В последнее время в выступлениях грузинских политиков, СМИ Грузии и поддерживающих их определённых кругов на Западе прочно утверждается термин "оккупированные территории" применительно к Абхазии и Южной Осетии. С официальным признанием этого определения некоторыми структурами Евросоюза и НАТО, номинация "оккупированные территории", по задумке ее авторов и сторонников, становится как бы официально признанным юридическим термином со всеми вытекающими из этого последствиями. На фоне категорического отрицания руководством Грузии самой возможности подписания обязывающего соглашения о неприменении силы в своих отношениях с РЮО и Абхазией, этот термин приобретает особо зловещее звучание, не говоря уже о прямых призывах грузинских политиков к "деоккупации грузинских территорий".
В связи с этим, прежде всего, хотелось бы отметить, что никто из числа сторонников этого термина даже не задаётся явно напрашивающимся вопросом: а как чувствует себя население этих самых "оккупированных территорий". Они ведь не могут не знать, что каких-либо выступлений против этой самой "оккупации" здесь попросту нет. Нет даже намёков на подобное развитие событий как этого, видимо, очень бы хотелось инициаторам данного термина. А то, как южные осетины и абхазы могут сражаться за свою независимость, они не раз демонстрировали на протяжении своей многовековой истории, что, естественно, не могут не знать наши малоуважаемые оппоненты.
Другими словами, термин "оккупированная территория" применительно к Южной Осетии и Абхазии столь же одиозен и неправомерен с юридической точки зрения, как и понятие "самопровозглашённая республика". Необходимо отметить, что данное определение тоже активно используется как противниками нашей независимости, так и "специалистами", видимо, не очень разбирающимися в существе вопроса и считающими это признаком хорошего тона. Не трудно догадаться, что по мысли авторов этого определения, оно как бы должно показать то ли иллюзорность, то ли эвентуальность таких понятий, как "Республика Южная Осетия" и "Республика Абхазия". Здесь, естественно, возникает вопрос: а что, другие государства, существующие в современном мире, были все провозглашены специальными декларациями небесной канцелярии и непосредственно спущенными оттуда? Вопрос, конечно, риторический и не требует ответа, но о нём неплохо бы задуматься и адептам этого словосочетания.
Южная Осетия как южная часть территории Осетии, что следует из её названия, в начале 1920-х годов была включена в качестве автономной области в состав Грузинской ССР, столь любимой Западом, Советской властью после советизации Грузии. Южные осетины, представлявшие собой коренное население Южной Осетии, история которой насчитывает более двух тысяч лет, никогда не забывали о своих генетических корнях и этническом, языковом и культурном родстве со своими северными собратьями. Чтобы убедиться в том, что территории Республики Северная Осетия — Алания и Республики Южная Осетия представляют собой две органические части географически и этнически единой Осетии, называемой осетинами Фыдыбæстæ (букв. — "земля предков"), нет необходимости проводить специальные исследования. Для этого достаточно посмотреть на карту Кавказа.
Поэтому, когда после развала СССР, в начале 1990-х годов, Грузия объявила о своём выходе из него, то южные осетины, в полном соответствии с нормами международного права и существующей тогда Конституции СССР, избрали курс на национальное самоопределение. В ответ против Южной Осетии была развернута полномасштабная вооружённая агрессия, начавшаяся в ноябре 1989 года. В ночь на 23 ноября, когда южные осетины отмечали свой традиционный праздник Святого Уастырджи, почти 50-тысячная армия вооружённых боевиков, состоявшая из отрядов республиканской милиции, переодетых в милицейскую форму уголовников и разного рода "добровольцев", на десятках автобусов и легковых машин при полном попустительстве республиканских и союзных властей подошла к окрестностям Цхинвала.
Официальная мотивировка этого похода со стороны руководивших им звиадистов и их многочисленных сторонников — проведение "мирного" митинга в столице автономной области. Такая мотивировка похода, конечно, вряд ли могла кого-нибудь обмануть. Дело в том, что за последние годы, предшествующие этой акции, в Грузии, была развязана разнузданная антиосетинская кампания, проходившая под откровенно расистскими лозунгами: "Вымести осетин за хребет" и "Грузия только для грузин". В средствах массовой информации, причём не только звиадистской направленности, появляются десятки и сотни статей, посвящённых истории Южной Осетии и грузино-осетинских отношений.
