В последнее время в юго-осетинском сегменте интернет-пространства всё чаще возникает тема «Присских событий» – трагедии, случившейся в Южной Осетии в 1993 году. Получилось так, что чаще всего эта трагедия упоминается в контексте с моим именем.
И если для многих жителей Южной Осетии, в том числе и для меня, события того времени являются частью прожитой жизни, большой личной трагедией, то для некоторых, лицемерно спекулирующих на этой теме, это всего лишь средство заработать дешёвый политический капитал. Я давно подметил два интересных, на мой взгляд, обстоятельства непосредственно связанных с этой проблематикой: эта тема, как правило, всплывает в кризисные, напряженные для юго-осетинского общества периоды, и второе – сегодня мало кто из граждан нашей Республики помнит предысторию тех событий, а еще меньше людей находятся в курсе того, что же на самом деле произошло в с. Прис.
Сегодня, как мне представляется, назрела необходимость наконец-то расставить, как говорится, все точки над «i». Несмотря на то, что тема Присских событий для меня достаточно тяжелая, я всё же постараюсь наиболее полно и объективно её раскрыть. И также считаю целесообразным озвучить свое понимание причин произошедшего, сделать необходимые комментарии к ним с точки зрения человека, принимавшего непосредственное участие в этих событиях. Я полностью уверен в том, что все спекуляции на эту тему происходят от того, что в свое время не была дана политическая оценка этим трагическим событиям.
Предыстория проста. В конце 1992 – начале 1993 годов, при полном бездействии тогдашних властей, в РЮО назревал конфликт между легальной, республиканской правоохранительной структурой, ОМОН МВД РЮО и вооруженной группировкой, которая сформировалась в период войны 1991-1993 гг. При этом ни общество, ни тем более власти РЮО не были в состоянии остановить, либо повлиять на этот процесс. К сожалению, в то время в руководстве Южной Осетии не было людей, способных разобраться в складывающейся ситуации, и принять грамотное решение. Более того, своей политической недальновидностью, слабостью и бездействием действующие в то время власти способствовали вырождению некоторых групп молодёжи, принимавших активное участие в защите Родины во время грузино-осетинской войны, в самые что ни есть бандитские формирования, которые своими действиями стали выходить за рамки закона, права и морали. Понятно, что такая криминализация вооруженных формирований не способствовала укреплению нашего совсем еще молодого государства.
По другую сторону оказались сотрудники ОМОН МВД РЮО, которые были призваны это самое государство защищать. Что же происходило потом? Одни, видя неспособность руководства Республики противодействовать им, набирались все больше смелости и наглости. Их действия становились все более вызывающими. В Республике набирал силу криминальный беспредел, чинимый членами группировки – грабежи, убийства, изнасилования. И тут не надо лгать и лицемерить, заявляя, что всего этого не было, так как живы еще многие свидетели тех событий.
Единственная сила, которая противостояла криминальному беспределу, был юго-осетинский ОМОН. Но для того, чтобы коренным образом переломить ситуацию с криминалом, нужно было ещё и участие государства в лице определённых персоналий, готовых взять на себя определённую ответственность. Этого не случилось.
Два лагеря оказались в равной степени брошены не только властью, но и обществом, не готовым встать на защиту закона и права. Общество просто молчало, потому что было запуганно. Естественно, что вследствие полнейшего государственного развала эти две противостоящие стороны столкнулись: одна – рвущаяся к власти как к способу выжить и другая сторона, которая присягнула на верность своему народу и этому государству. Ведь как бы не относились к юго-осетинскому ОМОН, государство во многом состоялось благодаря ему. И это факт. А вот демонстративно жестокое убийство командира ОМОН Вадима Газзаева – это, прежде всего, вызов, брошенный государству, действие, призванное унизить власть, показать кто в доме хозяин. Я готов озвучить некоторые подробности тех событий, хотя и без особого желания смаковать детали. Но, наверное, они необходимы для восстановления полноты картины, потому что именно незнание нюансов, нежелание докопаться до правды, а порой и её сознательное сокрытие порождает нелепые слухи и оскорбительные спекуляции.
С чего всё началось? Поздним вечером на одном из перекрёстков города Цхинвал собралась шумная компания из нескольких человек во главе с Гаматом Туаевым, вооруженная автоматическим оружием, которая периодически постреливала в лампы уличного освещения. Проезжавший мимо командир ОМОН полковник МВД Вадим Газзаев сделал им замечание. Завязалась словесная перепалка, которая закончилась жестоким убийством В. Газзаева и сопровождавших его людей, а убийцы тут же покинули пределы Южной Осетии. Особо хочу подчеркнуть, что только двое из сотрудников ОМОН Вадим Газзаев и Таир Кочиев имели при себе табельные пистолеты Макарова, в то время как остальные, Василий Тигиев и Анатолий Дзагоев были безоружны.
