Вооруженная агрессия Грузии против Южной Осетии в 1991 году началась в ночь с 5 на 6 января, когда под покровом ночи в город Цхинвал были введены подразделения МВД ГССР. С ними были добровольцы из числа заключенных грузинских тюрем. В ночь накануне вторжения они в массовом порядке были свезены на футбольный стадион города Гори и там переодеты в милицейскую форму. Форма не подходила им по размеру, одним была велика и смешно топорщилась, а на других не застегивалась. Общая численность свезенных в Цхинвал вооруженных уголовников составляла около трех тысяч человек, примерно столько же было грузинских милиционеров – весьма значительная для маленького города цифра.
Перед этим защитники Южной Осетии, а также должностные лица руководства области получили клятвенные заверения генерала Генриха Малюшкина, руководившего подразделениями внутренних войск МВД СССР, находившихся в Цхинвале, что никакие вооруженные формирования в город не войдут. Аналогичное заявление Малюшкин сделал и в эфире юго-осетинского областного радио. Поэтому ни милицейских постов, ни пикетов мирных граждан на пути вторгшихся преступников не было. Это предательство шокировало цхинвальцев, которые не ожидали такого обмана от столь высокопоставленного должностного лица.
Реальные сотрудники МВД Грузии проявили удивительное взаимопонимание с переодетыми в милицейскую форму преступниками, ведь их объединял общий враг – мирное осетинское население Цхинвала.
Войдя в не ожидавший вторжения город, грузинские милиционеры и сопровождавшие их уголовники расположились на части территории Цхинвала. В частности, в руках захватчиков оказались микрорайоны от въезда в столицу Южной Осетии со стороны г. Гори, включая кладбище Згъудер, оба моста, часть улицы Московской от стадиона до института (без здания самого института и без школы №6), с прилегающими частями перпендикулярных улиц.
Грузинские формирования также контролировали часть улицы Ленина от пионерского парка до улицы Исака Харебова, включая школы №№2 и 4, район железнодорожного вокзала и часть улицы Героев от улицы Московской до ул. Исака Харебова.
Они захватили и часть улицы Сталина от площади Свободы до ул. Джапаридзе (ныне – Василия Абаева), иными словами административный центр Цхинвала, где находились органы управления пока автономной области, а затем и республики. Под контролем агрессоров оказались здания Почтового отделения связи, Юго-Осетинского государственного драматического театра, Юго-Осетинского обкома КП Грузии, Юго-Осетинского обкома ЛКСМ Грузии, Исполкома Юго-Осетинского Совета народных депутатов, Центральной городской аптеки и др.
Захватчиков, помимо уголовников, сопровождали и милицейские овчарки. Эту сборную солянку в исторических материалах и воспоминаниях принято именовать «бандмилицией». Захватив Цхинвал, бандмилиционеры хаотичными автоматными очередями стали демонстрировать, кому теперь принадлежит власть в городе. Утром 6 января жители города проснулись от лая овчарок и автоматных очередей.
Поведение агрессоров напоминало сцены из военных фильмов, в которых показывались моменты входа немецко-фашистских оккупантов в захваченные города Советского Союза. Здесь интересно отметить, что грузинская бандмилиция в своих ретроспективных исторических представлениях отождествляла себя как раз с гитлеровцами. Утром цхинвальцы, выйдя из своих домов, кто на работу, кто на учебу, стали интересоваться, что происходит. Оккупанты, так же, как и гитлеровцы из фильмов, стали хаотично, без всякого разбора, хватать и арестовывать мирных жителей, а также без предупреждения открывать по ним огонь на поражение.
В эти дни были убиты цхинвальский милиционер Григорий Кочиев, Инал Тасоев и другие жители Цхинвала.
Как и гитлеровцы, захватчики, наводнившие большая часть города, врывались в дома цхинвальцев, устраивали обыски, забирали все, что им нравилось – украшения, радиоприемники и др.
Как и гитлеровцы, они выгоняли людей из их домов. В том числе заставили покинуть свой дом великую осетинскую артистку, легендарную Нину Чочиеву.
О том, что большинство захватчиков сознательно отождествляли себя не с силами по наведению некоего «конституционного порядка», (конституционный порядок они, напротив, разрушили), а именно с фашистами 40-х годов, говорит и тот факт, что в занятом здании театра они устраивали свои пиршества, облачившись в бутафорскую форму немецко-фашистских захватчиков, взятую из костюмерной театра.
После себя они оставили в захваченных зданиях объедки, мусор и нечистоты, причем там же, где они ели и спали.
Наверно, это тоже является немаловажным штрихом к моральному облику лиц, которым Тбилиси доверил «наведение порядка».
Как я уже отмечал выше, представители грузинской бандмилиция захватили и здание театра, устроив огневую точку в окне, выходящем на Пионерский парк. Оттуда хорошо просматривалась и простреливалась как часть территории парка, так и прилегающие участки улицы Ленина. Здесь было убито несколько человек, в том числе молодой патриот Сергей Темболович Джиоев, который привез много медикаментов из Ленинграда.
