(Продолжение, начало здесь)
Ни одно из этих преступлений против осетин в различных районах Грузии, которые иначе как классическими примерами общепризнанных преступлений против человечности трудно квалифицировать, не было даже расследовано, хотя бы формально, властями Грузии, не говоря уже о принятых мерах по факту таких преступлений. Более того, о них почему-то ничего не говорили ни доморощенные, в первую очередь - российские "правозащитники", ни тем более западные, на словах вроде только и пекущиеся о правах личности, правах народа, справедливости, демократии и т.п.
Однако в тот период ими практически не было произнесено ни одного слова о трагедии Южной Осетии и осетин в Грузии, а о геноциде осетин в целом и говорить не приходится. И теперь вдруг выяснилось, что многие из этих "правозащитников", а также и часть нынешних, присоединились к хору ангажированных Западом противников "оккупации" Южной Осетии и Абхазии. В связи с этим, естественно, напрашивается ряд неизбежных вопросов, которые нельзя не задать новоявленным специалистам.
Во-первых, известно ли им что-нибудь об истории Южной Осетии и истории осетино-грузинских отношений с древнейших времен? Если "да", то почему они ничего не говорят об этом? Во-вторых, почему отсчет принципа "территориальной целостности" следует начинать, согласно их логике, только с момента включения Южной Осетии, как автономной области, в состав Грузинской ССР после установления столь любимой ими Советской власти в Грузии? И, наконец, в-третьих, на основании каких исторических, юридических, моральных, объективных и субъективных факторов, Южная Осетия должна как этно-территориальная единица находиться в составе Грузии (об Абхазии, думается, лучше скажут наши абхазские коллеги), как того громогласно требуют сторонники "территориальной целостности" последней?
Свои ответы на эти вопросы целесообразно начать с краткого обзора взаимоотношений Южной Осетии с Грузией с периода татаро-монгольских нашествий ХIII-ХIV вв., распада Грузии на отдельные царства и феодальные образования и до установления Российской администрации на Кавказе в начале XIX в. Выбор этого почти пятивекового периода определяется в первую очередь тем, что благодаря сохранившимся документальным данным, именно он наиболее ярко характеризует борьбу южных осетин за свою национальную независимость. С другой стороны, политические события этого периода дают хорошую возможность, чтобы ответить на самый, пожалуй, жгучий вопрос - действительно ли Южная Осетия, как отдельная этно-географическая единица, являлась органической частью исторической Шида Картли (Внутренней Карталинии). Именно это пытаются доказать некоторые грузинские историки, и именно этот тезис является одним из основных аргументов сторонников принадлежности территории Южной Осетии к Грузии с древнейших времен.
Очевидно, что ответ на этот вопрос практически решает и вопрос о том, находилась ли Южная Осетия в позднем средневековье в составе Картлийского царства или нет. Именно поэтому рассмотрение характера отношений Южной Осетии с Картлийским и Имеретинским царствами, как и отдельными феодальными образованиями Восточной Грузии, представляет собой первостепенный интерес. Лейтмотивом же этих отношений была преимущественно военная составляющая, в основе которой, как об этом наглядно свидетельствуют прежде всего грузинские же источники, лежало неприкрытое стремление покорить южных осетин. Ретроспективный обзор этих событий дает в данном случае хорошую возможность для их адекватного освещения с последней четверти ХVIII в., т.е. времени, предшествующего установлению в этом регионе Российского правления.
Одним из первых зарубежных исследователей, освещавших эти события в последней четверти XVIII в. был немецкий исследователь Иоганн фон Гюльденштедт, совершивший в начале 70-х годов этого столетия путешествие на Кавказ по предложению Российской Академии наук.
Во время этого же путешествия он несколько раз посетил и отдельные регионы Осетии. По итогам своего путешествия он издал свою известную работу "Путешествие в Грузию и на Кавказ", в которой, в частности, он впервые дал географическое описание как Северной, так и Южной Осетии и впервые ввел в научный оборот термин "Срединная Осетия", которым он обозначил территорию Центральной Осетии по обеим сторонам Главного хребта. Следует отметить, что И.Гюльденштедт включил в границы Осетии также Трусовское (Тырсы) и Гудское (Хъуд) ущелья, а также населенное мохевцами (осет. "хиу") Дарьяльское ущелье (груз. "Хеви"), которое он (или его издатели) ошибочно называет Хевсуретией.
