Эксклюзивное интервью доктора исторических наук Руслана Бзарова информационному агентству «Рес»
С наступлением весны обстановка вокруг Южной Осетии и Абхазии вновь обострилась. С чем, по Вашему мнению, это связано?
Обострение, которое мы наблюдаем нынешней весной, продолжает традицию угроз и попыток провоцирования военного конфликта, которую Грузия с удивительным упорством демонстрирует, когда начинается весенне-летний военный сезон. Но есть и серьезные отличия. Отличия связанные и зависящие от того, что изменилась обстановка, изменилось политическое положение Южной Осетии, изменилась международное положение вокруг Южной Осетии и Абхазии. Связано это с теми событиями, которые произошли за последние полгода. Это, например события в Косово, и неприглашение на последнем бухарестском саммите Грузии и Украины в НАТО. Это новые и очень важные координаты в политическом пространстве, в котором Южная Осетия и Абхазия вынуждены отстаивать свою независимость. Это поле, в котором Грузия и грузинские угрозы приобретают иной смысл. И тут важно понять - какой? Я думаю, что это попытки кричать вслед ушедшему поезду. Вот, за поворотом исчез последний огонек последнего вагона, но они продолжают кричать больше из желания сохранить лицо. Все эти инсинуации, все эти провокации, все эти приглашения к «совместной жизни» это части внутренней политики Грузии. Не надо обманываться, - то, с чем выступает Саакашвили в последние дни, это обращение не к осетинскому и абхазскому народам, это обращение к грузинскому народу. Это попытка легитимизировать политику Грузии путем получения социальной опоры у собственных граждан и налогоплательщиков, а не надежда на то, что абхазы и осетины бросятся в объятия расстреливающего и душащего их фашистского режима. Смысл всего этого должен быть правильно понят. Это обращение мне показалось самым прозрачным в смысле бесперспективности цели, которую она преследовала. Как никогда хорошо видно, что обращается он в пространство, что нет никакой надежды на какой-либо ответ, и что слова грузинского лидера могут быть поняты в Осетии или в Абхазии. Все возможное действие этой бумажки исчерпывается внутренними грузинскими делами и проблемами. Для нас это совершенно декларативно, смешно и больше похоже на мультфильм.
Многие эксперты и наблюдатели, в том числе в самой Грузии, полагают, что Саакашвили может довести дело до открытого военного противостояния, что бы, например, сорвать предстоящие парламентские выборы. Насколько реален подобный сценарий?
Я бы не исключил подобного развития событий, однако, я намного лучшего мнения о хозяевах Саакашвили и о нем, как о послушном ученике. Он вовсе не двоечник – он троечник, и это несколько другое качество: он четко исполняет то, что ему говорят. У него хорошая память, он хорошо ориентируется в пространстве, когда ему даются указания и он, как правило, хорошо их исполняет. В природе нет такого штаба, который бы дал ему указание начать войну с Россией. Ни в НАТО, ни в США, ни где-либо на Западе вообще.
Другими словами если Грузия начнет войну против Южной Осетии и Абхазии, это повлечет за собой военный конфликт России с Западом?
Однозначно, потому что не надо преувеличивать роль Грузии, как самостоятельного политического игрока. Речь идет о более крупных и масштабных проблемах. Конфликты Грузии с Осетией и Абхазией, это конфликты, имеющие широкое международное значение, чему мы ежедневно видим подтверждение, они обсуждаются и в Кремле и в Овальном кабинете Белого дома. Здесь просто точка концентрации масштабных политических интересов, здесь проходит граница противоборствующих политических сил, которые делят политический космос. В этом смысле впервые так четко прозвучали российские формулировки, российские предупреждения о том, что Россия собирается воевать, и этого она не скрывает. В случае, если российские граждане на территории Южной Осетии и Абхазии подвергнутся нападению, будет война, понятно кого с кем, но не России с Грузией. На этот счет не надо обманываться.
