Появившиеся на исторической арене в I в. аланы сразу прославились своей конницей и разведением лучших пород лошадей. И, действительно, роль коня в военном деле алан трудно переоценить, поскольку их войска практически полностью состояли из всадников на всем протяжении истории этого народа.
О существовании у алан нескольких пород лошадей свидетельствуют многочисленные письменные источники, археологические, фольклорные, этнографические и лингвистические материалы. Кроме того, по мнению В.И. Абаева, осетинская терминология, связанная с конем, его экстерьером, мастями, конским снаряжением, верховой ездой и культом коня, позволяют датировать основные моменты освоения коня.
Со скифской эпохи на юге Восточной Европы была распространена местная порода. Несмотря на малорослость этих лошадей, древние авторы отмечают их быстроту, крепость и выносливость. Эта порода сохраняется и в раннеаланское время. Так Страбон пишет, что: «У всех скифских и сарматских племен есть обычай холостить лошадей, чтобы сделать их более послушными, ибо лошади у них хотя и невелики, но очень горячи и неукротимы». Оппиан (II в. н.э.) к лучшим породам лошадей относил скифскую лошадь. Этому же соответствуют и мнения Иосифа Флавия и Арриана, которые ставили ее выше коней фессалийских, сицилийских и пелопонесских.
Первое время коней, на которых ездили аланы, продолжают именовать сарматскими, это видно по поэме сатирика Марциала (I в.), упоминающего алана на сарматском коне. Однако в дальнейшем кони получают имя аланских. Изображение подобных лошадей можно встретить на рельефе Трифона, II в., колонне Траяна, I в., триумфальной арке Галерия... Эти сармато-аланские лошади меньше по сравнению с изображенными там римскими.
Однако изменения в военном деле, проявившиеся в начале новой эры, потребовали выведения новой породы – рослой и сильной, способной выдержать вес тяжеловооруженного всадника и вес собственного панциря. Подобные кони были верховые, боевого назначения, и владеть ими могли только представители кочевнической аристократии. Подтверждением этому служат фресковые росписи керченских склепов (IV в.), где знатные воины изображены на высоких стройных конях. Породистые быстроаллюрные, тонконогие, подтянутые с горделиво поднятой головой аланские скакуны, как полагают исследователи, появились благодаря высокопородным лошадям массагетов и саков вывозимых из Средней Азии.
Ахалтекинская порода отличалась своеобразным экстерьером, пылким темпераментом и легкими движениями. Типичные животные имеют удлиненный корпус, оленью шею, маленькую сухую голову. При средней высоте в холке 154 см лошади часто высоконоги с тонкой пястью. Масти разнообразные, в том числе редкие. Наряду с узкотелыми встречаются лошади широкотелого типа. Здесь надо добавить, что культурные породы лошадей отличались от диких разнообразием мастей, особенно огненно-красных и желтовато-пламенных.
Эти аланские кони, отличавшиеся величиной и мощностью, во время атаки обрушивались на противника на карьере, то есть более быстрым аллюром, в то время как скифские лошади, судя по известным изображениям, атаковали галопом.
Ф. Кардани отмечал, что сарматы использовали «интеллигентную» породу лошадей – ферганскую, обладающую «музыкальным слухом», то есть способную действовать по звуку флейты и откликаться на малейшие движения колен всадника, что было очень важно для последнего, учитывая тяжесть его вооружения при отсутствии стремян.
Многие авторы отмечают, что аланы, подобно всем кочевникам имели по несколько лошадей. Так, Аммиан Марцеллин (IV в.) сообщает, что: «Они проезжают огромные пространства, когда преследуют неприятеля, или когда бегут сами, сидя на быстрых и послушных конях, и каждый ведет еще в поводу запасную лошадь, одну, а иногда и две, чтобы, пересаживаясь с одной на другую, сохранить силы коней и, давая отдых, восстановить их бодрость». Гай Валерий Флак (I в.) также упоминает, что сарматы «быстро меняют сопутных коней».
В эпоху великого переселения народов аланские всадники попадают в Западную Европу. И хотя среди многих сотен тысяч алан едва ли несколько тысяч обладали высокопородными лошадьми, это не помешало, однако, получить последним широкое признание на всей территории Европы под названием «Аланских коней». Император Адриан (II в.) имел аланского скакуна, который был его любимым конем. Он так писал об аланском коне в своей поэме: «Борисфен Аланский, конь Цезаря, мог летать и по ровной земле, и через болота, и через Тусканские горы. И никогда на охоте за дикими кабанами в Паннонии ни один разъяренный боров с белыми клыками не мог даже приблизиться к нему для нанесения удара. Во время охоты за долгие часы погони он не знал усталости». В жизнеописании Проба, составленном Флавием Вописком Сиракузяшным рассказывается, что как-то среди добычи, захваченной римлянами у аланов, был и конь «не очень красивый и не очень крупный», но отличавшийся, по словам пленных варваров, большой выносливостью и был в состоянии покрывать до 100 миль в день и сохранять подобную скорость в течении 8-10 дней. Таким образом, как видно из многочисленных хвалебных отзывов, нет ничего удивительного в том, что аланским коням начинают приписывать сверхъестественные качества на Западе во второй половине IV в. Заметный след аланские скакуны оставили и в топонимике Западной Европы. Так в Пиренеях, где в V в. мы знаем алан, до наших дней сохранились многочисленные Pass d'Aspe, Gave d'Aspe, Mont d'Aspe (Asp - значит конь у ираноязычных алан-ассов), остались и небольшие города под названием Asasp («асские-аланские кони»), Osse-en-aspe («оссы-ассы-аланы на коне»).