Допустим, что командир ОМОН Вадим Газзаев как действительно принципиальный сотрудник МВД вызывал вполне понятное неприятие у преступников, и гаматовцы расстреляли его, предварительно над ним поиздевавшись. Но вместе с ним находились Таир Кочиев и Анатолий Дзагоев, молодые ребята, абсолютно абстрагированные от любых конфликтов, хотя Анатолий Дзагоев являлся ветераном войны в Афганистане. По словам очевидцев, Таир и Толик просили гаматовцев: ребята, не убивайте нас, зачем вы нас убиваете? Но их без лишних разговоров отвели в сторону, поближе к жилому корпусу и хладнокровно расстреляли. В одной машине с В. Газзаевым также находился Василий Тигиев, майор вооруженных сил Российской Федерации, муж сестры Вадима Газзаева, приехавший в отпуск. Ему даже не дали выйти из машины, расстреляв его там же на переднем сидении. Я очень сомневаюсь в том, что тем, которые любят спекулировать Присской трагедией, имена Вадима Газзаева, Василия Тигиева, Таира Кочиева и Анатолия Дзагоева о чем либо говорят.
Далее. Более месяца после совершенного преступления Гамат и его ближайшее окружение находились в бегах, рассчитывая на то, что после убийства командира ОМОН единственная структура, способная им противостоять, развалится. Однако этого не произошло. Члены группировки возвратились в Южную Осетию, и обосновались в Присе, – родовом селе Гамата Туаева. По информации, поступавшей в тот период в ОМОН, они готовились к вооружённому нападению на базу ОМОН, которая располагалась тогда практически в центре города Цхинвал. Опять же по информации, поступавшей в ОМОН, для реализации этого плана, члены группировки начали призывать к себе часть молодёжи, на которую распространялось их влияние. Можно только предполагать какое количество случайных жертв среди мирного населения могло бы быть при подобном исходе.
Целью акции, предпринятой ОМОН совместно с миротворческими силами РФ, было предотвращение подобного сценария развития ситуации, и арест конкретных людей, причастных к убийству сотрудников ОМОН. Особо хочу подчеркнуть, что при постановке задачи омоновцам, не было даже речи об открытии огня по скрывавшимся в селе Прис, тем более об огне на поражение.
Миротворцы РФ выставили посты по периметру села, а омоновцы рассредоточились и выдвинулись на прочёсывание территории. Одна из групп почти сразу же вышла на место расположения гаматовцев, и, по словам очевидцев, более получаса вела с ними переговоры о сдаче. Причём сдаться предлагалось только конкретным четырём человекам, участвовавшим в расправе над В. Газзаевым и его коллегами. Остальным предлагалось просто уйти. Гамат Туаев и Гамлет Бестаев категорически отказались сложить оружие. Не вышли и остальные. Что это было: страх перед главарями, или чувство солидарности с ними – теперь это уже неизвестно.
Почти в то же самое время в совершенно другом месте села Прис я, командир роты ОМОН, и рядовой омоновец Алексей Тигиев неожиданно для себя попали в засаду. По нам был открыт огонь из автоматического оружия, вследствие чего Алексей Тигиев погиб на месте, получив пулю в лоб, я же был ранен в ногу. Единственное, что я смог сделать – это отползти с раздробленным бедром за стену какого-то сгоревшего дома до того, как с противоположной стороны открыли огонь из подствольного гранатомета. Впоследствии, вдобавок ко всему, тело Алексея Тигиева оказалось изрешечённым осколками гранаты.
Что важно – все остальное произошло уже после этого, и в подобной критической ситуации, когда ты подвергаешься прямому нападению, вряд ли кто будет разбираться в причастности или непричастности тех или иных лиц с противоположной стороны. И это ни в коем случае не был «расстрел безоружных спящих (в затылок) в упор». Не надо этим принижать и недооценивать Гамата и его ближайшее окружение. Уж их-то точно никто и никогда не застал бы врасплох. Это был бой, в котором каждая из сторон защищала свою жизнь в той ситуации, когда все правовые, законные методы решения проблемы были исчерпаны.
Резюмируя, я всё же хочу особенно подчеркнуть: именно боец ОМОН МВД РЮО, джавский парень Алексей Тигиев стал первой жертвой той трагедии. Наверное, и это имя стоит запомнить тем, которые любят смаковать эту тему. Как выяснилось позже, среди погибших в Присе оказались ребята, которых там могло и не быть, так как они не имели никакого отношения к нашему противостоянию. Возникает резонный вопрос: зачем они туда поднялись? Пришли ли они туда по своей воле, или по чьему-либо принуждению? Есть масса свидетельств, подтверждающих, что многих из них заставляли находиться там насильно.
Это было жестокое время. Хочу подчеркнуть, что действия ОМОН в тот период всегда носили исключительно вынужденный, и только ответный характер. И, естественно, адекватный, как крайняя необходимость. Любой, который в состоянии отследить события того времени, может это подтвердить.