Путь на городское кладбище, где первоначально предполагалось похоронить убитых врагом жителей города, был отрезан грузинской милицией. Депутация исполкома Совета народных депутатов во главе с Валентином Александровичем Чочиевым, пытавшаяся провести переговоры, была захвачена и избита. Захватчики показали, что с ними невозможно разговаривать цивилизованным языком. Единственная возможность физического выживания для населения Южной Осетии заключалась исключительно в вооруженном сопротивлении врагу.
Очаги сопротивления в Цхинвале появились в первые же часы после вторжения.
В Цхинвале стали сооружаться первые баррикады из поваленных столбов, наспех засыпанных песком мешков, троллейбусов. Под баррикаду перед зданием ЮОГПИ (на снимке) была приспособлена даже водометная машина, пригнанная грузинскими милиционерами, которую защитникам столицы Южной Осетии удалось захватить и сжечь.
Начали формироваться и разрозненные отряды сопротивления без единого командования. У многих из участников этих отрядов не было оружия. Некоторые пришли с охотничьими ружьями и старыми дедовскими винтовками. Автоматы же и более серьезные виды оружия появились позднее. Причем, их львиная доля была захвачена у грузинских милиционеров и переодетых в милицейскую форму уголовников или же выменяна на гражданскую одежду у тех из них, кто решил подобру-поздорову втихомолку покинуть Цхинвал.
Уже в первые два дня под беспокоящим огнем наших ребят враг был вынужден отойти с некоторых захваченных позиций. Здесь свою роль сыграло то, что грузинская сторона не знала о катастрофической нехватке оружия в Южной Осетии, где никто даже в разгуле самой безудержной фантазии не ожидал войны. Хорошо умея воевать лишь с мирным населением, армия вторжения была сбита с толку внезапным отпором и оставила некоторые позиции, в том числе перекресток улиц Исака Харебова и Героев, Дом быта, ранее занятый отрезок улицы Исака Харебова от ул. Сталина до ул. Героев и т.д.
Однако в руках агрессоров продолжали оставаться 2 и 4 школы. Оттуда время от времени раздавалась стрельба.
Хотя захватчики побывали и во второй школе, и в центральной библиотеке им. Крупской (ныне – им. Анахарсиса), разгромив то, что попадалось на глаза, в том числе стенгазеты, бюсты Коста Хетагурова и т.д., основным местом их расположения в этой части города стала школа №4.
Зная об этом, в ночь с 11 на 12 января 1991 года защитники Южной Осетии решили нанести удар именно по этому объекту. В стенах школы разыгралось настоящее сражение. Бандмилиция оказала ожесточенное сопротивление. Во время боя в здании школы начался пожар, от которого оно сгорело. В результате событий этой ночи захватчики были вынуждены покинуть весь участок города между улицами Ленина и Сталина от ул. Исака до ул. Абаева, остановившись только чуть южнее хлебного магазина (ныне – магазин «Гурман»). Здесь они тоже устроили импровизированный блок-пост, а метрах в десяти южнее – баррикаду из мешков с песком высотой в человеческий рост.
Таким образом, благодаря активным действиям даже не отрядов сопротивления, а просто групп цхинвальцев, не пожелавших мириться с господством чужой воли на своей земле, уже менее чем через неделю удалось освободить значительную часть территории города.
Хотя территория, освобожденная от врага в ночь на 12 января, была меньше, чем первоначально захваченная им, этот бой имел большое значение для последующего освобождения Цхинвала. Он показал, что оккупантов можно победить, что при должной сноровке, сплоченности и военном мастерстве врагу можно навязать свою волю.
Свою слабость через некоторое время стали признавать и представители МВД Грузии. Так, в интервью средствам массовой информации с их стороны прозвучали призывы к осетинам позволить им уйти, «сохранив лицо». Словно их кто-то удерживал в Цхинвале.
Под непрерывным ожесточенным вооруженным давлением грузинская бандмилиция, наконец, была вынуждена буквально бежать из города 26 января. Однако разрозненные группы, как бандитов, так и милиционеров покидали город уже до этой даты. Таким образом, по итогам 20-дневных боёв столица Южной Осетии была освобождена от грузинских оккупантов.
К сожалению, в последующие годы об освобождении Цхинвала вспоминали редко. Молодое поколение даже не знает о том, как происходили эти трагические и одновременно героические события. Изгнание грузинских оккупантов из Цхинвала в январе 1991 года является незаслуженно забытым важным историческим событием, оказавшим существенное влияние на весь ход последующих событий в Отечественной войне Южной Осетии.
Представляется целесообразным отмечать этот подвиг защитников Осетии на высоком государственном уровне, чествуя героев, которые отличились в те дни, показав пример воли к борьбе.
Инал Плиев, политический обозреватель информагентства «Рес»
