Приближается столетие трагического события в истории осетинского народа - геноцида осетин. К сожалению, в силу существовавшего в советские годы табу на исследование этой темы, она недостаточно полно разработана в науке. Осетинский ученый Руслан Бзаров, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой российской истории Северо-Осетинского государственного университета, директор Института истории и археологии Республики Северная Осетия-Алания - один из тех наших современников, кто провел большую работу в данной области.
- Руслан Сулейманович, расскажите, пожалуйста, чем вызван Ваш интерес к тематике геноцида осетин, организованного Грузией в 1920 году?
- Думаю, подобная тематика не может вызывать "интереса". Другое дело - профессиональный долг и гражданская ответственность. Трагические события 1920 г. - попытка полного истребления южной ветви осетинского народа, предпринятая грузинским государством, - одна из самых болезненных и одновременно ключевых тем истории Осетии XX века. А на наших глазах истребление и изгнание осетин попытались повторить заново.
Нужно знать о том, что происходило столетие назад, хотя бы для того, чтобы выяснить общий механизм: было вчера, есть сегодня, значит - будет и завтра, не стоит обманываться. История - единственная наука, занимающаяся будущим, этого не знают только очень наивные люди. Знание - сила. Зная механизм происходящего, ему можно противостоять. Теперь знаем. Будем противостоять. Надеюсь, повторить никому не удастся.
- Данная тема была в забвении с 1920 года. Сегодня, через 100 лет, наши ученые по крупицам собирают разрозненные сведения. К каким катастрофическим последствиям для исторической памяти осетинского народа и его судьбе в целом привело такое замалчивание этой кровоточащей раны осетинского народа?
- Уровень исследования геноцида 1920 г. в каждый историографический период определялся условиями политического и социокультурного существования осетинского народа. Накопленный исторической наукой материал долгое время оставался неопубликованным и теоретически необобщенным, а доступные обществу скудные данные подгонялись под фальшивые идеологические схемы "классовой борьбы", "пролетарского интернационализма" и "дружбы народов". Между тем только открытое и тщательное изучение конкретного исторического материала может привести к объективным научным выводам, способным отложиться в национальной культуре в виде актуального социального и политического опыта.
Мой собственный опыт работы в архивах привел меня к выводу о том, что документы о событиях 1920 года и их последствиях были аккуратно изъяты. Судя по некоторым признакам, сделано это было еще в 1920-е и 1930-е гг. Так, в Центральном государственном архиве РСО-А удалось обнаружить только то, что сохранилось случайно - просто потому, что написано от руки плохим почерком. Тот, кто изымал, не разобрал написанное - поэтому сохранилась, например, записка Саханджери Мамсурова, отправленная во Владикавказ с дороги, из Алагирского ущелья, куда он поехал навстречу спасающимся беженцам.
Возвращаюсь к вашему вопросу. Аланы-осетины - слишком древний и закаленный народ, чтобы кто-то надеялся произвести у нас "катастрофические последствия". Наша слабость - в надежде на чей-то разум и благородство, но эти качества вообще редко встречаются в природе. Вот и воссозданное на глазах нынешних поколений Грузинское государство вновь попыталось организовать геноцид осетин в конце XX - начале XXI в. Несомненно, осетинская сдержанность и миролюбие (понятые как слабость) и осетинское молчание (понятое как прощение) после событий 1920 г. способствовали новым виткам геноцида. Вывод простой - нельзя молчать, нужно требовать международного признания геноцида. Прощать истребление собственного народа - преступление, провоцирующее повторение попыток геноцида.
- Одни называют это трагическое событие геноцидом южных осетин, а другие - геноцидом осетинского народа. Какая формулировка, на Ваш взгляд, является более корректной с научной точки зрения?
- Не вижу принципиальной разницы. Попытка уничтожить южных осетин - это геноцид осетинского народа. Какая разница, с какой стороны подкрался враг? Самая главная научная точка зрения звучит так: Алания-Осетия едина, и никто не смеет безнаказанно беспокоить ее народ.
- Как Вы думаете, геноцид продиктован социально-экономическими либо политическими причинами, или же - иррациональной межнациональной ненавистью грузинского правительства к осетинам?
- Конечно, не было ничего иррационального. Не было, как хорошо известно, да и сегодня нет, грузино-осетинской межнациональной конфликтности. Ну, если только не считать межнациональным конфликтом войну 1812 года и Бородинское сражение.
Если коротко, то причины можно назвать социально-политическими. Дело в том, что Грузия в те годы, да и сегодня все еще, переживает эпоху политической централизации, освобождения от иноземной зависимости и преодоления феодального сепаратизма. Так было во многих странах, просто в разное время, - например, в России XV-XVI вв. Закавказские области Алании-Осетии после падения собственной государственности были целью постоянной грузинской экспансии. Она продолжалась и в составе Российской империи, тем более что Южная Осетия оказалась вместе с грузинскими княжествами в составе Тифлисской и Кутаисской губерний.
Для Алании-Осетии вторая половина XIX и начало XX века были временем интенсивной модернизации - становления современной нации, формирования национальной культуры. После Февральской революции осетины провели национальные съезды, выработавшие ясную политическую программу: Осетия должна быть единой в территориально-политическом смысле, Осетия остается в составе Российского государства. На Севере красные и белые спорили и воевали друг с другом, не подвергая сомнению фундаментальные принципы, определявшие будущее общей родины. В 1919 г. белое правительство Севера помогало красному Югу строить перевальную дорогу.