В VIII-IX вв. у северокавказских алан продолжает сохраняться деление на два вида лошадей по экстерьеру и размерам,бытовавшее в предыдущее время. При этом В.Б. Ковалевская, анализируя изображения коней на аланских амулетах, отмечает улучшения в породах, что проявляется в соотношении высоты коня в холке к длине туловища близко к единице («лошадь вписывается в квадрат»), а это является показателем культурных пород. К первому типу (по экстерьерам и размерам) В.Б. Ковалевская относит два вида некрупных аланских лошадей. Первый представлен быстроаллюрным конем на высоких ногах, держащим голову «в сборе», с крутым затылком и красиво изогнутой шеей. Обращает внимание профиль, что является одним из специфических признаков арабской лошади, красивая, то длинная и мохнатая, зачесанная вправо, то подстриженная, короткая грива. Хвост короткий, очевидно, специально подвязанный. Ко второму виду относятся лошади горных пород, таких как карачаевские или кабардинские скакуны, для которых характерен длинный хвост и иногда и длинная грива, а также более круто поднимающаяся вверх шея, чем у предыдущих скакунов. Они похожи на коней ахалтекинской породы, которых ипологи связывают с древними аргамаками плоскогорной Туркмении, знаменитыми «несейскими скакунами» и «небесными конями» Ферганы.
Достоинства аланских лошадей продолжают отмечать авторы и в более позднее время. Так, Шанук Багратуни (IX в.)описывает Аланию, как страну со множеством «благородных коней». Низами Ганджеви (XII в.) характеризует аланского коня следующим образом: «И алан в поле выехал; биться, умея, Не коня оседлал он для боя, а змея»…
В монгольское время коневодству алан наносится тяжелый удар. В горах из-за отсутствия благоприятных условий, содержание лошадей было ограничено до минимума, поэтому коневодство вновь стало развиваться главным образом в предгорьях и на равнине.
Некоторые исследователи полагают, что аланы вывели так называемую «северокавказскую породу» лошадей, которая носит теперь название «кабардинской». Считается, что кабардинская лошадь – это помесь горских пород с арабскими, имеющая характерные особенности, отвечающие местным горным условиям.
О позднеаланских скакунах можно судить по заметкам Клапрота: «Лошади осетин невелики, но ноги их настолько сильны, что нет надобности их подковывать, несмотря на то, что они постоянно ходят по камням. Они превосходны для переходов через горы». В. Пфаф отмечает, что: «Можно только удивляться необыкновенному проворству, силе и ловкости этих прекрасных горских лошадей. Сидя на такой лошади, можно поручить себя ее инстинкту и, закрывши глаза, переезжать через самые страшные пропасти».
Кони имели свои талисманы. Так в этнографии осетин сохранился, вероятно, еще с аланского времени, интересное поверье, что по ночам на их лошадях черти ездят в таинственную страну «Бурку», сборное место всей нечистой силы. Чтобы сохранить свою лошадь от нежелательных наездников, осетин вешает ей на шею цепочку или кусок железа. В осетинской этнографии сохранился также интересный метод подготовки коней к бою: если была такая возможность непосредственно перед сражением их заводили в герметично закрытое помещение, в котором разжигали коноплю. Надышавшись ею лошади, бесстрашно бросались на лошадей неприятеля и сшибали их ударом груди. Кони толкали коня врага, теснили его, топтали копытами, кусали зубами, поедали противников своего всадника.
Системы содержания и ухода за лошадьми у алан сильно различались в зависимости от природных условий, но некоторые элементы были общепринятыми и сохранились и в более позднее время. Специальный режим питания и тренинга коней назывался bӕhӕwwӕr-dyn – «кружение коней». Тренинг считалось необходимым проводить от годовалого до трехлетнего возраста циклами по несколько месяцев каждый, включая особые режимы пробегов, кормлений и купаний, а также некоторые специальные приемы. Для специальной подготовки коней проводились различные игры, направленные на приучение коня к реалиям боя (шуму, крикам, сутолоке и т.д.). Обученным конь считался в том случае, если отзывался на зов хозяина, не давал посторонним седлать себя, строго слушался узды: был способен по сигналу вставать на дыбы с места, выполнял пируэты, как на ходу, так и на месте и т.п. Обязательным было и купание коня, поскольку считалось, что слава принадлежит тому наезднику, у которого сохраняется в чистоте оружие и лошадь.
Не было принято у алан и подковывание лошадей, как это видно по археологическим находкам. Эта традиция сохраняется на Северном Кавказе вплоть до начала XIX в. Однако единичные находки подков все же имеются в аланских древностях первых веков новой эры. Примечательно, что в нартском эпосе с подковыванием связан один из основных сюжетов. Речь идет о перековывании Сосланом своего коня подковами задом наперед перед спуском в загробный мир с целью создать видимость движения в обратную сторону.
Судя по нартскому эпосу, применялись следующие уловки для того, чтобы попугать лошадей противника и вызвать их паническое бегство: перед боем воин вешал на своего коня шубу из волчьих шкур наизнанку или просто волчью шкуру на шею коня. Помимо этого к седлу привязывались сзади щенята и поросята или просто на коня вешали колокольчики. Запах серого хищника в сочетании с пронзительным визгом щенят и поросят или яростным звоном колокольчиков раздражающе действовали на органы обоняния и слуха лошадей противника, наводя на них ужас и вводя их в состояние паники. Конские бубенчики и колокольчики у алан имели широкое распространение на всем протяжении аланской истории, что можно видеть по археологическим материалам.