Лейтмотив этих публикаций был предельно прост и понятен. Первое, осетины в местах своего компактного проживания на юге — это то ли вчерашние, то ли позавчерашние переселенцы с Севера, которых гостеприимно приютила Грузия. Второе, само название "Южная Осетия" появляется, якобы, только после установления Советской власти и было привнесено сюда большевиками. Третье, территория Южной Осетии (название которой уже не произносилось и не писалось без сопровождения ставшего почти сакраментальным определения "так называемая") является якобы географически органической частью исторической Шида Картли, или Внутренней Карталинии. Дело дошло даже до откровенно человеконенавистнических призывов принять меры против увеличения рождаемости осетин. Оставалось только удивляться, сколько же, оказывается, было в Грузии "специалистов" по осетинскому вопросу.
Понятно, что в таких условиях проведение какого-либо митинга в практически беззащитном Цхинвале было чревато вполне предсказуемыми последствиями. И цхинвальцы, не задумываясь, поднялись на защиту родного города. Вооружённые лишь палками и железными прутьями, выломанными преимущественно из ограды близлежащего Парка культуры и отдыха, жители Цхинвала и близлежащих сёл встали на пути движения 50-тысячной армады у главного въезда в город, стремясь любой ценой не допустить "митингующих" в город. Неизбежное в этих условиях вооружённое столкновение между сторонами было предотвращено лишь силами внутренних войск СССР, вставшими между ними.
Не добившись проведения своего "митинга", с ног до головы вооружённые грузинские отряды меняют свою тактику. Они практически перекрывают все дороги, ведущие в Цхинвал и осетинские сёла, находившиеся в зонах совместного проживания с грузинским населением, опираясь, прежде всего на грузинские анклавы, расположенные к северу от Цхинвала. Так начиналось грузино-осетинское вооружённое противостояние в Южной Осетии, продолжавшееся с различной степенью интенсивности до августа 2008 года, т .е. почти 20 лет. При этом характер конфликта практически не менялся в зависимости от того, кто возглавлял руководство Грузии в этот период — З. Гамсахурдиа, Э. Шеварднадзе или М. Саакашвили.
Независимо от некоторых расхождений в характере политической риторики по данному вопросу, цель грузинского руководства была предельно ясна. Она заключалась в том, что само упоминание Южной Осетии должно исчезнуть со страниц истории, а южные осетины — беспрекословно подчиниться своей участи или покинуть свою родину. Нетрудно догадаться, что ожидало несогласных... И дальнейшее развитие событий, особенно на первом этапе вооружённого противостояния, полностью подтвердило самые худшие опасения.
Не добившись захвата Цхинвала с ходу, грузинские вооружённые формирования взяли город в плотное кольцо, фактически изолировав его от внешнего мира. Та же участь постигла и осетинские сёла, находившиеся в зоне доступности грузинских боевиков. Началось поголовное надругательство, мародерство, ограбления, убийства и все мыслимые и немыслимые преступления в отношении беззащитного и безоружного населения. Трудно было даже вообразить, на что оказались способны заражённые расистскими лозунгами боевики, руководство которых не уставало твердить о своей принадлежности к западной цивилизации и даже богоизбранности. Остаётся только гадать, как это могло сочетаться с творимыми ими преступлениями на земле Южной Осетии.
Здесь и расстрел 36 безоружных пассажиров грузовика, в том числе детей, женщин и стариков, у села Зар, осуществлённый боевиками из близлежащих грузинских сёл на единственной трассе, по которой с большим риском ещё можно было выбраться из осаждённого города. Здесь и закопанные живьём у с. Еред, вблизи Цхинала, 12 избитых до полусмерти жителей пригородных осетинских сёл, мужчин в возрасте от 18 до 70 лет. Здесь и неоднократные случаи расстрела захваченных в плен после жестоких надругательств над ними, сожжение живьём пленников в т. ч. и в печах для выпечки хлеба (торнэ), закатывание в бетон, вырывание золотых коронок и украшений у женщин и другие подобные преступления. А преступления эти вряд ли можно квалифицировать иначе, как проявления геноцида. Добавим к этому, что ни одного подобного преступления воюющими осетинами зафиксировано не было.
