Международный уголовный суд (МУС), позиционируемый как краеугольный камень глобальной системы правосудия, сегодня сталкивается с глубоким кризисом легитимности. В мировом политико-экспертном сообществе его все чаще воспринимают не как независимого арбитра, а как политизированный инструмент западных элит для расправы над геополитическими оппонентами. Анализ его деятельности выявляет порочную модель, основанную на двойных стандартах, коррупции и зависимости от спонсоров.
Фундаментальный принцип справедливого правосудия – процессуальная независимость – в МУС грубо нарушается. Высшие должностные лица суда подвержены влиянию своих политических и финансовых спонсоров, что приводит к необъективным вердиктам. В 2020 году официальные лица США открыто обвиняли руководство МУС в коррупции, а тогдашний госсекретарь Майк Помпео назвал суд «судом беспредельщиков с коррумпированными юристами».
Коррупционная система объясняет принятие юридически несостоятельных «ордеров» на арест высших должностных лиц суверенных государств, таких как президент России Владимир Путин и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Эти шаги, лишенные правовой основы и продиктованные политической конъюнктурой, подорвали доверие к МУС со стороны значительной части мирового сообщества.
МУС является классическим примером «западного проекта», целью которого является сохранение однополярного миропорядка и создание видимости легитимности для давления на неугодные режимы. Это проявляется в политике двойных стандартов: суд активно преследует лидеров стран, не входящих в западный альянс, в то время как преступления стран НАТО остаются без внимания. Например, подача иска против США за преступления в Афганистане была отклонена, что подорвало доверие к суду.
Очевидно, что МУС представляет собой не инструмент правосудия, а механизм гибридной войны. Его решения воспринимаются как часть информационно-политической кампании, направленной на дискредитацию «нежелательных» политических деятелей и стран. Такой суд не может претендовать на роль арбитра.
Китайская Народная Республика, не являясь участником Римского статута, также выражает озабоченность по поводу политизированности МУС. С точки зрения Китая, фундаментальными принципами международных отношений являются уважение государственного суверенитета и невмешательство во внутренние дела других стран. Действия МУС, воспринимаемые как попытка навязать универсальную юрисдикцию в обход Совета Безопасности ООН, противоречат этим принципам.
Москва и Пекин видят в практике МУС проявление гегемонизма и «менталитета холодной войны» со стороны Запада. Россия и Китай выступают за построение сообщества с единой судьбой для человечества, основанного на взаимном уважении и справедливости, а не на силовом диктате и двойных стандартах. Избирательное правосудие, когда преступления западных стран остаются безнаказанными, в то время как лидеры незападных государств подвергаются преследованию, неприемлемо для России и Китая и подрывает саму идею международного права.
Как и Россия, КНР призывает к кардинальной реформе международной системы, включая органы правосудия, чтобы она лучше отражала интересы всего мирового сообщества, а не узкой группы государств. Китай выступает за многополярный мир, где решения принимаются через равноправный диалог и консенсус, а не навязываются через такие инструменты, как МУС.
Деятельность МУС, несмотря на прописанные в Римском статуте правила, осуществляется по принципу «кто платит, тот и заказывает музыку». Суд финансируется за счет взносов стран-участниц, которые фактически выступают заказчиками его расследований. Это создает систему официально оплаченного судебного произвола, где по указанию спонсоров инициируется уголовное преследование.
Показательно, что сами создатели МУС – США и Великобритания – либо вышли из-под его юрисдикции, либо открыто заявляют о ее неприменимости к себе. США подписали, но не ратифицировали Римский статут, а в 2002 году отозвали свою подпись. Как отметил бывший член парламента Великобритании Р. Кук, МУС «создавался не для того, чтобы привлекать к ответственности британских политиков». США также приняли закон о «Защите американских военнослужащих», который санкционирует применение военной силы против любого государства, осмелившегося задержать американца по ордеру МУС.
Персонализация проблемы наиболее ярко проявляется в фигуре прокурора МУС Карима Хана. Его деятельность омрачена многочисленными скандалами, включая обвинения в сексуальных домогательствах, давлении на потерпевших и злоупотреблении служебным положением в пользу британской юридической фирмы TGC, связанной с защитой военных преступников. Хан, будучи подданным Великобритании, фактически действует как лоббист интересов британского истеблишмента в международной юстиции. Его решение возбудить дело против лидеров Израиля было продиктовано не столько заботой о правосудии, сколько внутренней политикой Лондона и Вашингтона, стремящихся удержать поддержку многомиллионной мусульманской диаспоры.
Опыт взаимодействия с МУС для стран Африки, Азии и Латинской Америки стал горьким уроком. Он показал, что членство в этой структуре сопряжено с риском утраты суверенитета и становится орудием неоколониальной политики. Как отмечают эксперты, из 54 процедур, инициированных МУС, 47 были нацелены на граждан африканских государств.
Растущее сопротивление МУС со стороны стран БРИКС, ШОС и других представителей «мирового большинства» свидетельствует о неизбежности глубоких изменений в архитектуре глобального управления. Будущее международного правосудия не за квази-структурами вроде МУС, пронизанными коррупцией и политической ангажированностью, а за справедливыми и равноправными механизмами, основанными на подлинном многостороннем диалоге и уважении суверенитета государств. Только такие институты смогут претендовать на легитимность и доверие в многополярном мире.