Далее. Стандартный упрек, который обычно предъявляют люди, не владеющие информацией о событиях того периода, звучит примерно так: вы, как сотрудники милиции должны были их арестовать. Эти люди просто не знают того, что, к примеру, бывший милиционер Гамат и его окружение периодически навещали ИВС, освобождали заключенных, а на их место загоняли сотрудников милиции. При мне тогдашний министр внутренних дел Владимир Кочиев, который «неосторожно» попытался противостоять им во время подобной акции, поплатился выбитым передним зубом. Я думаю, достаточно подробностей, хотя при необходимости их ряд можно и продолжить.
Позволю себе обобщить всё вышесказанное. Первое. В Присской трагедии виноваты, прежде всего, те, кто, несмотря на занимаемые ответственные посты, в том числе и Председатель Верховного Совета, его заместители, руководители силовых ведомств, Прокуратуры и судьи не смогли взять ситуацию под контроль, взять на себя ответственность и предотвратить подобное развитие событий (кстати, многие до сих пор ошибочно связывают это время с периодом нахождения у власти Л.Чибирова, который в то время был ректором ЮОГПИ, и, естественно, не имел рычагов влияния на ситуацию).
«Прис», в первую очередь, стал ошибкой, неспособностью государственных органов того периода разрешать существующие внутренние проблемы. Что интересно: юго-осетинские политики того времени очень охотно обсуждают любые темы, связанные с взаимоотношениями с Грузией, но никто из них никогда ни разу не коснулся проблемы внутренней обстановки в Республике того периода, потому что реальная опасность была тогда именно там, внутри. Потому что сразу же встает вопрос об их профессиональной и гражданской ответственности. Ответственность на себя за криминальный беспредел, чинимый в Южной Осетии никто из политиков того периода брать не захотел. Повторяю, никто! Банальный страх за свою жизнь не позволял им этого делать. Вставать между нами для разрешения кризиса также никто особого желания не изъявил, и мы, двадцатилетние пацаны, остались друг против друга один на один. Именно безнаказанность, беззаконие и рыхлость власти породили эту трагедию.
Второе. Обычно темой Присской трагедии спекулируют политики, стремящиеся играть на политической арене так называемой «народной» волне, дешевым популизмом старающиеся завоевать имидж «правдоруба», выразителя чаяний и боли народа. Но ведь на самом деле никто из этих политиков ни разу не говорил о причинах этой трагедии, и, тем более, не давал ей политическую оценку. Потому что у них не было своей гражданской позиции по этому вопросу ни тогда, ни сейчас. Два офицера ОМОН Тотров Х. и Болатаев В. спустя несколько дней после трагедии при личной встрече обратились к руководителям страны с просьбой дать какую-либо оценку случившемуся, однако реакции от руководства не последовало никакой. Замалчивание первопричин трагедии и последующая огульная спекуляция на этой теме преследовала и преследует единственную цель – подчеркнуть свою непричастность к тем событиям, действуя по принципу: «Это всё они, – а значит не я». Более того, многие из политиков и общественных деятелей сознательно негласно поддерживали ложь о взаимосвязи между временем избрания Л. Чибирова Председателем Верховного Совета РЮО и Присской трагедией.
Далее. Почему эта тема опять возникает сейчас? К сожалению, новейшая история Южной Осетии – это сплошная череда внутриполитических кризисов. Ведь и сегодня никто не дает политическую оценку событиям, которые были, скажем, после войны августа 2008 года. Нет грамотной, взвешенной оценки и ноябрьским событиям 2011 года. На этой волне очень многие пытаются подменить свою неспособность дать оценку существующей ситуации в Южной Осетии на эрзац готовую «вечную» тему «Прис», где, казалось бы «давным-давно всё предельно ясно».
И, наверное, последнее. Легко быть судьей на расстоянии, и гораздо тяжелее не прятаться и не убегать от ответственности. Я искренне соболезную всем без исключения матерям, которые потеряли своих сыновей в то смутное время, и в то же время отдаю себе отчёт в том, что от одного моего этого заявления спекуляции людей, желающих заработать некие сомнительные популистские дивиденды или просто «пропиариться» на этой болезненной для очень многих людей теме не прекратятся. Но, наверное, когда-нибудь наше общество должно попытаться объективно разобраться в первопричинах этой трагедии, безусловно рассматривая её как общенациональную трагедию, дать оценку, и в первую очередь политическую, этим событиям, и, тем самым, поставить финальную точку во всей этой действительно трагичной странице нашей истории. И если будет создана комиссия из людей, которые действительно будут стремиться разобраться в той непростой ситуации, я готов предстать первым перед подобной комиссией, и дать исчерпывающие ответы на все вопросы. Это всё.
Алексей Чибиров, командир роты юго-осетинского ОМОН начала 90-х годов
