26 января 1991 года грузинская милиция была вынуждена с позором и потерями покинуть город, предварительно разграбив и осквернив административные здания, объекты культуры и здравоохранения.
Пятидневная война августа 2008 года в памяти нашего общества несколько затмила события грузинской агрессии 1989—1992 годов, а трудные процессы восстановления и вовсе сместили акценты в обществе на более приземлённые вещи. Между тем забвение трагических и одновременно героических страниц недавнего прошлого осетинского народа является преступлением против памяти жертв геноцида, преступлением против нашей независимости и тех поколений, которые начали национально-освободительную борьбу, спустя 19 лет приведшую к признанию республики 26 августа 2008 года.
Среди знаменательных эпизодов геноцида 1989—1992 годов свое место занимает памятная дата — 26 января 1991 года. Именно в этот день грузинские агрессоры после двадцатидневных уличных боев были выдворены из Цхинвала.
Непосредственно вторжению грузинских бандформирований и оккупации части города предшествовали бурные процессы.
11 декабря 1990 года состоялась сессия Верховного Совета Республики Грузия, принявшая Закон об упразднении автономии Южной Осетии с одновременным внесением соответствующих изменений в Конституцию Грузии. Уже 12 декабря на одной из центральных улиц Цхинвала был спровоцирован вооружённый инцидент. Приехавшие из Тбилиси машины устроили в центре города перестрелку, в ходе которой погибли 3 человека — двое грузин и один осетин, стоявший на тротуаре. Как выяснилось, погибшими грузинами были приехавшие из Тбилиси члены "Общества Ильи Праведного" Уридия и Зардиашвили. При Уридия было удостоверение за №11 телохранителя председателя Верховного Совета Грузии. Впоследствии их выдавали за членов партии "зеленых", но при них было не только табельное оружие, но и новенькие автоматы. В тот день с утра не проводились занятия в грузинских школах и грузинском секторе пединститута. Дороги на Цхинвал буквально через несколько минут после инцидента были заблокированы, пассажиры автобусов захвачены в заложники.
Вечером того же дня президиум Верховного Совета Грузии ввел с 13 декабря 1990 г. чрезвычайное положение в г. Цхинвале и Дзауском районе, то есть в местах, где проживали только осетины. Началась блокада, принявшая тотальный характер. Велась активная подготовка к прямому вторжению, теперь уже без попыток прикрыться бутафорскими митингами. Все это происходило при попустительстве союзных властей под руководством Горбачева, который сейчас рядится в тогу миротворца и бесплатного назойливого советчика, "наставляя" нынешнее российское руководство, как им укреплять то, что осталось от его "дальновидного" правления.
Вторжение в Южную Осетию сопровождалось двойным предательством. 5 января в Гори на совещании МВД Грузии было решено "навести порядок в Цхинвале собственными силами". Прекрасно зная об этом решении, командующий внутренними войсками в Южной Осетии генерал Малюшкин в тот же день выступил по югоосетинскому радио, заверяя, что никакие вооруженные формирования в город не войдут. Позже Малюшкин, оправдываясь, говорил, что он обеспечил беспрепятственный проход грузинским бандформированиям по прямому приказу министра внутренних дел СССР Б. Пуго. Тот, в свою очередь, ссылался на указание "прораба" перестройки.
Второе предательство было совершено частью грузин, проживающих в Цхинвале. Предупрежденные грузинской агентурой о дате вторжения, они заблаговременно выехали из города, дабы формирования МВД Грузии получили полную свободу рук, не боясь попасть в своих. Причем, никто из них не предупредил своих соседей и знакомых, с которыми они вместе проживали десятки лет. Аналогичное поведение было продемонстрировано и в августе 2008 года, когда перед агрессией жители грузинских сёл спешно уезжали в Грузию, чтобы грузинская артиллерия могла без опаски расстреливать Цхинвал и другие населенные пункты. Теперь эта категория лиц, по сути добровольно выбравших страну нынешнего проживания, претендует на статус беженцев, забывая, что те жители Южной Осетии грузинской национальности, которые и в 1989—1992, и в 2008 году остались вместе с теми, с кем выросли и жили на одной земле, по-прежнему безо всяких препятствий пользуются всеми правами граждан РЮО.
В ночь на 6 января внутренние войска МВД СССР, которые должны были поддерживать безопасность в регионе, без уведомления руководства Южной Осетии были уведены в казармы. В 4 часа утра в город вошел 6-тысячный отряд грузинской милиции с техникой, вместе с ними были переодетые в милицейскую форму грузинские боевики вкупе с амнистированными накануне уголовниками и наркоманами. Была оккупирована центральная часть города, захвачены все административные здания, перекрыты все дороги и перекрёстки. Начались аресты, пытки и поджоги, грузинская милиция, не задумываясь, открывала огонь по безоружным людям.
