Как это было – рассказывают выжившие
Виталий Джиоев, хирург- уролог Республиканской соматической больницы, житель г. Цхинвал, РЮО
Когда началась война, я не работал, был дома. Ночью начался обстрел. Семья моя спустилась в подвал нашего корпуса, где они пробыли все эти дни, а я пошел в больницу. Когда я туда добрался, стрельба по городу уже велась вовсю, и мы наспех начали готовиться к приему раненых. Начали перетаскивать операционные столы, инвентарь и койки в подвал и на первый этаж — там было безопасней.
Наконец разразилась буря, и мы были в самой гуще.
Мы не справлялись с потоком раненых. Оперировали на всем. Дежурили травматологи — они оказывали первую помощь. Проводились малые операции, для того, чтобы спасти жизнь человеку, а окончательные операции делались потом. Я занимался своим делом и, одновременно, включился в общую хирургию. Было трудно, мы сутками не спали.
До войны у меня болели ноги — подагра, и боль усилилась потому, что не было возможности отдохнуть, слишком большая нагрузка для организма. Минут 5-10 посидишь и снова за операционный стол. Раненых приносили ребята, привозила «Скорая помощь». Дело дошло до того, что, в конце концов, медперсонал практически был не в состоянии работать. Все эти дни они почти не спали. Про себя скажу, что за всю войну удалось поспать только пару часов. Люди уже работали на автомате. До какого-то момента все работали и работали, а потом наши девочки просто начали падать. Это были обмороки от голода и усталости. Нельзя сказать, что там был голод, но напряжение дошло до того, что есть просто не могли. Некоторых медсестер я просто заставлял поесть, чтобы они могли работать.
Сказать про кого-то отдельно, выделить кого-нибудь я не могу. Там было много людей и все работали очень хорошо, на пределе и мне бы не хотелось кого-то обидеть. Там были и девочки с моего отделения и, в основном, из экстренной хирургии.
Кроме того, в городе оказались врачи, которые приехали по своим делам, и кого война застала здесь. Они помогли нам справиться с потоком раненых, хотя даже с ними было очень трудно. Это Томик Джигкаев, сын нашего бывшего министра здравоохранения. Он пробился в больницу с автоматом. Бросил этот автомат и сразу приступил к работе. Сын бывшего нашего врача Вальтера Медоева — царство ему небесное, он погиб еще в первую войну — Вадим, провел очень большую работу, много операций. Приехал к нам врач, работающий у Бокерия в Москве, Гагиев его фамилия. Когда началась война, он сразу же включился в работу. Еще был один молодой человек — фамилию его я к сожалению забыл, очень спокойно и профессионально выполнял свою работу. И его, и других нам послал Бог, потому что количество раненых увеличивалось и увеличивалось. Все остальные — это наши местные ребята. Отдельно хочу отметить Айвара Бестаева со всей своей первой хирургией. Я считаю его асом хирургии. Практически все сложные операции легли на его плечи. Он одновременно являлся еще и консультантом для других. Я и про остальных хирургов хотел бы сказать, просто боюсь кого-то упустить. Все работали сверх своих возможностей. Получалось так, что сразу 4 — 5 человек были завязаны на одном больном. И поступление сразу нескольких раненных вызывало нехватку врачей.
Но мы как-то успевали оказывать первую помощь, делать обезболивающие уколы. Но затем в один момент начали поступать российские военнослужащие. Столы все были заняты нашими ранеными, и вдруг поступает поток русских. Это была действительно задача. Не хвалясь, скажу, что мы с ней справились с честью. По моим данным из всех раненых, которых мы прооперировали, никто не умер.
Огромное спасибо следует сказать нашим анестезиологам, роль которых трудно переоценить. Кстати нехватка анестезиологов сказывалась на нашей работе. Был такой случай: привезли раненного – добровольца из Северной Осетии. Сопровождавшие этого раненного ребята потребовали срочно прооперировать его, и потребовали в грубой форме. Мне пришлось осадить их, я объяснил, что все столы заняты, и он должен подождать, нельзя же больного под наркозом снять со стола, чтобы положить другого. Все-таки Бог и наши святые нам помогали и помогают, потому что подчас принимались такие решения, которые в мирной повседневной жизни показались бы неправильными. Но тогда, тех, кого мы оставляли, действительно могли подождать, и срочная помощь оказывалась тем, кого надо было действительно оперировать немедленно.
Я горжусь нашими медиками и, пусть меня извинят те врачи, которые потом приезжали сюда, я хочу сказать, что не выше они наших медиков, и никогда не были. Практика это показала. Был сделан ряд уникальных операций, которые в плановом порядке никто здесь не делал. Но когда жизнь потребовала сделать эти операции, они были сделаны и сделаны удачно.
Что касается медикаментов, то мы не испытывали в них никого недостатка. Если бы война продлилась дольше, и раненые остались бы у нас несколько дней, то нехватка медикаментов наверняка сказалась бы, но на тот момент работа была организованна так, что мы со всем справились.
Единственное что могу сказать в негативную сторону, это то, наши подвальные помещения абсолютно не были подготовлены к операциям. А мы должны были быть готовы, должны были предусмотреть это, тем более, что мы понимали, что война надвигается. Мы должны были лучше провести эвакуацию, тогда было бы меньше жертв и раненных среди мирного населения. Но народ до конца не верил, что будет война. Такая жестокая и разрушительная. Я потерял на этой войне близких друзей. Мой лучший друг – Инал Санакоев, погиб в те дни. Грузины застрелили его на улице Гафеза, когда он защищал людей в подвале.
Дай Бог, чтобы наш народ больше не видел войны и не слышал о ней. Я думаю, что мы свое отвоевали и нам пора начать мирную жизнь. Но если все-таки придется, мы учтем все наши ошибки и будем во много раз лучше.