Понятно, что никто с этим мириться не собирался и народ Южной Осетии, как это уже неоднократно происходило в прошлом, поднялся на защиту своей свободы и национальной идентичности. "Вооружение" народа, если это можно назвать таковым, начиналось с остававшихся ещё у населения охотничьих ружей, хотя незадолго до начала описываемых событий по приказу из Тбилиси было изъято у осетин всё зарегистрированное оружие. Следует особо подчеркнуть, что эту борьбу южные осетины начинали практически без какой-либо поддержки извне. Даже союзного руководства.
Более того, в ночь на Рождество 1991 года внутренние войска СССР под командованием генерала Малюшкина, в задачи которых вроде входило не допускать вооружённых столкновений между противостоящими сторонами, пропустили грузинские военные формирования в Цхинвал, и большая часть города была взята ими под контроль. Как потом выяснилось, разрешение на ввод грузинских формирований было дано тогдашним министром внутренних дел Бакатиным. Последний, кстати, прославился и тем, что передал американцам всю систему секретных подслушивающих устройств, установленных в новом здании посольства США. Надо полагать, разрешение Бакатина на оккупацию Цхинвала было отнюдь не спонтанным.
Ввод грузинских "милицейских" формирований, в состав которых входили как кадровые части, так и переодетые в их форму уголовники, вызвал яростное сопротивление жителей города. Уже во второй половине дня, 6 января, прогремели первые выстрелы, переросшие к вечеру в ожесточённую перестрелку. Среди мирного населения появились первые жертвы.
Вооружённые преимущественно охотничьим и другим гладкоствольным оружием, защитники Цхинвала бесстрашно вступили в уличные сражения со значительно превосходящими их в количестве и качестве вооружения силами "милиции".
В результате ожесточённого сопротивления защитников города, не уступивших врагу ни одной из занятых ими позиций, грузинские вооружённые формирования через двадцать дней оказались вынуждены покинуть вероломно захваченные ими в ночь на 6 января 1991 года центральную часть города и его восточные окраины. В память о себе новоявленные борцы за восстановление "территориальной целостности" Грузии оставили полностью разграбленный банк, обобранные и загаженные кабинеты обкома партии и облисполкома, осквернённые и уничтоженные памятники духовной и материальной культуры осетин, в том числе бюсты Коста Хетагурова и боевых Героев Советского Союза из числа южных осетин и т. д. Не трудно догадаться, что память о художествах грузинских боевиков не скоро забудется жителями Южной Осетии.
Еще большие испытания выпали на долю осетинского населения Внутренней Карталинии (Шида Картли) — жителей Горийского, Каспского, Хашурского и Боржомского районов, а также Кахетии и других регионов Грузии. Достаточно сказать, что из этих районов были изгнаны десятки тысяч осетин (по некоторым данным, их количество превышало 150 тысяч), подавляющее большинство которых вообще не имело никакого отношения к развернувшимся в Южной Осетии событиям. В числе таких беженцев находились даже лица, числящиеся по паспорту грузинами и практически не говорившие ни по-осетински, ни по-русски, но осетинское происхождение которых не могли скрыть их оформленные с грузинскими окончаниями фамилии.
В качестве примера творившихся тогда в Грузии гуманитарных преступлений можно указать на факт поголовного изгнания осетинского населения из нескольких сёл Гуджаретского ущелья Боржомского района и разграбления оставленного имущества. Жители этого ущелья только через Армению смогли спастись и перебраться в Северную Осетию, благодаря помощи местных армян. Многочисленные убийства, зачастую в изощрённых формах, не говоря уже о физических и моральных оскорблениях, прямого изъятия собственности и увольнений с работы по национальному признаку, стало обыденным явлением в повседневной жизни Грузии этого периода.
Юрий ГАГЛОЙТИ
(Продолжение следует)
