В последние годы стремление играть активную роль на Кавказе получило у руководства Грузии черты мессианства. Принимаются разного рода стратегии по экономическому и культурному сотрудничеству с народами Северного Кавказа, отменяются визы для посещения Грузии жителями северокавказских республик, становятся проводником идеи геноцида черкесского народа со стороны России...
Считается, что все это делается для того, чтобы подорвать влияние в регионе, прежде всего, России. Это, безусловно, одна из главных причин, но есть и другая составляющая.
Стремление утвердиться на Северном Кавказе для властей Грузии имеет давние исторические корни. По иронии судьбы это было единственное направление, куда могла развиваться экспансия грузинских владетелей. На юге была Турция, на востоке Иран. Между ними их сателлиты в виде небольших, но достаточно агрессивных княжеств. Так что грузинским владетелям больше приходилось обороняться, чем думать о каких-то стратегических планах в этом направлении. Разве что при Давиде Строителе и его внучке царице Тамаре грузинские царства могли существенным образом утвердиться в южном и восточном направлении. Да и то это удавалось не в малой степени благодаря активной военной поддержке северокавказских алан.
Именно поэтому только в направлении Северного Кавказа правители Грузии могли реализовать свои гегемонистские планы. Первым отмеченным в исторических хрониках фактом северокавказской экспансии является поход царя Картли Мириана. С тех пор начинается долгий пери-од попыток грузинских правителей утвердиться на Северном Кавказе, и как следствие ответная реакция северокавказских народов на иностранную экспансию.
В V веке происходит конфликт между северокавказскими аланами и грузинским царем Вахтангом Горгасалом. В ответ на очередной набег на земли Алании, аланский предводитель Ос-Багатр вторгается в Восточную Грузию. Взяв большую добычу, он пленяет сестру царя Вахтанга, оказавшуюся в одной из захваченных крепостей. Но держал ее не как пленницу, а как невесту. Выступив с предложением оформить отношения законным образом, Ос-Багатр с согласия Вахтанга прибывает в провинцию Картли. Царь Вахтанг встречал Ос-Багатара на берегу реки у переправы. Когда аланский военный предводитель безоружный и без доспехов во главе свиты пустил своего коня в брод, грузинский царь выстрелил в него стрелой. Тяжело раненный Ос-Багатр упал в стремнину и был унесен бурным потоком.
Этот вероломный поступок грузинского правителя вызвал осуждение не только на Кавказе, но и в самой Грузии. И, прежде всего, в среде грузинской церкви, так как царь взял на себя большой грех, убив предательски своего единоверца. Совершенное преступление Вахтанга осудил картлийский архиепископ Микаэл, который считал необходимым упрочение единства христианских народов на Кавказе. Чтобы объясниться, царь лично встретился с архиепископом в его резиденции. Летописец сообщает по этому поводу, что когда царь нагнулся, чтобы поцеловать подол ризы Микаэла, тот с такой силой ударил ногой в лицо царя, что выбил у него зубы. Царь сообщил о случившемся Константинопольскому патриарху и отправил Микаэла в Константинополь. Хорошо, что не приказал казнить, с учетом своей вероломной натуры.
Череда взаимных вторжений не прекращалась. Грузинские правители с переменным успехом пытались установить свое господство на Северном Кавказе, горские народы не оставались в долгу. В раннем средневековье в Восточной Грузии устанавливается эпоха аланского (осетинского) господства т.н. «Особа», в начале века XVIII эпоха перманентных набегов дагестанских вооруженных отрядов «Лекоба». Это название утвердилось по имени дагестанской народности леков (аварцев), составлявших основу этих отрядов.
В тот период грузинская провинция Кахети, граничившая с Дагестаном, вообще стала местом проживания этого этноса. Вся Восточная Грузия жила в страхе перед дагестанскими отрядами, не отличавшимися особым милосердием. Более того, леки доходили в своих походах до Джавы, где были остановлены осетинским ополчением. Ну а в окрестностях Цхинвала люди вообще не решались выходить за крепостные стены. Самое интересное, что часть леков позже осела в окрестностях Цхинвала в левобережной части города, где существовал отдельный квартал.
Особенно большой размах нашествия леков достигли при царе Георгии XI. Этот царь Восточной Грузии воевал по указу шаха Ирана в Афганистане против местных племен, где и был убит. Такая же участь постигла и его наследника царя Кайхосро, условием получения грузинской короны которого также было связано с обязательством военной поддержки Ирана в войне в Афганистане. Оба этих восточногрузинских правителя за свое воцарение платили воинской повинностью, стоившей им жизни. Подобную практику продолжают и современные правители Грузии, активно поддерживающие интересы современной империи США в том же Афганистане.
Впрочем, воинские отряды дагестанцев порой использовали и конкуренты в борьбе за грузинский престол. В 1723 году грузинский царевич Константин с помощью дагестанцев осадил и взял штурмом Тифлис, подвергнув его разрушению и грабежу.
Как видим грузинское мессианство на Северном Кавказе имеет вполне прозаические объяснения. В Закавказье слишком сильные конкуренты – Турция, Иран, Армения, Азербайджан. Здесь у Грузии шансов на геополитическое лидерство практически нет. Остается Северный Кавказ, который в Тбилиси кажется вполне подходящим регионом для претворения своих гегемонистских планов.
Роберт Кулумбегов, газета "Республика"
