новом, технически (семантически) более изощренном уровне.
Вхождение в исследование изобразительных текстов Чертомлыкского сосуда невозможно без понимания времени в котором он был изготовлен и ритуально функционировал. Если обратить внимание на форму обозначенного сосуда, то она безоговорочно античная, то есть его изготовили греческие ювелиры по подобию античной амфоры. Но если присмотреться к изображениям на сосуде то становится ясно, что указания по их сюжету безоговорочно давались скифским заказчиком. И по всему видно, что эти указания были структурно обоснованы и конкретны. Известный исследователь античной культуры Людмила Акимова заметила, что процесс вхождения в искусства обязательно требует «вхождения» в памятники. Не «войдя» в них, не почувствовав их атмосферу, не разобравшись в их духовном значении, мы остаемся без знания о них. Это знание в идеале должно быть интимным. Мы переживет знакомство с вещью, сделанной тысячи лет назад, как с личным другом, черпая о нем информацию «из первых рук».
Продолжение следует.
Валерий Цагараев,
Искусство и время,
Владикавказ, издательство "Ир", 2003
