Сфера материальной культуры охватывает вещи, совмещающие в себе бытовые и символические функции. В зависимости от того, какие свойства преобладают в данный момент – «вещность» или «знаковость», можно говорить об их истинном значении. К числу таких вещей относится флаг и его варианты. В семейно-бытовой обрядности осетин флаг занимал важное место, однако в литературе этот вопрос не освещен.
В осетинском быту флаг представлен несколькими разновидностями, отличающимися по форме, размеру, цвету и декору.
В средневековых хрониках, иконографии и историческом фольклоре осетин он выступает как атрибут военного дела.
В 137 году античный автор Арриан в труде «Тактика» писал, что аланское войско имело специальные боевые отличительные знаки, представляющие собой «драконов», развевающихся на шестах соразмерной длины. Они сшиваются из цветных лоскутьев, причем головы и все тело вплоть до хвостов делаются наподобие змеиных, как только можно представить страшнее. Выдумка состоит в следующем. Когда кони стоят смирно, видишь только разноцветные лоскутья, свешивающиеся вниз, но при движении они от ветра надуваются так, что делаются очень похожими на названных животных и при быстром движении даже издают свист от сильного дуновения, проходящего сквозь них. Эти значки не только своим видом причиняют удовольствие или ужас, но полезны и для различия атаки и для того, чтобы разные отряды не нападали один на другой.
У алан зафиксированы и обычные боевые знамена в виде полотнищ на древках. На стенах «царского дольменообразного склепа», находящегося ныне во дворе Ставропольского краеведческого музея, изображены два таких знамени. Это продолговатые полотнища на длинных древках в руках воинов. Форма их несколько необычна для нас. Свободный конец полотнища имеет треугольный вырез, а нижний край – ступенчатый выступ. Подобная форма знамени имела широкое распространение в средневековье и отмечена у многих народов Азии и Европы.
Средневековые грузинские хроники сохранили нам отрывочные сведения об осетинских знаменах. В частности, по материалам, опубликованным историком Г. Д. Тогошвили, боевое знамя осетин было сделано из шелковой ткани розового цвета. В центре его помещался вышитый герб Осетии– крадущийся барс на фоне цепи гор.
По данным исторического фольклора, знамя как атрибут военного дела использовалось до недавних пор, буквально до XVIII – первой половины XIX веков. В частности, в героических песнях оно фигурирует как важный атрибут военных походов – «балц». Более того, в системе организации таких набегов выделялся непременный участник – знаменосец (тырыса хæссæг). Функции его были почетными, ведь само это понятие соответствует понятию «впереди идущий». Сравнимо с этим понятие «флагман». Однако данный почет был связан с большой опасностью, ибо знаменосец одним из первых становился жертвой противника.
В этой связи напомню, что в героической песне «Цырыхы фырт Цомахъ» особо подчеркивается момент выбора знаменосца во время набега на соседнюю территорию. Предводитель обращается к участникам набега:
Цæйут-ма лæппутæ, уæдæма уæ тырыса чи
ахæсдзæни?
Ничи сæ ницы дзуры...
Æртыккаг хатт куыддæр загъта –
Цомахъ бæх ныццæвтæ кодта, æмæ дзуры
Æз ахæсдзынæн тырыса.
(Ну-ка, джигиты, так кто понесет ваше знамя?
Никто из них слово не молвит...
В третий раз как только сказал –
Цомак, хлестнув коня, и говорит:
«Я понесу знамя». – В. У.).
В другом историческом повествовании «Уæллагкомы зарæг» также подчеркивается опасная роль знаменосца. Во время похода жителей Алагирии на сел. Камунта в Уаллагкоме за данью (авдазы хъалон) знаменосец был некто «Бурдзиуы фырт», ставший первой жертвой этой неудачной военной схватки.
Любопытно подчеркнуть, что перед военным набегом участники его давали клятву верности и обещали быть друг другу братьями и верными друзьями, не бросать раненых и убитых врагу. По словам известного осетинского бытописателя М. К. Гарданти, клятва закреплялась прикосновением к «хъулон хъил» (пестрый шест).
