Пять лет прошло с агрессии Грузии против Южной Осетии в августе 2008 года. На восстановление разрушенных войной инфраструктуры и жилищного фонда из российского бюджета Республике выделены миллиарды рублей. Для их целевого использования в Южной Осетии создавались различные строительные ГУПы, комиссии по определению ущерба, и так далее.
В процессе бессистемного восстановления были допущены грубые строительные ошибки. В отношении недобросовестных подрядчиков, руководителей строительных фирм и бывших членов правительства югоосетинская Генеральная прокуратура возбудила многочисленные уголовные дела, однако, на деле нет результатов в виде громких арестов и возвращении бюджетных средств. Во многих российских СМИ, среди политологов, аналитиков и журналистов Южная Осетия часто называют «черной дырой».
И действительно, несмотря на заявление (в феврале 2010 года) об успешном завершении Комплексного плана по восстановлению Республики, потраченные на это миллиарды рублей, в Южной Осетии до сих пор есть поврежденные войной дома, в которых живут люди.
По данным Счетной палаты РФ, проверявшей целевое расходование финансовой помощи Южной Осетии, направлявшейся Республике с 2009 года, сотни миллионов потрачены без проектно-сметной документации, налицо махинации чиновников с отчетностью. В то же время на одни только командировки местным чиновникам официально за три года выделили 115 миллионов рублей - цена строительства около 50 домов, способных решить жилищные проблемы такого же количества семей.
А сегодня в Цхинвале люди семьями живут в аварийных домах, которые можно называть «миной замедленного действия». К примеру, на окраине Цхинвала есть девятиэтажный дом, который в августе 2008 года был изрядно поврежден. Прямые попадания артиллерийских снарядов пошатнули конструкцию многоквартирного дома. Практически все квартиры выше шестого этажа не пригодны для проживания. Часть прежних владельцев расселили в новые микрорайоны, построенные на окраине Цхинвала.
«Некоторые наши соседи сверху теперь живут в микрорайоне "Солнечный". Их квартиры разрушены и стали непригодны для проживания. Стены почти полностью отошли от каркаса дома. Оконные и дверные рамы в квартирах выбиты стрельбой или сгорели полностью. В домах остались только голые стены, которые вот-вот развалятся», - рассказывают жители дома.
Те, кто рискнул остаться жить здесь дальше, утверждают, что дом сильно разрушен снарядами системы залпового огня «Град» - их активно использовала в ходе боевых действий грузинская армия.
«В дождливую погоду на карнизы окон сыплются камни с разрушающихся стен верхних этажей. Конструкция дома серьезно нарушена. Это видно и невооруженным глазом. Ночью даже в квартирах слышно как трещат межкомнатные перегородки. Мы как будто камикадзе - знаем, что рано или поздно стены дома рухнут, и не дай Бог в этот момент кому-либо оказаться поблизости», - говорят жильцы.
Бетонные панели верхних этажей отделились от общей конструкции и держатся на «честном слове», многотонная масса может обрушиться вниз в любой момент.
Жители рассказывают как небольшие «камнепады» с разрушающихся бетонных панелей часто попадают в прохожих и припаркованные рядом автомобили. Обращения во всевозможные инстанции, письма и заявления – давно и не раз пройденный этап. Все безрезультатно.
Следы войны отчетливо видны на лестничных площадках и пролетах. С одного из верхних этажей спускается женщина, она живет в одной из квартир полуразрушенного дома. На вопрос «Вам не страшно жить здесь?» она, не останавливаясь, с полуулыбкой заметила: «Страшно, а что делать? Другого жилья у нас нет».
Продолжать беседу в формате «вопрос – ответ» было бессмысленно. Когда люди свыкаются с повседневным риском для своей жизни, какие-либо уточняющие вопросы излишни. Такое поведение свидетельствует о том, что прежде чем человек научился кротко и с улыбкой отвечать «жить страшно, а что делать», он успел свыкнуться и со смертельной угрозой и с чувством справедливого возмущения от бесконечного обивания порогов кабинетов чиновников. Эти эмоции остались где-то в прошлом, наступило состояние безысходного равнодушия.
На данную статью ответственные лица, как водится, могут ответить по-разному: «На восстановление дома сейчас не предусмотрено финансирования», «Людей живущих в аварийном доме переселят в жилье в строящемся микрорайоне, как только строительство последнего будет завершено», «Новое строительство этого объекта предусмотрено в Инвестпрограмме развития Южной Осети на 2014-2016 гг.» и многое другое.
Однако речь сейчас не о том, что скажут чиновники. Вопрос в другом – кого считать ответственным, если дом обрушится и похоронит под обломками своих отчаявшихся жильцов?
