Август 2008 года. Каким он остался в нашей памяти
Жанна Тедеева, жительница Цхинвала:
<
Война застала 24-летнюю Жанну Тедееву в ожидании первенца, который вот-вот должен был родиться. Накануне она уже должна была лечь в больницу, но не успела.
Жанне трудно вспоминать те страшные дни, она признаётся, что испытала сильный страх за себя, за своего ребенка и родных.
Как рассказала Тедеева, живут они на окраине города, близко к дубовой роще и селу Тбет, которое было захвачено грузинами 8 августа.
«Отчетливо помню, как собирала вещи, чтобы лечь в больницу, но почему-то оттягивала время, внутри было необъяснимое беспокойное ощущение. Я решила пойти на следующий день», - вспоминает она.
Прогуливаясь по двору, она заметила взволнованность соседей, многие из них говорили о наступлении врага, но фактов пока не было.
«Говорили, что в селах идет стрельба. Некоторые верили, что на этом все и закончится, иные же боялись, что на сей раз враг доберется до города. Помню, тогда еще заметила соседку Марину, которая после разговоров соседей взволнованно начала звонить сыну. На вопрос, всё ли у нее хорошо, соседка в слезах ответила, что сын – на дежурстве, и она услышала, что там идет сильная стрельба. Мне стало жаль Марину: страх за жизнь своего ребенка ни с чем не сравнить», - говорит Жанна.
Ночью 8 августа её семья проснулась от шума снарядов – грузины стали бомбить город.
Как вспоминает Тедеева, полусонной она толком не могла понять, что случилось, откуда грохот?
«В смутных очертаниях происходящего помню, как супруг схватив меня за руки, буквально вынес в подвал нашего дома. Вместе с нами была и пожилая мать мужа - Аза. Так мы втроем пережили первую ночь войны. Стреляли сильно, звук от тяжелой артиллерии доносился так отчетливо, будто стреляют в нескольких метрах о тебя.
Муж боялся, что снаряд попадет в наш дом и он развалится, а под его тяжестью разрушится подвал, поскольку жилье было ветхое. Поэтому решили с наступлением утра найти другое место для укрытия", - сказала Жанна.
Тогда они еще не знали, что подступ к городу, где они проживали, был уже захвачен грузинами и поэтому они так четко слышали звуки выстрелов.
На второе утро супруг Жанны Александр ушел проведать сестру, которая жила неподалеку от них. Оттуда он пришел с хорошими вестями: никто не пострадал, а у соседей по улице есть подвал, сооруженный из бетона, намного прочнее их собственного. Семья решила перебраться туда.
«В подвале было не менее 35 человек. Дети, женщины, старики - все соседи собрались там, и мы к ним присоединились. Думали, что сильнее обстрелов, которые были в ночь с седьмого на восьмое, не будет, и ошиблись. На второй день к грузинской армии подключилась их авиация, обстановка ухудшилась.
Вместе с тяжелой артиллерией нас начали бомбить самолеты. Каждый взрыв отзывался в сердце болью, при каждой бомбежке было ощущение, что это конец и сейчас ты умрешь. Наше месторасположение позволяло нам видеть части города - все было в огне. При виде горящего города создалось ощущение, что всех убили, в городе больше нет живых», - говорит она.
Вторая ночь семьи Тедеевой тоже прошла под сильными обстрелами. По ее рассказу, среди жителей были такие, которые умудрялись тащить в подвал еду, но она оставалась нетронутой – никто не хотел есть.
Позднее перед жителями встал вопрос – как спастись, и единственным выходом представлялось уехать. Но это было крайне сложным и, можно сказать, невозможным шагом, ибо Зарская дорога, через которую можно было добраться до Владикавказа, была под контролем грузинской армии и сильно обстреливалась.
Как вспоминает Жанна, посовещавшись, решили все же ехать, потому что для оставшихся в городе смерть казалась неминуемой.
«Не знаю, каким образом грузины узнали о нашем месторасположении, но нас начали обстреливать. Мне кажется, узнали по тому, что некоторые из нас пользовались мобильными устройствами, чтобы дозвониться близким. Несколько раз снаряды упали рядом с подвалом, задев только стены. Но это пугало еще больше, потому, что рано или поздно в нас бы попали», - сказала Тедеева.
