(Продолжение)
Лики солнца
С древнейших времен человек наблюдал за дневным светилом, обозначая его через воспринимаемую природную функциональность. Принося человеку тепло и свет, солнце всегда выступало в роли доброго природного начала. Но иногда оно жгло летним полуденным зноем, иссушая водоемы и пастбища, а значит, поворачивалось к человеку грозным, огнедышащим ликом. Но и у этого могучего светила были свои враги, божества тьмы и холода.
С ними оно боролось от заката до рассвета, а побеждая, величественно восходило утром, согревая озябшую землю. Враги иногда торжествовали, правда, ненадолго. Грозовое божество застилало солнце тучами, а лунное божество (дракон) пыталось проглотить, затмить его собою. Все эти характерные черты светила отразились в мировых мифологиях, восоздавая солярный образ в зависимости от выбранной характеристики. Солнце изображалось птицей, конем, быком, бараном и даже рыбой. Но более всего в мире был популярен образ солнца в виде солярного знака (свастики).
У индоевропейских, индоиранских народов, приручивших коня и изобретших колесницу, солярный знак воспроизводился через образ солнечного коня и солнечной колесницы. В их мифологиях главной характеристикой как солнца, так и солнечной колесницы является эпитет – «быстроконное». Часто образ солнечной колесницы умещался в образе одного лишь колеса. Вспомним рассказ Геродота о скифском жертвоприношении, где к жертвенному столбу, увенчанному колесом, привязывали коней. Жертвенный столб – символ Древа жизни, поэтому его венчали колесом, символом солнца (древние верили, что Древо жизни есть опора солнца).
Сакральным заменителем солнечного коня порой выступает солнечный олень или солнечный баран – фарн, образ божественного благополучия, удачи, славы. У североиранских народов солярный Бог – это еще и солнечный всадник, со всеми вытекающими отсюда качествами ослепительной воинской мощи, быстроты, разящей силы. Эти качества прекрасно передавал скифо-сарматский звериный стиль в своей классической форме – терзания хищником травоядного. В образе солярного хищника чаще выступает хищная птица, крылатый барс.
Все вышеобозначенные мифологические характеристики архаического солярного знака встречаются и в традиционном осетинском орнаменте (рис. 66-75). Это не только образ солнечного колеса, но и образ с вегетативными или зооморфными элементами. Солярный герой осетинского эпоса – Сослан, праздник которого проходит в середине лета, погибает от своей же ипостаси – солярного колеса Балсага, в дигорских вариантах эпоса названного «колесом Ойнона». Ж. Дюмезиль не без основания предположил, что наименование колеса несет в себе в трансформированном виде имя св. Иоанна Крестителя, день которого совпадает с высшей точкой лета – солнцестоянием, а праздничным атрибутом у многих индоевропейских христианских народов выступает огненное колесо, спускаемое с горы (символа мира).
Нетрудно заметить, что в этом праздничном контексте солярный символ нес в себе идею пространственной динамики и в то же время структурной статики (высшая точка лета), идею, хорошо прочитываемую в орнаментальной композиции цырта. В эпическом солярном образе проступает, к тому же, идея священного огня и священной жертвы, что, в свою очередь, воспроизводит индоевропейскую формулу перерождения, обновления жизни, природы.
Солярные знаки в осетинском орнаменте изображались на разнообразных предметах, архитектурных элементах, одежде, утвари. Солярный знак венчал изобразительный образ Мирового древа как вершину мира, но при этом присутствовал и солярный образ подземного мира – Солнце мертвых. Еще в начале ХХ века в наиболее закрытых ущельях Осетии впереди погребальных носилок катили круглый плоский хлеб, диаметром до полуметра, называемый Соти, орнаментированный геометрической насечкой и символизировавший Мæрдты хур (Солнце мертвых). Солнце мертвых упоминается и в речи посвятителя коня, который говорит от имени покойного: «О Бог богов! Дай мне доехать до ворот Барастыра до захода солнца... дай мне взглянуть на Солнце мертвых и войти по его лучам в Страну мертвых».
Оба солярных знака воспроизводятся этническим сознанием как круг или округлая розетка. Принято считать, что круг в сознании древнего человека выражал идею единства и законченности, т.е. высшего совершенства. При этом, он отражал общую исходную схему, которая задавала некий общий ритм и пространству, и времени, создавая определенную защищенность, гарантированность, уютность, настраивая на ожидание того, что уже было, предотвращая ужас, неизменно связываемый человеком космогонической эпохи с разомкнутостью, открытостью, особенно с линейностью в чистом виде (16, с. 14). Именно такое гармоничное ощущение солнечного божества и дошло до наших дней в изобразительной структуре осетинского солярного орнамента.
Валерий Цагараев,
Искусство и время, Издательство «Ир», Владикавказ, 2003 г.