Вероятно, данный «хъулон хъил» представлял собой род бунчука и обладал большой культовой значимостью. Участники клятвы, сложив возле него свое оружие, стояли вокруг. По старшинству прикасались к нему правой рукой и шепотом говорили: «Клянусь, своих товарищей не выдам, раненого товарища спасу от врагов, а тело убитого предам земле». Участники клятвы на эти слова отвечали – «оммен» (да будет так) и разбирали свое оружие, сложенное под «хъулон хъил». После чего брали друг друга за руки и говорили: «Будем братьями и защитим себя как дети одних родителей».
Таким образом, в нашем распоряжении оказались фрагментарные сведения о знамени как важном атрибуте военного дела у алан, которое сохранилось в том же значении и у осетин. Хорошо известно, что аланы сыграли известную роль в формировании балкарцев. По материалам, собранным этнографом А. И. Мусукаевым, им также было известно боевое знамя. По его сведениям, сигналом к началу войны служил черный флаг или флаг войны «къуугъун байракъ», на котором были изображены пересекающиеся кинжал со стрелой.
Между сведениями, приведенными выше, отмечен значительный хронологический разрыв, однако этот факт свидетельствует о значимости флага на протяжении длительного времени. Вероятно, причиной этого является его высокая знаковая сущность, когда за элементарным предметом, состоящим из древка и лоскутов ткани или полотнища, стоят совершенно иные символы и олицетворения.
Для реализации интересующих нас вопросов необходимо рассмотреть функции флага, выполняемые им в повседневном традиционном быту осетин. В семейной обрядности его варианты отмечены в детском, свадебном и похоронно-поминальном циклах. Останавливаюсь на каждом из них, собрав воедино наличные сведения по рассматриваемой теме.
Особенностью обрядности детского цикла у осетин было празднование специального дня, посвященного новорожденным мальчикам. Этот праздник, именуемый «Кæхцгæнæн», отмечался на первом году жизни ребенка в начале июля. Во время этого торжества неженатая молодежь села совершала обход всех домов, в которых отмечали «Кæхцгæнæн». Непременным атрибутом шествий был крестовидный шест с повязанными платками или лоскутками материи. По словам известного исследователя осетинской старины Е. Г. Пчелиной, один из мальчиков нес в руках высокий и тонкий шест «фарн-фарны хъил», украшенный цветными тряпками. Остальные шли за шестоносцем с шутками и песнями. Войдя во двор, они выражали женщинам дома пожелание рожать только мальчиков, за что те их одаривали подарками, в основном – угощением с праздничного стола.
Данный шест в некоторых селах Джавского ущелья Южной Осетии (Цъалагом) использовался в свадебной обрядности. Неженатая молодежь села к свадьбе готовила длинный шест с крестообразным завершением. Во время свадебного застолья его опускали с крыши через свето-дымовое отверстие (ердо) и требовали себе часть угощения (кæстæрты хай). Несколько юношей крутили трехметровый шест вдоль оси до тех пор, пока на крестообразный конец «фарны хъила» не насаживали кушанья с праздничного стола.
Таким образом, можно говорить о специфической роли декорированного лоскутами ткани шеста в среде молодежи. С одной стороны, хорошо известно, что роль представителей младших возрастных групп в обрядах определяется их чистотой и безгрешностью. Этот факт нашел свое отражение в активном участии детей и неженатой молодежи во многих обрядах, связанных с общей идеей роста и плодородия. А с другой стороны, не менее активное использование среди них декорированных шестов, о которых упоминалось выше – «хъулон хъил», «фарны хъил». Используемые в данных названиях определения «пестрый» и «связанный с фарном» подчеркивает их необычайность.
Как известно, «фарн//фарнæ» является общеиранским полурелигиозным понятием, по словам В. И. Абаева, точное значение которого трудно определить. «Будучи дериватом «неба–солнца», оно определяло все то благое, источником чего древние мыслили «небо–солнце»: небесная благодать, благополучие, преуспевание, благопристойность, мир, тишина».
