Исполнительный директор медиагруппы "Россия сегодня" Кирилл Вышинский в эксклюзивном интервью агентству «Рес» рассказал о современном состоянии медиа, работе в условиях военного конфликта, а также поделился мнением о югоосетинской журналистике.
- Кирилл Валериевич, Вы почти 25 лет посвятили журналистике. Были ли периоды, когда хотелось уйти из профессии?
- Никогда не было. Я в свое время сделал осознанный выбор, когда становился журналистом, это было еще в 90-е годы. Тогда у этой профессии был немножко романтический флер, не могу сказать, что она была страшно материально привлекательной. Я просто решил, что буду журналистом. Уже позже, в 2000-х, 2010-х, когда появилась такая профессия, как «политический пиар» или просто «пиар», я понимал, что она была выгоднее и спокойнее, но все равно не ушел туда. Хотя многие мои коллеги журналисты становились не только пиарщиками, но и политиками.
- С 2006 по 2014 год Вы являлись собственным корреспондентом канала "Россия", после чего возглавили представительство информационного агентства "РИА Новости" на Украине. Каково это было вещать из Украины для российского СМИ?
- Это очень интересный опыт, потому что одно дело, когда ты украинский журналист и делаешь какие-то сюжеты для украинского зрителя, которому иногда не нужно объяснять, каков размер, например, украинского бюджета или что означают полярные цены. Другое дело, когда ты рассказываешь о политических или культурных событиях в стране людям, которые мало что знают про Украину.
Если они, допустим, пришли с работы домой вечером, включили телевизор и смотрят сюжет из Украины, который ты преподносишь так, как бы рассказывал его украинцам, то тебя не поймут. То есть, надо было научиться рассказывать о своей стране людям, которые в ней не жили, не будут жить, и готовы услышать о ней в течение трех минут в день, не больше.
С одной стороны, это очень интересно, с другой — очень ответственно. Я был гражданином Украины на тот момент, и мне часто люди говорили "расскажите настоящую правду о стране", а таковой они считали то, что выгодно какой-то политической силе на Украине. Они понимали, что я российский журналист, и хотели, чтобы я рассказал соответственно их интересам. Такая сложная история, когда ты рассказываешь о своей стране людям, которые мало что о ней знают.
- Вы больше года находились в местах лишения свободы. Свет увидела ваша книга "Жил напротив тюрьмы…". Как изменило Вас нахождение в застенках?
- Я не ощущаю в себе каких-то серьезных изменений, хотя они явно были. Другие люди могут судить, насколько я изменился, а я не вижу в себе внутренних изменений. Я воспринимал происходящее со мной не как трагедию, хотя ничего веселого там не было, но как новый личный опыт. Я не совершил никакого уголовного преступления, потому что суд ничего не доказал. И реального суда со всем разбирательством, с допросами свидетелей в здании суда — ничего такого не было.
До сих пор мое дело открыто, но никто не доказал, что я как-то переступал закон. Я ничего не совершил противозаконного, увы, так повернулись обстоятельства, так сложилась судьба.
Я это воспринимаю как серьезный для себя опыт, как большую проблему моей страны, в которой долго жил. И даже работая в российском СМИ, я старался рассказывать о стране, такой, какой я ее знаю. Увы, так сложились политические обстоятельства, что она посчитала - мой арест страшно необходим Украине, в этом, наверное, самая большая драма.
- Вы родились и выросли на Украине. Что сегодня значит для Вас эта страна?
- Украина, по-прежнему, очень большая часть моей жизни, место, где я родился и вырос. Другой вопрос, что я разделяю украинскую власть и украинцев. Я прекрасно понимаю, что отвечу несколько иронично, скажем так, украинцам очень не повезло с властью, хотя они избирали ее сами.
Их выбор привел страну к тому, что сейчас происходит. В свое время второй президент Украины Леонид Кучма заявлял, что Украина одна из немногих стран на постсоветском пространстве, которая прошла период развала и распада Советского Союза без жертв спокойно и мирно. И мы этим гордимся. Но, увы, тогда власть могла найти компромисс внутри страны, о чем в последующем не могло быть и речи. Произошла большая драма для Украины, которая превратилась в трагедию.
- Что надо знать журналисту, работающему в зоне конфликта. Как надо готовить материал, чтобы не навредить?
- Это сложный вопрос, потому что на войне не работают некоторые правила, которые работают в журналистике в мирное время. Простой пример, делать материал и представлять в нем точку зрения двух сторон во время войны — это, как минимум, странно, потому что ты находишься с этой стороны конфликта, в котором принимает участие твое государство, и поддерживать противоположную сторону конфликта, давать его точку зрения, это, как минимум, странно.
Поэтому возникает масса новых вызовов. И главное для журналиста, который работает в зоне конфликта, - рассказывать о том, что на любой войне всегда страдают мирные жители. Важно понять, кто из конфликтующих сторон меньше заботится о мирных жителях, это один из основных критериев, когда ты понимаешь природу этой войны.
