Он, несомненно, отличается какой-то невероятной духовной силой, точнее, неким внутренним стержнем, позволяющим ему реализовать все идеи и творческие задумки. Народный художник РЮО, член Союза художников СССР, автор множества произведений, отражающих историю, прошлое и настоящее своего народа, чьи картины выставлены в Третьяковской галерее и музее Востока, он продолжает, несмотря на достигнутое, творить, пополняя осетинское искусство новыми работами. Лаврентий Павлович Касоев – человек, постигший, кажется, все высоты жанрового разнообразия изобразительного искусства, где красной нитью проходят национальные традиции, отражающие его особенный взгляд на жизнь своего народа. Он принадлежит к той категории осетинских художников, которые не могут ограничивать себя определенными, шаблонными рамками в творчестве, ведь каждая его работа, каждый штрих – отражение личной идеи, внутреннего мира, который всегда может удивить фонтанирующей энергией и новыми приемами. Именно эта неиссякаемая внутренняя энергия позволяет ему не только творить, но и умело руководить одним из самых успешных учебных заведений нашего государства. Основанный им же Лицей искусств имени Аксо Колиева он бессменно возглавляет уже более двадцати лет и на протяжении этого долгого временного периода ежедневно, со своим дружным коллективом, воспитывает в своих учениках интерес к духовным и материальным богатствам культуры. И именно это направление своей многообразной деятельности сам Лаврентий Павлович считает самым важным и близким. Это стало понятно с первых же минут нашей беседы, когда наш респондент сразу же оговорил тему, которую считает приоритетной.
– Не люблю говорить о себе, своем творчестве. Это должны делать другие. Лучше поговорим о Лицее, о детях, о перспективах и проблемах, которые у нас есть, ведь это именно то, чем я живу в настоящее время, то, что, в принципе, и стало главным делом моей жизни.
– Хорошо. Вопросы о творчестве можно отодвинуть на «второе»... Лицею уже «перевалило» за 20. Оглядываясь назад, в сентябрь 1991 года, насколько сильно внутреннее ощущение удовлетворения от того, что удалось реализовать и насколько оно соответствует изначально задуманной идее, той планке, которую Вы тогда, несомненно, ставили перед собой?
– Время основания Лицея совпало с периодом осложнения ситуации в Республике. Война спровоцировала и впоследствии обнажила множество негативных явлений, заметно пошатнулись годами формировавшиеся устои и принципы образования, в условиях, когда речь шла об элементарном выживании, эта сфера, понятное дело, оказалась отодвинутой на второстепенный план. В унисон с проблемами образования серьезным испытаниям стали подвергаться культура и искусство, в одночасье стало рушиться то, что кропотливо создавалось на протяжении многих десятилетий. Главным «стимулятором» этих наметившихся разрушительных процессов стал фактически массовый отток кадров из Республики. Долгие раздумья о том, что же сделать для того, чтобы культурная жизнь нашего народа окончательно не угасла, привели к появлению идеи о создании учебного заведения, которое взяло бы на себя груз ответственности за подготовку будущих кадров для сферы культуры. Поездки в Москву и Петербург, ознакомление с работой подобных учебных заведений и как результат – у меня сформировалось четкое видение того, что можно сделать применительно к нашим условиям. Было решено организовать параллельно с учебным процессом три отделения – хореографическое, музыкальное и изобразительного искусства. Несколько забегая вперед, хочется отметить, что планы у меня тогда были далеко идущие, о какой-то краткосрочности или эксперименте и думать не хотелось. Работа на всех отделениях с первого дня принесла весьма хорошие результаты, сразу же стало понятно – это нужно и интересно детям, мы на правильном пути. Мы взяли за основу воспитательное воздействие нашей культурной среды, чтобы подрастающее поколение вбирало в себя нравственную силу, путем непосредственного контакта с детьми на занятиях мы пробуждали их интерес к духовным и материальным богатствам культуры. Лицей в этом плане со своими задачами справился – ведь именно здесь появилась возможность привития нашим детям любви к национальному искусству.