Что касается определения «пестрый», то данное прилагательное является характерным для знамени не только у осетин. Грузинский лексикограф XVIII века Сулхан-Саба Орбелиани в толковом словаре грузинского языка определяет понятие «дроша» (знамя) как «пэрад-п’эради гундта сацнобэли», что в переводе на русский звучит как «разноцветный//пестрый указатель команды». Интересно и другое его толкование «дроша» – «мц’х’обрт нишани» – «стройный знак».
В этой связи обращаю внимание, что осетинское «хъил//гъелæ», помимо своих основных значений «жердь, шест, дубина», имеет еще одно – «высоко задранный». Показательно, что одно из осетинских названий Крестового перевала так и звучит «Хъил», «Хъилы ‘фцæг». Данное имя очень точно соответствует характеру перевала.
Небезынтересно будет отметить и то, что в прямой зависимости со словом «хъил» находится другой факт культовой практики осетин. Речь идет об «æвгъил», это «шест с подвешенной бараньей или козлиной шкурой культового назначения, употребляется в праздник громового божества – Уацила». Учитывая характер празднества, можно предположить, что «æвгъил» включал понятия «арв» и «хъил» и, следовательно, означал обрядовый предмет, «высоко задранный в небо» или «небесный шест».
Отметим и тот факт, что само название флага в осетинском языке «тырыса//туруса//турса» тесно связано с понятием «небо». По мнению В. И. Абаева, оно попало в осетинский через грузинское влияние (дроши) из среднеперсидского drafs с тем же значением. Однако в древнеперсидском слово это имело несколько иное значение и наряду с понятием «знамя» обозначало «свет, блеск», которые вместе со значениями «сверкание, великолепие, пышность, зарница» являются основными для этого слова. Если вспомнить, что почти все они связаны с астральным миром: зарница, свет, молния, то вышеуказанное предположение можно признать правомочным.
Вероятно, приведенные определения подчеркивают значимость шеста в мировоззрении древних. Представляется, что он существовал как элемент связи между оппозицией «верх//низ», подчеркивая вертикальное членение мира. Тесная связь, существующая между понятиями «фарн», «небо», «верх» и их материальным воплощением в виде «хъулон хъил» или «фарны хъил» проясняет тот любопытный факт, что во время свадьбы неженатая молодежь опускала этот шест сверху через свето-дымовое отверстие в крыше дома.
Изучение традиционного горского жилища показало, что данное отверстие «ердо» или «сæйраг» было в древности единственным или основным световым отверстием. Об этом говорит его название «сæйраг – основной, главный», в то время как обычное окно в стене именовалось «фарсаг» или «рудзынг//къæрадзгæ». Хорошо известно, что окно или просто любое световое отверстие в традиционном жилище было тесно связано с астрально-солярными культами.
В традиционном быту, а спорадически и в наши дни, под Новый год в честь божества огня и солнца выпекали большой пирог «Æртхурон», что буквально означает «огонь солнечный» или «огонь – дитя солнца». В диалектах осетинского языка для его обозначения используется другое слово «родзингæ», также связанное с огнем-светом, ибо дословно означает «окно». В осетинском языке бытует и паремия «Хуыцау куы дæтты, уæд рудзынгæй. – Божья милость подается через окно».
Небезынтересно отметить, что по наблюдениям бытописателя Б. Гатиева, в свадебной обрядности осетин фигурировал святой патрон «Хъилы дзуар» или «святой патрон шеста», которому наряду с другими поручали покровительствовать молодым. Все эти факты приведены с целью показать высокую знаковую сущность как самих обрядовых знамен, так и условий их использования в праздничной обрядности. Данные свидетельства достаточно ярко рисуют необычный характер известных нам фактов традиционного быта, в которых используются флаг или его варианты.
(продолжение следует).
Вилен Уарзиати