А Грузия выжидала и только после Октября, найдя европейских покровителей, решила объявить себя независимым государством. При этом самоопределение Грузии обсуждалось и планировалось в рамках двух закавказских губерний России - Тифлисской и Кутаисской - без учета уже состоявшегося осетинского самоопределения.
Но ведь у Осетии - своя национальная история. Народ, имеющий собственную национальную структуру, развитое самосознание и культурную идеологию, не может быть участником чуждых ему политических проектов. К сожалению, отсутствие удобной дороги, недостаток ресурсов и бурные события гражданской войны не позволили быстро преодолеть дореволюционное административное разделение Осетии между Терской областью, Тифлисской и Кутаисской губерниями. Этим и воспользовались грузинские нацисты, опиравшиеся на поддержку германских, а затем английских покровителей. Все остальное - следствия такой диспозиции. Формула "нет человека (или народа) - нет проблемы" в первой половине XX в. была достаточно популярным политическим рецептом. Подобно некоторым своим современникам в других странах, грузинские политики 1919-1920 гг. понимали, что геноцид - их единственный шанс "отменить Южную Осетию". Их главная ошибка - в том, что Осетия не делится на Юг и Север.
Иными словами, Грузия неоднократно доказала, что есть лишь один способ разрушить осетинское единство - истребить осетинский народ. И вообще - нацию, самостоятельно ответившую на главные вопросы своей жизни, можно или признать, или уничтожить. Думаю, нас придется признать. Всем придется - не только Грузии.
- Лишившись военного, полицейского и политического контроля над Южной Осетией, Грузия посредством торговли и псевдокультурных проектов пытается создать в Северной Осетии плацдарм для давления на Южную Осетию. Есть ли в Северной Осетии на уровне научного сообщества или госаппарата понимание пагубности этих попыток для дела межосетинского доверия и единства?
- Очень простой вопрос, требующий некоторых терминологических разъяснений. Что такое научное сообщество, кто его видел? Есть люди, занятые в научно-образовательных учреждениях, но никакого сообщества они, по моим наблюдениям, не составляют. А госаппарат - это, наверное, эвфемистическое название бюрократии, то есть чиновничества. Красивое и точное название, ничего не скажешь. Только ждать от аппарата понимания я бы не стал. Пусть себе работает, - спасибо, что не ломается.
Не могу принять и слово "межосетинское". Алания-Осетия как общество и как народ не делится на Юг и Север. Даже вне зависимости от этнической принадлежности, мы делимся на тех, у кого здесь расположена родина, и тех маргиналов, кто случайно родился и/или живет на этой территории. Первые - антифашисты и приверженцы традиционных общечеловеческих ценностей, вторые - соглашатели и ловцы удовольствий. И первые, и вторые представлены во всех социальных группах - от бюрократии до пролетариата.
Первым понятно, что навязчивая реклама грузинского (часто негодного) товара или гастроли фашистских ансамблей, которые в 2008 году приветствовали нападение на Южную Осетию, есть продуманная подрывная деятельность. Вторым это безразлично, они о таких "пустяках" не задумываются. Душевная тупость многолика, - наверное, эти люди полагают, что в 1943 или даже в 1948 году в Москве можно было разместить немецкую рекламу и петь немецкие песни просто так, во имя свободной торговли или чистого искусства. Ей-богу, я бы позавидовал такой наивности, если бы можно было завидовать глупости и греху.
Тем не менее, не вижу во всем этом большой опасности. Во-первых, потому что осетинское национальное движение, никогда (это ключевое слово) не делившееся на Север и Юг, категорически отвергает любые поползновения подобного рода. Во-вторых, потому, что в Северной Осетии невозможно создать антиосетинский плацдарм, а на Южную Осетию невозможно оказать давление по этой тестовой теме. В каждом развитом обществе есть такие темы, по которым идет размежевание - и согласие недостижимо, зато всех противников видно на просвет.
- Известно, что Вы являетесь рецензентом готовящейся к изданию книги современного осетинского историка Константина Пухаева о геноциде 1920 года. Мы хотели бы знать Ваше мнение о рукописи.
- Проведенное К. П. Пухаевым исследование существенно дополняет представление о событиях 1920 г., расширяет число исторических проблем и сюжетов, связанных с пониманием движущих причин организованного Грузией геноцида осетинского народа.
Последовательно останавливаясь на вопросах предыстории и подготовки геноцида, его причинах и способах осуществления, развертывании политических и военных событий, судьбе беженцев и т. д., автор создает масштабную и глубокую картину эпохи. Вместе с тем в центре повествования находятся не отвлеченные оценки или сухие факты, а стоящие за ними судьбы людей, сюжеты героического сопротивления, эпические примеры гнусного злодейства врагов и благородной самоотверженности защитников - все то, что в совокупности вырастает в трагическую судьбу народа. Самостоятельный интерес представляют иллюстрации и информационные материалы, расширяющие представления современного читателя об описываемой эпохе, в том числе об авторах геноцида. Будучи опубликованной, эта книга обречена на широкий читательский интерес.
- И югоосетинские, и североосетинские политики неоднократно высказывались в пользу социально-политической, экономической и культурной интеграции между двумя осетинскими республиками. Есть ли в Северной Осетии понимание того, что единство Осетии в составе России является лучшей гарантией нашего народа от новых геноцидов?
- Такое понимание есть во всей Алании-Осетии с середины XVIII века. Не знающих об этом осетин я никогда не встречал.
- Благодарю Вас.