7 января 1991 года для Южной Осетии стало "Кровавым Рождеством". 8 января, выступая по грузинскому телевидению, министр внутренних дел Грузии Д. Хабулиани заявил, что несогласное с решением грузинского правительства осетинское население должно покинуть пределы Грузии.
Дальше — больше. 9 января, выступая на чрезвычайной сессии Верховного Совета Грузии, Звиад Гамсахурдиа, уверенный в безнаказанности ввиду попустительства тогда еще союзного центра, уже призвал к открытой войне с Россией, обращаясь к грузинскому народу с "воззванием" защитить грузинскую землю от агрессии осетин и русских.
12 января в Цхинвале, во дворе школы № 5, состоялись похороны первых погибших. Дорога на городское кладбище оказалась отрезанной, убитых хоронили там, где могли.
14 января глава МВД Грузии Д. Хабулиани запретил внутренним войскам МВД СССР сопровождать автомашины по трассе Джава — Цхинвал, везущие продукты, которые прибыли из Владикавказа для населения осажденного Цхинвала. Он заявил: "Пусть осетины сдадут оружие, и мы проведем сюда машины с продовольствием". Было также отключено электроснабжение города. Безоружное население Южной Осетии, у которого предварительно изъяли даже дедовские берданки, поняв бессмысленность многочисленных обращений к союзным властям, начало образовывать первые отряды самообороны. Не имея ни опыта, ни оружия, они, тем не менее, начали оттеснять грузинские подразделения, захватывая оружие у самих агрессоров.
26 января 1991 года грузинская милиция была вынуждена с позором и потерями покинуть город, предварительно разграбив и осквернив административные здания, объекты культуры и здравоохранения.
События 1991 года несколько напоминают август 2008-го, когда грузинские агрессоры главной мишенью также избрали школы, библиотеки, Юго-Осетинский университет и другие учреждения образования и культуры.
Защитники республики точно так же, с минимальным вооружением оказали упорное сопротивление многократно превосходящему противнику, вынудив его с позором отступить из города. Разница была в другом — вместо горбачёвской камарильи во главе России были другие силы, другие лидеры, не допустившие безнаказанного истребления соотечественников и сограждан.
После 26 января 1991 года война на истребление осетинского народа продолжалась до 14 июля 1992 года, но свою первую и прежде всего главную моральную победу рождающаяся в огне республика уже одержала. Январь 1991 года стал для Южной Осетии тем же, чем явилась битва под Москвой зимой 1941 года для наших дедов и прадедов.
Через год, после 12 месяцев убийств, блокады и всевозможных лишений, был проведен референдум по вопросам создания независимого государства и воссоединения с Россией. Более 99% населения проголосовали "за". 19 января 1992 года осетинский народ продемонстрировал, что никакие преграды и лишения не могут заставить его свернуть с избранного пути. Граждане республики доказали, что с их волей придется всем считаться. Этого, кстати, до сих пор не могут понять в Тбилиси, где вновь затевают "новые песни о старом", бегая по разным странам с так называемыми "нейтральными паспортами" и убеждая европейских обывателей в том, что граждане Южной Осетии и Абхазии с радостью откажутся от своего и российского гражданства в обмен на эти "филькины грамоты".
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Несмотря на многочисленные публикации в республиканских СМИ, вроде бы имеющиеся планы по увековечиванию событий 1989—1992 годов, вопрос по-прежнему остается открытым. Ни 23 ноября 1989 года, ни 6 и 26 января 1991 года до сих пор не находят должного отражения как в плане создания мемориальных комплексов, так и проведения мероприятий на общенациональном уровне, в том числе затрагивающих осетинские диаспоры во всех странах. Между тем, подрастающее поколение необходимо воспитывать на примерах нашей истории, столь богатой героическими событиями. Без этого ни о каком патриотическом воспитании не может быть и речи.
Более того, память о событиях 1989—1992 годов должна сыграть свою роль не только в воспитательном аспекте, но и в общественно-политическом. Как показали события политического кризиса, далеко не все в нашем обществе осознают степень ответственности перед теми, кто в 1989—1992 годах под непрерывными обстрелами, без света, газа и необходимых продуктов питания, ежедневно теряя близких и друзей, закладывал основы нашей государственности и суверенитета.
Нынешнее поколение политиков и граждан Южной Осетии несёт ответ как перед ними, так и перед будущими поколениями. Вопрос в том, что мы оставим после себя — расколотое общество и республику на грани самоуничтожения, или стабильное, развивающееся государство, основывающееся на чётком соблюдении права. Сегодня каждый должен для себя ответить на этот вопрос, выбрать, где поставить запятую — после слова "забыть" или перед словом "помнить". Особенно это касается тех, кто "каждый раз, как в первый раз", намерен вступить в гонку за должность главы государства, собирая подписи и бегая по репетиторам.
А. Тедеев, газета «Южная Осетия»