Рассказывая о политических событиях этого периода, И.Гюльденштедт сообщает, что в 1770 г. Кударское ущелье или северо-западная часть Южной Осетии подверглась нападению со стороны имеретинских феодалов из фамилии Церетели и Джапаридзе, так как жители этого ущелья "отказывались платить дань". Как выясняется, они, видимо, считали эту территорию зоной своих интересов. Несмотря на то, что нападавшими как сообщает немецкий автор, все башни осетин-кударцев "были наполовину разрушены", подчинить своей власти горцев им не удалось. Кударцы в итоге успешно отбили это вторжение и заставили противника отступить.
В 1746 г., как сообщает грузинский историк ХVIII в. Папуна Орбелиани в своем сочинении "Деяния Картли" (Амбавни Картлисани), осетины Арагвского и Ксанского эриставств (княжеств) "отложились и начали громить Верхнюю Картли". Это грузинское название (Земо Картли), изначально обозначавшее территорию юго-западных регионов Картли по нижнему течению р.Куры, в позднем средневековье стало прилагаться к северо-восточным регионам Картлийского царства.
Грузинский историк не уточняет конкретно, в чем заключалась причина вооруженного выступления "отложившихся" осетин и какие регионы Верхней Картли охватили их "погромы". П. Орбелиани лишь сообщает, что в ответ царь Ираклий, правивший тогда в Кахетии, направил против "отложившихся" осетин войско из подчинявшихся ему дагестанских лезгин, поставив во главе войска, своих военачальников. Это войско "разорило Осетию", но не удовлетворенные захваченной здесь добычей, каратели перешли в Имеретию и разграбили также владение князей Церетели (Сацеретло). С захваченной добычей, в числе которой были "многочисленные пленные" из Осетии и Имерети, лезгины возвратились в Гори. Этой карательной акцией против ксанских и арагвских осетин дело однако не ограничилось, поскольку каратели не смогли выполнить задачу по приведению южных осетин к покорности. Поэтому царь Ираклий, планируя нанести решающий удар восставшим осетинам, собрал кахетинское войско, подчинявшейся ему части дагестанцев (лезгин) и полностью войско восточно-грузинских горцев. С этим войском кахетинский царь прибыл в Тбилиси, где к нему присоединилось и картлийское войско. С подчиненными ему войсками Ираклий двинулся в поход и прибыл в Ананури, центр Арагвского эриставства.
Весьма показательна мотивировка необходимости похода против осетин, передаваемая П.Орбелиани: "Осетины обоих эриставов (ксанского и арагвского) сильно злодействовали, ни повинностей не давали, ни чиновников к себе не пускали (разр. наша - Ю.Г.). Поэтому было решено сломить их силой". Не надеясь, видимо, собственными силами привести осетин к покорности, Ираклий обратился с просьбой о помощи к своему отцу Теймуразу, бывшего тогда царем Картли.
Царь Теймураз согласился и вместе с Картлийским войском прибыл в с.Ванат на р.М.Лиахва, которую он сделал своей ставкой. Этим самым были перекрыты дороги, ведущие в Ксанское и Арагвское ущелья, чтобы осетинам этих ущелий "неоткуда было ждать помощи". Речь здесь, несомненно, идет о лиахвских осетинах, на помощь которых могли рассчитывать восставшие ксанские и прежде всего арагвские осетины, игравшие главную роль в этих событиях. Перекрытие дорог, по которым к восставшим могла прийти помощь от осетин Б. и М.Лиахвы, во многом предрешило итоги неравного противостояния.
