Интервью ИА «Рес» политолога Артура Цуциева
Можно ли ожидать, что вслед за Россией, независимость Южной Осетии признают другие страны?
Учитывая сам факт признания Южной Осетии Россией, признание остальными странами не играет существенной роли. Это никак качественно не скажется на перспективах Южной Осетии. Тем не менее, в среднесрочной перспективе наберется с десяток стран, которые признают и которые могут оказывать помощь Южной Осетии. И наберется гораздо больше стран, которые будут фактически участвовать в восстановлении Южной Осетии и сотрудничать с ней без формального признания, в том числе Китай. Я думаю, что и страны Евросоюза и ОБСЕ будут участвовать в проектах восстановления без того, чтобы Россия отменила свое решение, как они того хотят. Фактически Россия в одностороннем порядке установила режим отношений с Южной Осетией как с независимым государством. И она будет строить свои отношения с Южной Осетией, не оглядываясь на то, признают ли независимость РЮО другие страны. Другие страны могут присоединиться к этому признанию или нет, но они будут участвовать в восстановительных процессах, учитывая этот статус-кво.
Признание независимости Южной Осетии вызвало резкое обострение отношений России и Запада. Может ли это привести к международной изоляции России и началу новой «холодной войны»?
Такая вероятность есть, но я думаю, она незначительна или носит преходящий, временный характер. Никакого особого продолжительного шума и крика по поводу того, что Грузия осталась без Южной Осетии и Абхазии не будет. Грузия будет существовать в своих нынешних границах без Южной Осетии и Абхазии. И я думаю, что в какой-то момент сами западные страны начнут убеждать Грузию принять это статус-кво как сложившуюся политическую и правовую реальность. К собственному благу, после всего что натворили грузинские лидеры, Грузия должна радикально поменять свою стратегию и оставить Южную Осетию в покое. Я думаю, что Грузия будет делать акцент на возвращение беженцев, на гуманитарные вопросы, но тема территориальной целостности неизбежно отойдет на второй план. Эта тема будет мешать самой Грузии стать нормальной страной.
Страны НАТО выражают готовность перевооружить Грузию и восстановить ее боеспособность. Возможно ли, в свете этого, повторение агрессии против Южной Осетии?
Я не думаю, что повторение агрессии возможно. Грузия будет иметь перед собой не столько уступающие ей по военной мощи югоосетинские вооруженные силы, сколько ясную перспективу нового конфликта с Россией. Очевидно, что Тбилиси снова столкнется в таком случае с российской военной машиной. И эта перспектива играет роль если не холодного душа, то очевидного сдерживающего факта. Я не представляю, каким идиотом нужно быть, чтобы решиться на повторение этой авантюры в будущем. Есть ли в НАТО такие идиоты? Кроме того, Россия признала независимость Южной Осетии во многом вследствие того, чтобы избавить свои планы по обеспечению мира в регионе и безопасности Южной Осетии от капризов и авантюризма грузинских политиков и стоящих за их спиной советников типа Брайзы. Фактически признание независимости Южной Осетии есть продолжение операции по принуждению к миру. Грузия заплатила за свою авантюру тем, что Россия была вынуждена в одностороннем порядке признать независимость Южной Осетии. Вы обратили внимание на то, как в Совбезе ООН Россия пыталась заручиться поддержкой мирного плана урегулирования, предлагая в качестве резолюции просто текст из «шести пунктов Медведева –Саркози». Но ее не поддержали, потому что в Совбезе хотели добавить в эти «шесть пунктов» еще и тезис о территориальной целостности Грузии. То есть опять возникала ситуация, когда проблемы безопасности и стабильности в регионе обставлялись условиями этой пресловутой территориальной целостности. Это траектория вхождения ситуации в состояние, когда и Южная Осетия, и Россия, и сам процесс урегулирования оказывались в зависимости от обставляемых Грузией статусных условий. Приходилось постоянно оглядываться на то, как относится международное сообщество к шалостям Саакашвили, учитывать, насколько убедительно Саакашвили врет, что никаких военных авантюр не планируется и якобы Грузия привержена исключительному мирному процессу.. От всей этой тягомотины Россия освободилась, признав независимость Южной Осетии и установив правовые основы независимой от Грузии системы отношений с Южной Осетией. Теперь Россия может заключать двусторонние соглашения [с Южной Осетией]. В частности, военное соглашение о размещении здесь военной базы. И это будет гораздо более стабильная ситуация, чем если бы она оставила Южную Осетию в состоянии зависшего и неопределенного статуса, в состоянии долгого ожидания, когда международное сообщество дозреет до понимания того простого факта, что у Грузии нет суверенитета над Южной Осетией, равно как и нет территориальной целостности. Это ведь очень долгий процесс – обсуждение статуса и выработка международных гарантий. Пока этот процесс закончится каким-то результатом, ситуация оставалась бы в состоянии подвешенности. Но как видно 18-летнее состояние такой подвешенности создало у Грузии иллюзии и фактически утвердило грузинских политиков в том, что с Южной Осетией разговаривать не нужно. И поэтому Россия взяла на себя ответственность за политическую и правовую развязку той ситуации, которая была создана грузинским высокомерием и авантюризмом. Россия решила в одностороннем порядке определить новый статус Южной Осетии как ключевой фактор и основание новой системы безопасности в регионе.
Международное сообщество настаивает на отводе российских вооруженных сил на позиции, где они находились до начала войны. То есть в зоне конфликта опять останутся 500 российских миротворцев, которые как показали события 7 -10 августа, не могут реально обеспечить безопасность мирного населения. Как в таком случае обеспечить безопасность населения Южной Осетии?
В тексте «шести пунктов» Медведева – Саркози содержится положение о том, что Россия предпринимает дополнительные меры безопасности. И, я думаю, если дефицит безопасности в Южной Осетии все же будет ощущаться, и если Грузия даст повод к ощущению такого дефицита, то Россия будет иметь международно оговоренное право, предпринимать дополнительные меры безопасности, в том числе военные.
