Боль не подвластная времени …
В день завтрашний нельзя сегодня заглянуть,
Одна лишь мысль о нем стесняет мукой грудь.
Кто знает, много ль дней тебе прожить осталось?
Не трать их попусту, благоразумен будь.
Эти слова выдающегося астронома и математика Омара Хайяма, который оставил миру очень богатое, пронизанное глубоким смыслом поэтическое наследие, можно напрямую отнести к герою нашей статьи. Действительно, если бы можно было предугадать завтрашний день, ни один из пассажиров «Урала» не поехал бы в тот день, 32 года назад, через грузинское село Еред, и тем более, Иван Догузов, которого несколько лет пытались поймать грузинские фашисты.
«Человек не для этого времени, слишком порядочный, слишком продвинутый, слишком требовательный к себе и строгий к окружающим, с глубокими моральными и нравственными принципами, и никогда не тратил время впустую», - таким запомнила своего дядю Лиана Догузова, учительница осетинского языка и литературы школы №6.
Он жил сегодняшним днем, строил большие планы, радовался жизни и успехам других, мечтал посвятить свою жизнь хоккею… Но все это осталось там, в мечтах, а жизнь преподнесла совершенно другие сюрпризы.
«Для него хоккей был любимым видом спорта, даже меня заразил любовью к хоккею. А имя известного хоккеиста Владислава Третьяка в нашем доме произносилось с особой любовью и теплотой. Он для него был примером подражания, и всегда хотел уехать в Москву, стать хоккеистом. Но увы, все это осталось нереализованным», - говорит Лиана.
Будучи человеком неординарным, Иван не оставляет попыток воплощения в жизнь самых необычных своих идей, задумал уйти в дальнее плавание и совершил его. Она вспоминает, что шесть месяцев он плыл по разным странам, и когда вернулся, всем своим друзьям и родственникам привез подарки. А родственников было немало, ведь Иван был из многодетной семьи – их было четыре брата и четыре сестры, и он - самый младший.
«Несмотря на то, что я была племянницей, у нас была небольшая разница в возрасте, и поэтому очень дружили. Иван был очень строгим, всей молодежи Сатикара запрещал использовать ненормативную лексику, запрещал одеваться вульгарно девушкам. Все его уважали, и может быть, в душе даже побаивались, хотя никто в этом не признавался, но уважали, бесспорно», - вспоминает она.
Последний рейс или жизнь на алтарь свободы…
Человек открытый, очень принципиальный и бесконечно любящий свою Родину, он встал на защиту Отечества в конце 80-х годов. Уже тогда начались регулярные нападения грузинских боевиков на мирное население Южной Осетии, в том числе на села Сатикар, Дменис, Хелчуа и др.
Как известно, дорога из этих сел в столицу республики пролегала через населенные пункты с преимущественно грузинским населением. Пользуясь этим обстоятельством, грузины постоянно перекрывали дорогу, и в результате жители осетинских сел Цхинвальского района оказывались отрезанными от внешнего мира. Приходилось объездными дорогами через села Уанат - Залда - Гуфта - Зар добираться в Цхинвал, и обратно по такому же маршруту в Сатикар с боеприпасами, медикаментами и продуктами.
«Прошло уже тридцать лет, а перед глазами каждый раз эта страшная картина. В 1990-х годах вместе с маленьким ребенком я находилась у родителей в селе Сатикар, грузины опять перекрыли дорогу, и не смогла выехать. Ночью к нам пришел Иван, в разорванной грязной одежде, а на ногах какие – то странные ботинки. Очень уставший, еле ходил, практически полз…Завели его домой. Отец попросил принести два тазика – с холодной и теплой водой. Сняв обувь, я увидела опухшие, окровавленные ноги. Сдерживая свою боль, он пытался положить их в тазик с водой, но боль становилась еще невыносимее», - не сдерживая слезы, рассказывает она.
Еще больше ее удивили ботинки. Потрепанные и связанные проволокой, чтобы хоть как-то держались на ногах. Сквозь верхнюю одежду просочилась кровь. Оказывается, весь живот тоже был в крови, по его словам, ему долго пришлось ползти на животе…
«Свое мужество и бесстрашие он показал и тогда, 18 марта 1991 года, когда их машину остановили в селе Еред грузинские бандформирования. Иван сразу понял всю трагичность ситуации и единственный призывал военных, сопровождающих их, защитить людей от гибели: «Стреляйте в воздух!» - закричал Иван. – В ответ получил удар прикладом от автомата по голове и упал без сознания. Поволокли его в сарай, других заставили под дулом автоматов самим пойти», - вспоминает Лиана.
Заложников подвергали жестоким избиениям, пытали электрическим током, отрывали руки, ломали кости железной арматурой, выкалывали глаза. И только после всех мучений, их полуживыми бросили в овраг, облили бензином и подожгли, а затем засыпали землей.
«Позже на месте захоронения с целью сокрытия следов провели дорогу», - добавила Лиана Догузова.
По словам очевидцев – жителей села Еред, земля долго содрогалась от их криков, а несколько дней из-под земли доносились стоны…
Когда реальность страшнее смерти
Далее последовало долгих 28 месяцев поиска и ожиданий, надежды на чудо, которое так и не произошло…
Для главы Фонда раненных, ставших инвалидами в ходе боевых действий на территории Южной Осетии Мадины Плиевой, Иван Догузов был и другом, и боевым товарищем. «Я начала сотрудничать с Сатикарским батальоном, среди ребят у меня были близкие друзья. Именно они несли боеприпасы и оружие из моего дома, где был организован своего рода штаб. Одним из них был Иван Догузов, принимавший самое активное участие в отражении грузинской агрессии, и отличавшийся принципиальностью, порядочностью и ответственностью. К его мнению прислушивались и другие ребята. Такие активисты у грузин были в отдельном списке, они вели активную работу по их задержанию и уничтожению. Наверно именно патриотизм и любовь к Родине нас сильно сблизили с Иваном, мы стали близкими друзьями, а после и боевыми товарищами. Он всех призывал к осторожности и бдительности, а сам себя не уберег», - с грустью вспоминает Мадина Плиева.
Мадина Плиева принимала самое активное участие в поисках двенадцати ребят наравне с родными и близкими. Большую помощь, по словам председателя фонда, им оказывал тогдашний начальник уголовного розыска Гамлет Битаров. В течение нескольких лет к родным доходили разные слухи об их судьбе, однако поиски не давали конкретных результатов. Жители села Еред, все как один, хранили молчание. И только спустя два с половиной года благодаря анонимным источникам стало известно место захоронения замученных заложников. Тогда же заговорили и очевидцы.
«На месте захоронения был установлен крест из веток ореха, которого раньше не было. Наверно, его установили специально, чтобы мы смогли найти место захоронения. На это место мы приезжали два раза. В первый раз ничего не нашли, копали не в том месте. До сих пор не могу забыть страшные картины останков сгоревших трупов. Один из убитых, самый младший, наверное, при пытках прижался к одному из старших, и их вместе обвязали колючей проволокой и сбросили в яму. Родственники узнавали своих близких по несгоревшим остаткам одежды», - говорит Мадина Плиева, с ужасом отметив, что анонимный информатор требовал денег за каждое тело!
25 и 27 сентября 1993 года на место трагедии выехали сотрудники МВД и Прокуратуры Республики Южная Осетия, в присутствии представителей правоохранительных органов Грузии, а также родных и близких погибших они провели эксгумацию останков погибших. Судмедэкспертами были зафиксированы факты зверских издевательств, проводимых над убитыми еще при жизни…