В Южной Осетии не без оснований считают, что главным условием для решения существующих проблем, стало бы признание независимости нашей республики и этого шага ждут именно от России. Мы многого ждали от слушаний в Госдуме РФ, особенно после Косово. Думали, что такой шаг совпал бы и с интересами самой России. Тем не менее, ситуация, по мнению многих экспертов, достаточно невнятная. Что Вы думаете по этому поводу?
Я думаю, что это не совсем точная оценка, когда сами российские эксперты и СМИ говорят о какой-то невнятной политике России, о том, что Россия в очередной раз на холостом ходу, что она делает серьезные замахи и не наносит удара, который должен последовать. Я вот так не считаю. Все совершенно логично, трезво и рационально, т.е. Россия действует так, как должна действовать мировая держава - с чувством, с толком, с расстановкой. Россия не копирует чужие решения, не отвечает на чьи-то признания такими же признаниями в зоне своих интересов. Россия старается исходить из принципов и это очень важно, т.е. не из отсутствия принципов, а руководствуясь наличием их. Россия защищает принципы не ею самой сформулированные и выдвинутые, не схемы, которые она же сама пытается внедрить, но Россия защищает принципы международных договоренностей - то, что называют международным правом. То что, Россия после Косово не признала Южную Осетию, Абхазию, Приднестровье и еще кого-нибудь - это совершенно логично и совершенно правильно. Это показывает, что Россия находится на подъеме, Россия уверена в своих силах. Такое признание в ответ было бы признаком слабости. Россия же сделала абсолютно четкие шаги по приближение этого признания. Она обнародовала и не скрывает своих намерений. Россия формулирует формы поддержки Южной Осетии и Абхазии. Россия сообщила всему миру, что собирается всеми доступными ей способами, включая военные, защищать своих граждан. Это называется невнятно? Я думаю, что это более чем ясная позиция, при этом эта позиция перспективная, это позиция законная и легитимная. Законная, потому что, опирается на международные правовые нормы, легитимная, потому что опирается на полную солидарность народов российской федерации со своими согражданами. И в этом контексте меня больше всего удивляет непонимание или попытки дезавуировать эти абсолютно четкие и ясные, достойные и сильные шаги России, представив их, как нечто другое.
Конечно, приятнее было бы иметь признание, как можно быстрее - каждое утро мы просыпаемся с этой мыслью. Но тут субъективные наши желания и надежды не надо путать с разумной политической перспективой. Признание вот такого характера, признание в ответ на что-то, признание из принципа, признание, нарушающее какие-то договоренности и нормы международного права, - это признание имело бы совсем другую цену. Оно имело бы цену скандальную, даже для Косово, а признание Косово скандально несомненно. Я все-таки сохраняю уверенность в том, что Южная Осетия и Абхазия, это респектабельные, созданные по всем правилам человеческого общежития и международного права созданные государства. И действовать хулиганскими методами для нас уже поздно. После почти двадцати лет нашей фактической независимости, нам так действовать уже не пристало. Давайте какие-то детские выходки оставим известным политическим субъектам.
То есть у России есть четкая политическая линия в этом направлении?
Я абсолютно в этом уверен.
И как же будут развиваться события?
Оценивая документ, принятый Госдумой, могу сказать, что уже там были даны совершенно четкие и ясные установки, которые за прошедший с тех пор небольшой отрезок времени, начинают претворяться в жизнь. То есть этот документ подкрепляется реальными действиями. При этом, надо понимать, что не парламент занимается внешнеполитической деятельностью. Это делает президент через специальный орган – министерство иностранных дел. Но со стороны парламента прозвучавшая программа, претворяемая в жизнь исполнительной властью на этом коротком промежутке времени, и это согласие между обеими ветвями власти само по себе очень характерно и свидетельствует о том, что в России серьезных разногласий в политической элите по этому поводу не имеется. Имеются только разные подходы к темпам, может быть к методам проведения общей и единой, формулируемой ясно линии в отношении Южной Осетии и Абхазии. Конечно, зазор между ожиданиями и реальным политическим процессом существует. Однако еще раз хочу подчеркнуть: в этом зазоре не нужно усматривать ни враждебности, ни отсутствия перспектив и смыслов. Напротив, как никогда небо в этом зазоре видно ясное. Как никогда горизонт чист и спокоен.