– И все же, согласитесь, даже появление такого учебного заведения не смогло решить проблему с нехваткой кадров в сфере культуры, которая с течением времени ощущается все более остро. Почему при фактически массовом увлечении детей отдельными видами искусств, которое мы наблюдаем, из года в год ситуация с кадрами не улучшается, а как раз наоборот? Сейчас, к сожалению, мы насчитываем лишь единицы таких молодых людей, для которых, к примеру, хореография или изобразительное искусство является нечто большим, чем просто увлечением…
– Корни этой проблемы уходят намного глубже, чем можно себе представить. При том отношении к искусству, которое мы наблюдаем фактически на протяжении последних двадцати лет, другого результата ожидать заведомо не стоит. К моменту окончания Лицея практически каждый из наших учеников располагает необходимой основополагающей базой в том или ином виде искусства. Однако, как правило, в дальнейшем продолжать учебу по этой линии хотят исключительно редкие единицы. Почему? Все потому, что все привыкли к пониманию того, что культура – это нечто «немодное», недоходное и прочее. К примеру, открывая музыкальное отделение в нашем Лицее, мы в первую очередь задумывались о том, что дети, постигающие в стенах нашего учебного заведения основы музыкального образования, могут в дальнейшем учиться в музыкальном училище, затем в консерватории и, таким образом, станут специалистами высокого класса. Однако круг замыкается сразу после окончания Лицея. Из наших выпускников фактически единицы продолжают обучение по специальностям, соотносимым к сфере культуры. Но это нисколько, на мой взгляд, не умаляет значение того образования, которое им дается в нашем учебном заведении. Наши выпускники отличаются высоким интеллектом и культурой, владеют всеми навыками осетинской хореографии и музыки. Многие из наших учеников прославились уже своим талантом и мастерством. Вадим Каджаев, Мария Кокоева – это сегодня именно те молодые художники, на которых возлагаются большие надежды в деле развития национального искусства. Но один-два человека, даже если они и гениальны в своем роде, не создают особой погоды. Есть у наших выпускников и определенные успехи в музыке и национальной хореографии. Но пока таких людей, желающих связать свою жизнь с искусством, к сожалению, мало. Это результат того тяжелого периода, который мы преодолеваем уже на протяжении двадцати с лишним лет. Если постижение искусства не приобретет некоторую массовость, если каждый из объемных пластов нашей культуры периодически не будет пополняться новыми именами, способность к развитию со временем утратят и те редкие единицы, которые сегодня олицетворяют собой перспективу, будущий потенциал национального искусства.
– Лаврентий Павлович, Вы принадлежите к той плеяде осетинских художников, которые в профессиональном плане формировались под наставничеством тех выдающихся мастеров кисти, период творческого процветания которых сегодня характеризуют не иначе, как «золотой век» осетинского искусства. Были ли на Вашем пути люди, которые стали неким примером для развития, творческого роста и кто из них сыграл основополагающую роль в формировании Ваших профессиональных навыков?
– В годы моего детства и юности занятия искусством носили среди моих сверстников своеобразный характер массовости. На улице Тельмана, которую сегодня относят к исторической части нашего древнего города, именуемую Старым Цхинвалом, и был дом моих родителей. В этих местах в те годы наблюдать молодежь с мольбертами было чем-то обычным и обыденным. Молодые люди буквально сновали под ногами, выискивая удобное место для выставления мольбертов для последующей работы. Наблюдая за ними я буквально застывал от охватывающего интереса. Искусство в те годы, действительно, находилось на пике своего развития. И это связано, безусловно, с именем выдающегося Мастера Махарбека Туганова. Он оставил не только уникальное и богатое наследие, но и воспитав целую плеяду именитых художников, таких как Григорий Котаев, Борис Санакоев, Виталий Цховребов и многие другие, вдохнул жизнь в осетинское национальное искусство. Эти люди жили искусством и имели удивительную особенность заряжать своей энергетикой молодежь. Поэтому и была та массовость, тот интерес, о которых я упомянул выше. Я окончил художественную школу, затем училище, где и прошел серьезную школу мастерства под руководством перечисленных выше выдающихся мастеров. Было крайне трудно устоять перед натиском их темперамента, каждый их ученик буквально впитывал исходящую от этих людей энергетику. Их умение доносить идеи, способствующие творению, стали лично для меня знаковыми в плане профессионального роста и саморазвития.
