Августовская война, развязанная Грузией против Республики Южная Осетия, превратилась в событие мирового политического масштаба вовсе не потому, что авторы агрессии и геноцида осетин, несомненно, заручились поддержкой западных хозяев жизни. И даже не потому, что уничтожение Цхинвала и осетинских сел вызвало революцию во внешней политике России.
Осетия не заметна на глобусе, как его не крути. Осетия сделалась центром мировой политики потому, что кровью ее детей третье тысячелетие пишет вопросы, обращенные и к Богу ли, который для многих давно умер, к Истории ли, которая, возможно, и вправду давно завершилась… Или к абстрактному человечеству, вполне ничтожному в циничном неумении отличить собственный шкурный интерес от чужой жизни и свободы?
На руинах Цхинвала работают выжившие и вышедшие из подвалов люди. Они бодры и свободны, подметая бывшие дворы и будущие мостовые от битого кирпича и стекла, разнокалиберных гильз и осколков. А вот на вопросы придется ответить всем вместе, – и Осетия терпеливо ждет этих общих ответов.
Нам хотелось бы знать: то, что мы пережили – это, наконец, последние жертвы или открытый геноцид, длящийся с перерывами уже 90 лет, будет продолжен?
В XVIII в. осетины присоединили свою родину к Российскому государству, но традиционная модель русско-осетинских отношений свелась к простой формуле: Россия для осетин – родная страна, национальное государство, – Осетия для России – разменная монета. Кардинальный переворот, происшедший на наших глазах после двух веков верной службы и терпеливого ожидания – государство, выступившее на защиту своего народа – это, случайность или, наконец новая формула, пришедшая навсегда?
Мы при всех условиях собираемся защищать свою родину и опираться на свое историческое государство – Россию. И все же хочется узнать полный состав синедриона, принявшего решение об уничтожении осетинского народа. В том, что на сей раз, Грузия получила международное согласие на геноцид, кажется, нет сомнения.
Руслан Бзаров