Узнав о прибытии Картлийского войска в Ванат, кахетинский царь с подчиненным ему войском "снялся с Ананура (в верховьях р.Арагвы) и двинулся походом на Осетию", в данном случае на Трусовское ущелье, бывшее основной базой восставших. В центре наступавших войск были поставлены войска Арагвского эриставства, царь же с кахетинским войском находился в арьергарде. Противники встретились в Трусовском ущелье, где и завязалось сражение, вскоре перешедшее в рукопашный бой. Пользуясь превосходством в вооруженной силе, нападавшим арагвским и кахетинским войскам удалось оттеснить трусовцев и заставить их укрыться в башнях и осадить их.
Как отмечал П.Орбелиани, царь Ираклий "усилил войско и приказал штурмовать башни, обещав награду за каждую взятую башню... Было взято и сожжено 40 башен, захвачено Трусо, которое так разграбили и опустошили, что это показалось им (осетинам) божьей карой...".
Возвратившись в Ананури победителем, царь Ираклий, как сообщает тот же П.Орбелиани, захватил всех, кто был замешан в убийстве арагвского эристава Бежана. Подробности и время этого убийства историк не сообщает, отмечая лишь, что некоторых из замешанных в этом убийстве Ираклий "отправил к отцу и там картлийский владетель выколол им глаза, оставшимся же приказал выколоть глаза сам Ираклий и вместе с семьями переселил в Кахетию". Как видно, переселение южных осетин в кахетинские регионы происходило и таким путем. Поэтому звиадистские молодчики, зверствовавшие в Южной Осетии в конце 80-х и начале 90-х годов прошлого столетия, были отнюдь не первыми, кто пытался наводить в ней свой "конституционный" порядок.
Узнав о поражении арагвских осетин, старейшины осетин Ксанского ущелья прибыли в Ванат и обратились к Теймуразу с просьбой о помощи и выдаче им соответствующей грамоты, полностью выплатив при этом числящиеся за ними повинности. В грузинской советской историографии, в частности в вузовских учебниках, описанные П.Орбелиани события в Арагвском ущелье характеризуются как "массовое выступление крестьян" этого эриставства без какого-либо упоминания об их этнической принадлежности. Последние якобы "изъявили желание стать непосредственными подданными царя Теймураза", что полностью противоречит вышеприведенным фактам. А эти факты ясно свидетельствуют о том, что вооруженное выступление арагвских горцев-осетин в середине 40-х годов ХVIII в. против пытавшихся подчинить их властей носило отнюдь не классовый или социальный характер. Описание этих событий Папуной Орбелиани не оставляет каких-либо сомнений в том, что противостояние между осетинами Арагвского и Ксанского ущелий и правителями Кахетинского и Картлийского царств, было выступлением горцев-осетин за свою независимость и национальную идентичность, т.е. носило чисто этнический характер.
Следует отметить, что выше-приведенным событиям в Арагвс-ком ущелье предшествовали почти аналогичные события в соседнем Ксанском ущелье (осет. "Чысангом"), большинство населения которого также составляли осетины. Эти события были связаны с внутриполитической борьбой в Картли в начале ХVIII в., связанной с соперничеством Ирана и Турции за преобладание в Грузии. В 1741 г. шах Ирана Надир, в отместку за привлечение лезгинских отрядов в войне против арагвского эристава, отнимает у эристава Шанше Ксанское эриставство и передает его Гиви Амилахвари. На помощь ему Надиршах направляет своего наместника в Картли Имам-кули-хана с многотысячным войском, состоявшим из индийцев, афганцев и ряда иранских племен.
Это войско, которым командовали Гиви Амилахвари и Имам-кули-хан, в августе того же 1741 г. тремя отрядами двинулось в Ксанское ущелье. Одна часть этого войска, состоявшая из войск арагвского эристава, была направлена в Ломисское ущелье в верхнем течении Арагвы, вторая двинулась по р.Ксани, третья - по р.М.Лиахва.По сообщению грузинских источников, начались "набеги, разорили и сожгли Ксанское эриставство, большое количество людей было взято в плен и перебито, были разрушены все крепости и даже единичные башни..." Однако захватить в плен самого эристава карателям не удалось. Укрывшийся вместе с семьей в Ацерской крепости по М.Лиахве, эристав Шанше ночью тайно бежал из крепости вместе с небольшим количеством людей и смог добраться до турецкого паши в Ахалцихе.
Юрий ГАГЛОЙТИ
