Марина Кусраева, 1969 г.р. жительница г. Цхинвал
Шестого августа 2008 года, когда обстрелы Цхинвала участились, я в целях безопасности, как и многие наши горожане, отправила дочь и невестку с ребенком в г. Владикавказ. Там же в Республиканской больнице, на операцию положили моего мужа. Дома оставались мои тяжелобольная свекровь, и сестра. В городе было страшно оставаться. К взрывам и обстрелам в Цхинвале привыкли давно, но такого я с 90-х годов не помню. По всем каналам только и показывали, что новости про Южную Осетию, а это никогда не было хорошей приметой. Выступление Саакашвили о прекращении огня, не вызывало никакого доверия. Но это было лишь начало.
Ночью седьмого августа я проснулась от страшного взрыва. За ним последовал другой. Мы спустились на первый этаж, но и там было небезопасно оставаться. Подвала у нас нет. От взрывов сотрясался дом, а мой 20-летний сын был на посту. Я не могла быть уверенной жив он или нет. О том, что Грузия объявила нам войну, сомнений не оставалось. Когда-то в 90-х годах на Цхинвал напали также неожиданно, как и в августе. Оба раза мы не оказались готовыми к войне. В соседнем доме осколком убило мужчину, а их дом загорелся. Мы перенесли его труп к другим соседям. По осетинским обычаям мертвого нельзя оставлять одного. Вот все соседи и сидели вокруг его трупа. Смотреть на страдания его жены и детей не было сил. Все казалось страшным сном. Я вернулась к своей свекрови, она оставалась одна с моей сестрой. В этот момент я услышала на улице звуки приближающегося БТРа. Моей радости не было предела, я думала, что это едут русские солдаты на помощь нам. Побежала вперед открывать ворота. Сзади меня схватила сестра и шепчет на ухо: «Бежим обратно вниз. Это же грузины. Я их в окно видела». В ту минуту как мы спустились, грузинский БТР расстрелял наши ворота. Мысленно я прощалась с детьми и мужем. Я была в полной уверенности, что не выживу. А кто бы на моем месте был уверен, когда кругом горят дома, которые некому потушить соседи на улицах оплакивают убитых родных, которых негде хоронить, а грузинские танки разъезжают по городу и убивают мирное население?!. У меня оставалась одна мечта – увидеть еще раз сына живым. В течение трех дней соседи из одного подвала переходили в другой подвал, потому что все больше домов горело на нашей улице. Когда в воздух поднялась грузинская авиация, то последняя надежда на жизнь умерла. Когда 10 утром я вышла из подвала, то увидела, что посреди нашей улице огромная яма от бомбы. Второе, что я увидела, это свой разрушенный дом. На минуту я просто потеряла дар речи. Мой родной дом превратился в груду кирпичей. Я подумала тогда, если муж увидит свой дом, его хватит инсульт. Но я ошиблась. Он не умер не при виде дома, я похоронила его спустя восемь месяцев после войны. Он просто не выдержал всего этого. А спустя две недели умерла моя свекровь. Нам негде жить и мы живем в чужом доме. Вот так за полгода я потеряла дом, мужа и свекровь. Живу только ради сына с дочерью и маленьким внуком, которого в честь мужа назвали Эдуардом.