Как это было – рассказывают выжившие
Аза Габараева, санитарка Республиканской соматической больницы, жительница г. Цхинвал, РЮО
Начало войны застало меня в больнице, на дежурстве — я смотрела за больными. И пока война не завершилась, я была здесь постоянно. Начался обстрел города, потом огонь открыли и по больнице. Поступавших раненных мы спускали их подвал. Там, и в коридоре на первом этаже, уже поставили операционные столы. Но их не хватало - раненых привозили очень много. Когда обстрел ненадолго умолкал, их поступало очень много. Мы бежали наверх к входу и заносили раненых в укрытие. Когда я в очередной раз выскочила наружу, рядом разорвался какой-то снаряд, мне показалось, что в меня что-то попало, однако пронесло, только с тех пор я плохо слышу правым ухом.
Убитых было много. Они были всюду на полу в приемном отделении. Тела были окровавлены, многие с оторванными конечностями и развороченными внутренностями. Мне приходилось обмывать их и здесь, и в морге — туда тоже привезли много тел.
В морге было множество трупов, и я там была одна. Страшно было не из-за трупов — их-то что бояться, а потому что обстрел не прекращался. В морг попало два снаряда, и я подумала, что так и останусь там. Морг стоит в стороне, и никто не решался добежать туда под обстрелом. Там были тела женщин, стариков, мать с младенцем туда привезли, тела наших погибших ребят. Все тела в морге я обмыла, потом снова прибежала в приемное отделение. А там опять поступления трупов. А воды уже нет. Кровь приходилось просто вытирать. Это одно из самых кошмарных воспоминаний войны. Груды тел. Ты как в отключке. Вытираешь и вытираешь, и уже не понимаешь, кто это - женщины, дети, старики, парни молодые… Даже слез нет. Одна пустота.
Наши врачи делали все что могли. Без еды и сна они постоянно оперировали, переходя от одного стола к другому. Были здесь и врачи, которые у нас не работают, но война застала их в Цхинвале и они пришли выполнять свой профессиональный долг. Они работали и работали. Нет слов, чтобы описать как они работали.
Кроме того, здесь было множество людей с окрестных домов, которые прятались в больничном подвале. Здесь была Ирина Гаглоева (председатель Госкомитета информации и печати РЮО — прим. ред.), которую я хорошо знаю. Она по телефону передавала, что здесь происходить. Батарея ее телефона садилась и я бегала к больничному движку, чтобы подзарядить ее хоть десять минут. Этого хватало ей на один разговор, и потом снова бегала заряжать телефон. Ирина вообще работала постоянно — передавала и передавала информацию, ничего не боялась - выходила наружу и снимала эти ужасы на камеру. Вот так мы все здесь и провели эти дни. Домой я попала только 11 августа, когда обстрел прекратился.
