Август 2008. Южная Осетия. Три дня войны…
Как это было – рассказывают выжившие.
Габаев Харитон Ильич, 1936 г.р., житель с. Сатикар Цхинвальсго района РЮО:
Ночью 7-го августа около половины двенадцатого началась стрельба. Стреляли очень сильно, и мы убежали в лес. У меня ноги болят, очень плохо было. Утром 8-го августа, стрельба стихла. Я решил пойти домой. Мой дом находится перед сельсоветом. Я даже не знал, что здесь творится, хотел выпустить кур из курятника. Из сельсовета выскочили 50-60 человек. Несколько из них подбежали ко мне и схватили. Повалили меня на землю. Потом двое из них схватили меня за руки и потащили в грузинское село Ксуиси. Дорога грейдерная, посыпанная галькой. На мне вся одежда изодралась, брюки сползли, я потерял обувь. Так меня дотащили до центра Ксуиси. Столько ран было, все кровоточило. Они не то, что не давали мне перевязать раны, не давали прикрыться. Разорвали на мне одежду последнюю. Обзывали меня «русской собакой». Там надо мной издевались. Не разрешали идти в туалет. Потом, наконец, они сами повели меня туда.
Утром в семь часов нас привели сюда. Глаза у нас были связаны, чтобы мы ничего не видели. Я немного приподнял повязку и смог видеть. Я видел, как их танки идут, машины тоже. На многих машинах было написано по-грузински «Полиция», остальные машины большие, в них было очень много грузинских военных, они были накрыты брезентом. Может быть это были местные, на них были одеты маски, я не понял.
Мы были здесь до двух часов ночи. Нас было семь человек, а их тьма тьмущая. Когда меня поймали у них уже были Тенгиз Болатаев и Челе, потом еще двух привели. Связанными. Мы как собаки валялись на земле. Приставляли нам ко лбу автоматы и говорили, что сейчас расстреляют.
Среди грузин были знакомые из соседних сел. Я их просил, чтобы они нас отпустили. Они сказали, что их старший находится на горе Снекви, и он должен решить. Грузины добрались даже до горы Орбозала, это очень высоко. Они постоянно стреляли. Нас пугали, били. (У меня вся спина в синяках. Врачи сказали, что одна почка порвалась, я тринадцать дней провел в реанимации). Я говорил им, чтобы они пристрелили меня, я больше не мог этого терпеть. Они говорили: «Молчи, сволочь русская».
Я был один, а их множество. Нас перевозили с одного места на другое. Связали глаза. Меня спрашивали «У тебя оружие?», я преподаватель географии, заслуженный учитель, пенсионер, какое у меня оружие. Если б я был моложе…
Ночью нас подняли и стали гнать в село Меретви. У меня болели ноги – не мог бежать, падал. Сзади меня подгоняли автоматом. Они говорили, что я притворяюсь. Я не мог бежать. Доставили нас до Меретви, там бросили на землю. Были как мертвые.
Отсюда вернулись их танки и вооруженные солдаты. Я их мог видеть. Они кричали «Быстрей-быстрей» и смылись. Из Меретви они отправились в сторону Гори, оттуда до Тбилиси. Нас бросили в лесу умирать. Но я все-таки выжил.
Вообще в плен я попал уже второй раз – в 1992-ом году во время Гамсахурдиа грузины также напали на нас. Тогда я жил в Ксуиси. Когда они вошли на территорию нашего села, мы убежали, ничего не успев вынести. Когда немного стихло - я пошел туда, чтобы посмотреть, смогу ли я забрать хотя бы вещи. Они схватили меня и заставили лезть в ледяную воду. Я пытался сопротивляться, но их было четверо и у них было оружие. Тогда они заставили меня снять одежду и так бросили в воду. В реке были какие-то проволоки, осколки, наверно они их специально для того, чтобы больше вреда принести бросили. Так я провел в воде практически ночь. Я сидел в воде и мог слышать, что они говорят. Один из них меня охранял. Наверное, у меня был такой вид, что он решил, что я умер, и пошел и сказал об этом своим. Тогда я поплыл. Я выплыл к пекарне в селе Ксуис. Там выбрался на берег, пополз по-пластунски и добрался в это село - Сатикар. Дополз до людей. Потом я опух – целая ночь в ледяной воде. А кто бы меня здесь вылечил? Здесь врачей нет, в Цхинвал дорога закрыта. Никуда нет возможности выбраться. Все прячутся, кто, как может… Я уже бредил. Местные люди сообразили, и наполнили бочку горячей водой и положили меня туда. Так они сделали несколько раз. Как-то, как-то я через три месяца вылечился.