– Почему сегодня эта преемственность в искусстве нарушена? Ведь была эпоха со множеством ярких, выдающихся имен, на достижениях которых и сегодня базируется национальное изобразительное искусство, плавно сменившаяся затяжным безвременьем, которое препятствует раскрытию даже имеющегося потенциала. Так ли уж бесперспективно состояние современного искусства?
– Мы теряем способность воспринимать искусство, у нас нет музеев, нормальных выставочных залов, условий для хранения, размещения картин. В этих условиях художники работают как бы вопреки, отодвигая невольно эстетику и размышления о высоком на задний план. Точнее говоря, в погоне за «хлебом насущным» мы напрочь забываем о другом компоненте благополучного существования – о «пище» духовной, о зрелищах, если хотите. Есть желание учить молодое поколение любимому делу, но практически нет молодых людей, в которых это желание с нашей, старшего поколения стороны, находило бы живой отклик. Это удручает, конечно, но одновременно многое объясняет. Когда мы приводим своих детей в место, пафосно называемое «выставочным залом» и пытаемся привить им любовь к высокому искусству, мы в этом своем порыве сделать как лучше, зачастую испытываем чувство вины – вины за бессилие, испытываемое при виде протекающего потолка, откуда вода от осадков стекает прямо на те картины, в которые наши художники вкладывают частицу своей души. А у подрастающего поколения, наблюдая за подобным отношением к искусству, поверьте, на уровне подсознания откладывается жалость к тем людям, которые «умудрились» посвятить себя искусству и одновременно неприятие ко всему, что является олицетворением культуры народа.
– Вопреки всем трудностям и постоянной занятости в Лицее, Вы неустанно продолжаете творить, выпуская на простор осетинского искусства множество ярких образов, неповторимых персонажей и композиций. Тому подтверждение – Ваша персональная выставка, которая с успехом прошла летом этого года в Цхинвале. Время диктует новые формы и приемы в искусстве, насколько точно Вам важно их улавливать или что нового нам ожидать от творчества мастера Касоева?
– Сегодня все способствует медленному угасанию очагов, где годами формировалось и развивалось искусство. Бывают моменты, когда опускаются руки и тогда важно не потерять себя, свой индивидуальный почерк. Хочется творить ради будущего, для истории, которая, как правило, с течением времени имеет обыкновение ссылаться на искусство. Но это удается с трудом. Конечно, проще писать картины, на которых всегда найдутся покупатели, но меня всегда это интересовало меньше всего. От того, что моя работа будет находиться в чьей-либо частной коллекции или у кого-то дома, в будущем невозможно будет судить обо мне как о мастере. Любому художнику важно, чтобы его творчество было всенародным достоянием, находило свое место в музее родного народа. Поэтому главным для меня является точное улавливание текущего момента, течения жизни. У меня есть работы, которые отражают события нашей новейшей истории, нашу боль и непередаваемую скорбь. Хочется, чтобы эти работы нашли свое место в музее нашей истории, которого у нас тоже нет. В ситуации, которой мы оказались, наше искусство приближается к грани примитивизма и шаблонности. Но этому еще можно противостоять. Что касается моего творчества, то я в любом случае остаюсь верным любимому делу и главный мой путь в искусстве по-прежнему неизменен – возрождение материальных и духовных ценностей осетинской культуры. Ну, а главной темой моего творчества как был, так и остается Цхинвал – город детства и всей моей жизни.