Например, многие в 2008 году называли войну в Южной Осетии пятидневной, а разве она была таковой? Она была результатом 90-х годов, 1920 года. И если ты это упускаешь и базируешь свой материал только на том, что ты видишь сейчас, может возникнуть неправильный угол зрения на происходящее.
Война — это понимание того, что никто не счастлив от того, что начинают стрелять пушки, но всегда понятно, что есть причины, почему это происходит. И забывать о них нельзя. Нужно держать всё это в голове.
А если говорить о личных правилах для журналиста во время военного конфликта, то старшие коллеги всегда учили меня, что в любой редакции есть правило, оно простое и самое важное: ни один репортаж не стоит жизни журналиста.
Поэтому он должен в первую очередь позаботиться о своей безопасности, если ее нет, то нет и никаких репортажей. Журналист должен думать о себе, своих коллегах и понимать, что его безопасность для редакции важнее, чем его материал, даже в самой горячей точке.
- Какое место занимают сегодня соцсети для развития журналистики? Кто они? Конкуренты или союзники официальных СМИ?
- Это большая проблема. Понятно, что сегодня без аккаунтов в социальных сетях ни одно СМИ не работает. Все прекрасно понимают, что это еще один способ дойти до своего читателя. С другой стороны, что тоже понятно всем работающим в зарегистрированном СМИ, у журналиста гораздо больше обязательств и ответственности, чем у человека, который просто что-то пишет в социальных сетях.
Журналист отвечает за свою информацию по закону, он работает в системе корпоративной ответственности.
Нужно понимать, если ты журналист, то должен проверять информацию, которую публикуешь, должен стараться быть объективным, даже в конфликте. Мы выносим за скобки военный конфликт. Если я говорю о каком-нибудь конфликте в гражданском обществе, то я все равно должен дать какую-то точку зрения на этот конфликт.
То есть, есть правила, которые я должен соблюдать, а те люди, которые не являются журналистами и пишут в социальных сетях, могут их не соблюдать. Они могут о них даже не знать, они просто пишут и составляют мне конкуренцию.
И мне в этом смысле конкурировать проще с теми людьми, для которых нет правил. Поэтому соцсети, — это, с одной стороны, новый способ донесения информации, а с другой, такая недобросовестная конкуренция, потому что блогер может быть не связан какими-то обязательствами, он может писать все что угодно, и его аудитория может стать больше, чем у меня, просто потому что он безответственно иногда относится к подаче информации, не говорю уже про факты и всё остальное.
- Какой совет бы Вы дали человеку, который решил связать себя с профессией журналиста?
- Я бы дал простой совет: не относиться к этой профессии, как способу реализации своих амбиций, связанных с тщеславием и популярностью. Поскольку профессия журналиста публичная, естественно, твою фамилию могут знать люди, потому что ты подписываешь свои статьи, делаешь репортажи для телевидения. Тебя узнают. Это всегда и большая ответственность, и она может изменить жизнь человека, причём очень серьезно.
И это стремление к быстрой популярности, когда твою фамилию знают — это только одна сторона медали, а с другой стороны, - большая ответственность. И иногда непонятно, что лучше, а что хуже, популярность, которая пришла неожиданно или ответственность, которую ты взял. А это осознанный выбор. Ты понимаешь, что можешь быть журналистом, если только работаешь по правилам, писанным и неписанным. Это непросто.
- В Южной Осетии у Вас произошло знакомство с местной журналистикой. Как Вы можете ее охарактеризовать?
- Я не успел составить представление о югоосетинской журналистике. Не успел ничего прочитать, но разговаривал с журналистами, провел тренинг, в ходе которого мы обсуждали проблемы функционирования масс-медиа. И я понял, что здесь очень много думающих людей, которые понимают, что такое информация.
Да, это небольшая, красивая, в чем-то даже уютная республика, в которой ты себя хорошо чувствуешь, но это не значит, что здесь жизнь и информация устроены по-другому, они устроены точно также, как в России, Америке, Европе. Здесь работают точно такие же законы, писанные и неписанные.
Я увидел, что журналисты понимают проблемы, их интересуют как те или иные вопросы решаются в других местах, на других пространствах. К примеру, число подписчиков у телеграм-каналов в Осетии и Москве принципиально разные.
Здесь, например, канал, у которого 7-10 подписчиков — уже большой канал. Понятно, что у моих коллег, военных корреспондентов в Москве по 200-250 тысяч подписчиков, есть и те, у кого их миллион. Но масштабы сути явления не меняют. Здесь я увидел, что люди понимают, что такое профессия, и их волнует то же самое, что, по большому счету, волнует их коллег в Москвы, к профессии они относятся также серьезно, как и в России.
