После признания независимости РЮО Российской Федерацией в российском информационном пространстве наименование столицы Республики окончательно утвердилось как «Цхинвал». Ранее в плену химер политкорректности в официальных документах и СМИ России часто предпочитали пользоваться грузинской версией наименования «Цхинвал-и». Да и сейчас некоторые российские либеральные издания продолжают придерживаться такого наименования. Мол, это бывший населенный пункт Грузии и название должно оставаться прежним, а то, если с изменением политических реалий мы каждый раз будем менять названия…
Возразим, что с изменением политических реалий меняются не только названия населенных пунктов, но и целых стран. Но дело не в этом. Произношение «Цхинвал» это не дань новым обстоятельствам. Так этот город назывался задолго до того, как в Южной Осетии была провозглашена независимость, и название было приведено в соответствие с новыми требованиями национального самоопределения. В 1862 году Императорским русским географическим обществом была опубликована карта Кавказского края. И уже здесь мы видим название «Цхинвал», которое для верности дублируется латинскими буквами «Tzkhinwal». И это было за 130 лет до провозглашения независимости РЮО.
Более того, сами грузинские источники 19 века именуют нашу столицу без всяких лишних окончаний. К примеру, грузинская газета «Дроеба» (1882, №58) сообщает, что «Цхинвал населен разными народами: осетинами, грузинами, армянами и евреями», на страницах другой газеты «Цнобис пурцели» (1897, № 246) указывается, что «Цхинвал является городом евреев и осетин, а грузины и армяне составляют четвертую часть общего населения». Говоря о значении Цхинвала, известный грузинский общественный деятель И.Алхазишвили указывает на страницах периодики, что «в настоящее время его можно считать столицей Осетии» (газ. «Дроеба», 1876, № 126).
Занимая выгодное торговое положение, город Цхинвал стал как бы «деловым двором», посредником в торговле горной Осетии с городами Грузии – Гори и Тифлисом. Как сообщала газета «Тифлисский листок» (№ 57 от 3 ноября 1901 г.), ежегодно через Цхинвал провозилось более 6 тыс. пудов сыра и около 10 тыс. пудов шерсти из осетинских селений, которые сплошным кольцом окружали Цхинвал.
Живущие в Цхинвале представители осетинских фамилий Абаевых, Хетагуровых, Джигкаевых, Слановых, Цховребовых, Тедеевых,Ханикаевых, Кочиевых, Келехсаевых, Тибиловых, Кулумбеговых, Чибировых, Дзассоховых, Джиоевых, Гаглоевых, Санакоевых, Гассиевых, Кокоевых, Галавановых, Кумаритовых и других образуют кварталы, создают самостоятельные кладбища.
Старый город был ядром формирования будущей столицы Южной Осетии. И происходило это в лучших традициях толерантности. Основу города составили национальные кварталы: «Осетинская слободка», «Еврейский квартал», улицы Армянская и Грузинская. Центром была небольшая площадь, расположенная перед храмом Рождества Пресвятой Богородицы. До 40-х годов прошлого столетия именно национальные кварталы составляли основу правобережной части г. Цхинвал. На левобережной части, не менее населенной, такой национальной градации не было, и жители здесь жили смешанно.
«Осетинская слободка» представляла собой компактное поселение осетинского населения в Цхинвале и охватывала территорию улиц Осетинской (бывшая ул. К. Маркса), Туганова (Энгельса), Сталина и с севера ограничивалась линией ул. Московской (ныне В. Путина).
Говоря о названии «Цхинвал», мы должны отметить, что в соседней Грузии отказывают в праве на существование и географического термина «Южная Осетия». Как только не обзывали Республику наши фашиствующие южные соседи – и «Цхинвальский регион», и «Шида Картли», и «Самачабло»... При этом именно последний вариант стал наиболее частым в лексиконе апологетов грузинского национализма. Кстати, в начале 90-х годов, когда грузинские националисты впервые начали вводить в обиход это псевдонаименование Южной Осетии, известная своими радикальными взглядами, профессор Марика Лордкипанидзе поясняла, что название «Самачабло» из-за своей локальной ограниченности, не может быть распространено на всю Южную Осетию. Однако ее товарищей по идеологии в Тбилиси такие доводы не убедили. Как видим, даже в войне терминов грузинская сторона не пытается быть формально объективной.
Понять действия грузинских национал-фашистов можно. Ведь если согласиться с тем, что исторически существует понятие «Южная Осетия», то придется признавать и историческое право на существование ее обитателей – «южных осетин». А это бы привело к тому, что постулат о «пришлости осетин» потерял бы право на существование. Вот поэтому Южной Осетии в Тбилиси не дают даже право на имя. Более того, там утверждают, что сам термин «Южная Осетия» был введен большевиками в благодарность южным осетинам за помощь в установлении Советской власти в Грузии.
Однако и здесь факты свидетельствуют о другом. Впервые наименование «Южная Осетия» в официальных документах, как отдельное территориально-географическое образование обозначено в Актах Кавказской археологической комиссии (Санкт-Петербург, 1864 г., том 1, с 581-583). Термин «Южная Осетия», как устоявшееся понятие, встречается в путевых заметках немецкого ученого К.Коха «Путешествие через Россию к Кавказскому перешейку» (Берлин,1842 год), в словаре Ф.Брокгауза и И.Ефрона (Санкт-Петербург, 1897 г.) и др. И это при том, что сама Грузия в официальных документах того времени именуется исключительно как Тифлисская и Кутаисская губернии.
Да и в самой Грузии Южная Осетия имела такое же наименование. В школьном учебнике географии Грузии «Бунебис кари» (Тифлис,1912 г.) Южная Осетия указывается отдельно от Северной. Даже одни заголовки дореволюционных газет, выходящих в Тифлисе, дают объективную картину: «Из Южной Осетии» (газета «Кавказ» 1873 №10), «Жизнь в Южной Осетии» (газ. «Дроеба» 1883, № 77) «Грамотность в Южной Осетии» (газ. «Тифлисский листок»,1900, № 295) и др.
Таким образом, если учесть то, что большевики устанавливают свою власть в Грузии и Южной Осетии только в 1921 году, приписывать им авторство по отношению к термину «Южная Осетия» – едва ли будет серьезным делом.