Жанна вместе с соседями хотела покинуть город 9 августа, но им передали, что на Зарской дороге сильно обстреливают машины, есть много убитых, – и они не стали рисковать.
«Сосед к нам прибежал, каким-то чудом его не ранило, он был военным. Он предупредил нас не ехать, поэтому мы отложили поездку на следующий день», - отмечает она.
В нашем распоряжении было пять машин. Первым делом мы усадили детей и мам, потом хотели посадить пожилых людей, но те наотрез отказались, сетуя на то, что тогда места для нас, молодых, не хватит. Наши уговоры на них никак не действовали. Мы уселись, наверное, по семь-восемь человек в каждой машине и выехали.
Описать впечатление, когда они увидели город уже вблизи, Жанна так и не смогла – для нее это до сих пор слишком тяжело. Она только отметила, что перед ними была жуткая картина – все было в руинах, в крови, на дорогах валялись мертвые тела.
«Первое, что ощутила – шок. Я просто потеряла дар речи», - добавила она.
Минуя село Тбет, они выехали на Зарскую дорогу. Едва проехали несколько километров, как по ним начали палить.
«Нас настолько сильно обстреливали, что снаряды, которые падали рядом, поднимали клубы пыли, которая затрудняла видимость на дороге. Вдруг наш водитель резко затормозил, на вопрос: что случилось, он ответил, что соседу прокололи колесо, и он где-то затерялся. Не подождать их мы не могли, но и оставаться там – тоже.
Было решено проехать еще чуть-чуть вперед, спрятаться и дождаться машины», - вспоминает очевидец.
В машине было опасно оставаться, поэтому по распоряжению водителя пассажиры спрятались за деревьями.
«Стрельба не прекратилась. Помню, как на пути к деревьям было препятствие в виде большой канавы, через которую надо было перепрыгнуть. Мне сложно было это сделать, потому что я находилась на 9-ом месяце беременности и при попытке чуть туда не свалилась, благо, соседи, муж дружно за меня ухватились и не дали упасть. Там мы спрятались. Несколько минутами позже рядом прогремел взрыв такой мощности, что нас всех сбило с ног. И вдруг мы слышим голос: бегом! Выйдя из-за деревьев, мы увидели, что все машины на полной скорости пытаются укрыться, мы тоже поторопились к машине, потому что грузины начали стрелять по нам из крупнокалиберного оружия», - рассказала она.
Добравшись до поселка Дзау, они чуть притормозили, волнуясь за соседей, но спустя некоторое время те их догнали. Все вместе продолжили путь во Владикавказ.
«Все это время я испытывала сильные боли, но никому ничего не говорила – не хотела обременять еще и моими проблемами. К счастью, мы вырвались из рук врага целыми и невредимыми и как только добрались до места, меня отвезли в больницу. Малыш у меня родился на три недели позже положенного срока. Как врачи ни старались, чтобы я родила сама, я не смогла, пришлось делать кесарево сечение. Врачи это объяснили тем, что я пережила сильный стресс. Вот так на нас повлияла война», - отметила Тедеева.
По словам Жанны, находясь во Владикавказе, она не могла успокоиться: в голове только вертелись мысли, как там мой город, народ, друзья, родные.
«Может, это прозвучит смешно, но мне даже было стыдно, что я здесь, в безопасности, а другие жители Цхинвала сидят в подвалах под обстрелами. По каналам постоянно транслировали происходящее у нас, а я не могла все это смотреть», - сказала Жанна.
По ее словам, в последующие годы и по сей день война не покинула ее.
«Не знаю, может, я слишком впечатлительная, но война до сих пор преследует меня в моих снах. Я даже обратилась к психологам в надежде, что они избавят меня от чувства, что вот-вот опять город начнут бомбить, но они мне ничем не помогли. Наверное, 11 лет – это не тот срок, за который можно все забыть», - сказала Тедеева.
В семье Тедеевой обошлось без жертв, не пострадали их родные и близкие, целыми и невредимыми остались и соседи. Но жертвы случились во многих других семьях.
Военная агрессия Грузии против населения Южной Осетии унесла жизни сотни мирных граждан и искалечила судьбы тысяч семей.
