В заявлении председателя парламента Грузии, озвученного им на встрече со студентами госуниверситета в принципе нет ничего оригинального. По-прежнему, в заявлениях высших государственных чиновников с берегов Куры сквозит откровенная русофобия и огульные обвинения в адрес России. Никаких других определений в адрес российских войск, кроме как «оккупационные войска», «аннексия» и т.д. из Тбилиси не звучит. Кроме того, нет никакого осознания собственной ответственности в происшедших в августе прошлого года событиях на Кавказе, хотя уже ни для кого не секрет, что агрессивной стороной в войне против Южной Осетии выступила именно Грузия. Поэтому все заявления руководства Грузии стоит воспринимать с очень большой долей скепсиса. В самом деле, нельзя всерьез принимать во внимание откровенно криминальный режим, повинный в военных преступлениях, актах геноцида и этнических чистках.
Помимо прочего, грузинское руководство страдает абсолютным отсутствием чувства реальности, призывая вывести из Южной Осетии российские войска и заменить их на некие «международные силы». Очевидно, Д.Бакрадзе хотелось бы ввести сюда силы типа КФОР, которые бы преспокойно наблюдали за расправой над мирным населением Южной Осетии, так, как это было осуществлено в сербских районах Косово. Другое дело, что на пути подобного сценария твердо стоит межгосударственное соглашение о размещении в Южной Осетии российских военных баз сроком на 99 лет. Так что заявления председателя парламента Грузии лишены реального основания.
Весьма симптоматично заявление Д.Бакрадзе о том, что диалог будет иметь результат только после вывода российских войск. По логике это означает, что нынешний формат переговоров не устраивает руководство Грузии, и женевские переговоры заранее обречены на провал по вине грузинского руководства. Что, в свою очередь означает, тбилисские власти не отказались от силовых вариантов в отношении Южной Осетии и России. В свою очередь, и Москва и Цхинвал вполне резонно могут отказаться садиться за один стол с теми, чьи руки обагрены кровью мирного осетинского населения и российских миротворцев. Эти люди однозначно должны быть привлечены к ответственности за совершенные против человечности преступления. Другое дело, что т.н. международная фемида, скорая на расправу, когда речь идет о личностях, не устраивающих западных политиков, пробуксовывает, когда необходимо привлекать реальных преступников.
Ничем иным, кроме как неприкрытым цинизмом нельзя охарактеризовать слова Д.Бакрадзе о том, что «после августовской войны ни одно действие не было направлено против осетинского народа». Если не учитывать то, что в период после войны в Грузии практически не осталось осетинского населения, а прямая вооруженная агрессия против народа Южной Осетии на данный момент невозможна, то эти слова председателя парламента Грузии, в самом деле имеют под собой основание. Другое дело, что моральную сторону субъекта, озвучивающего подобное утверждение надо оставить на совести автора, если, конечно, он имеет представление о подобной категории, свойственной homo sapiens.
В свете этого, разглагольствования спикера грузинского парламента о том, что «нас не характеризуют фобии и это мы должны использовать для ведения прямого диалога», выглядит абсолютно неубедительно и также свидетельствуют об отсутствии чувства реальности в грузинском руководстве. Спикеру парламента Грузии стоило бы понять, что ночная артиллерийская атака мирного города не является доказательством «отсутствия фобии». Впрочем, к оригинальности мышления грузинского руководства в Южной Осетии давно привыкли. Вполне возможно, что именно обстрелы Цхинвала системами залпового огня в Тбилиси расценивают как проявление высшей братской любви и уважения к осетинскому народу…
