Более двух с половиной десятилетий прошло с памятных событий июля 1992 года, когда в Южную Осетию вошли российские миротворческие силы. До этого народ Южной Осетии терпел голод, холод, блокаду, постоянные обстрелы и планомерное уничтожение населения республики.
После подписания Дагомысских соглашений люди вздохнули свободно, истерзанные войной осетины ждали прихода на нашу землю долгожданного мира.
А пока шла война, постоянные обстрелы, смерть, горе матерей, страдание народа.
При серьезном анализе ситуации того периода, налицо какая-то явная нестыковка в оценках деятельности политиков того периода.
Ельцин? Разве он мог со своими либеральными взглядами остановить кровопролитие в Южной Осетии. При самом глубоком анализе действий в самой России, при мощном давлении либералов и грузинской диаспоры? Считаю, что нет!
Шеварднадзе – этот белый лис, разве желал осетинскому народу благополучия?
Не найдется человека в Южной Осетии, который бы ответил положительно! (Конечно не считая предателей своего народа). Тогда встает резонный вопрос, что же послужило поводом и какая сила вмешалась, чтобы остановить это длительное кровопролитие.
Москву того периода наводнили иностранные эмиссары, вместе с ним либералы разных мастей, которые тянули Россию в т. н. «западную демократию». Это западная т. н. демократия ничего хорошего не сулила простому россиянину. Но были и патриоты России, которые видели всю пагубность действий тогдашних правителей. Вот эти патриоты России делегировали комиссию из четырех человек в Южную Осетию. Они приехали в тот период, когда грузины захватили господствующие высоты у въезда в Цхинвал и Прис.
Все улицы простреливались днем и ночью. Люди, разочарованные в скором конце войны, покидали город и окрестности. Шло планомерное выдавливание населения из Южной Осетии. Интенсивность обстрелов возрастала с каждым днем все сильнее и сильнее. Иногда проходя, точнее пробегая по улицам города с камерой, видел одну и ту же картину. Люди грузили свои пожитки и уезжали в Северную Осетию.
Они пришли в наш пресс-центр, в тот период руководителем Южной Осетии был Торез Кулумбеков. Как ранее было сказано, в Москве неоднозначно воспринимали события в Южной Осетии.
Руководство там придерживалось прозападной ориентации, и говорить о какой-нибудь поддержке Южной Осетии не приходилось думать.
Все силы были брошены на поддержку самой Грузии и сохранению ее территориальной целостности. Исходя из вышеизложенного, у Южной Осетии было мало шансов в корне переломить ситуацию и направить ее в мирное русло.
Четыре депутата Верховного совета России, четыре патриота России.
- Мы должны взорвать общественное мнение в Москве, для этого надо постараться всем нам, чтобы мы увезли отсюда как можно больше материалов!
Я был согласен с их доводами по поводу ситуации в России, обещал им все от меня зависящее сделать, но поскольку город обстреливается со всех сторон, они должны прислушиваться к моим командам, на что я получил полное согласие наших московских друзей. Мы вышли в город ровно в 9:00ч, кругом ни души, город как бы вымер, только слышны разрывы снарядов, глухой рокот пулеметов.
Проходили мы так: я перебегал улицу, давал команду и они по одному тоже перебегали улицу, а я снимаю на пленку все их действия.
Проходя по улице Сталина, нам попалась на пути русская семья, они в панике бежали вверх по Сталина. Как нам объяснили, в их квартиру попала ракета, все разворотила, они бежали к дочери. Надо было их послушать, как они поносили Горбачева и Ельцина, за устроенный ими бардак по всей стране. Я не знаю, живы ли еще эти граждане, но я знаю, что мужчина работал в горисполкоме, в ЖЭКе. Так мы перебежками добрались до здания скорой помощи, она была сильно повреждена. Я по приставной лестнице поднялся на крышу, хотел рассмотреть, откуда стреляют, заодно и снять на видео. При выходе из скорой помощи мы увидели скорченного на тротуаре человека, видно он был легко ранен, щека была вся в крови. Когда ему оказали помощь, я узнал его, он жил рядом по Сталина.
Дальше мы пошли на улицу Тельмана, где два многоквартирных дома. Люди, которые прятались в подвалах, высыпали во двор при виде московских гостей. Начались расспросы, кругом плач, крики детей, и все это под постоянным обстрелом города.
Мы по лестнице поднялись на второй этаж, воочию увидели, как горела квартира, в которую попала ракета.
Так мы обходили улицы города, везде валялись электрические провода вперемежку с мусором, ветками деревьев. Я проводил наших дорогих гостей, условились рано утром о встрече в доме правительства. Наутро мы все сидели у меня в пресс-центре, и рассматривали отснятый материал. Вдруг послышался плач женщин, к нам в пресс-центр ввалились две плачущие женщины.
Всхлипывая, они нам рассказали, как грузины с ТЭКа спустились в Мамисантубан, сожгли их дома, убили отца одной из женщин. Я вынужден был оставить наших дорогих гостей в пресс-центре, а сам захватить камеру и одного автоматчика из охраны Тореза Кулумбекова Алборова Ацамаза. Мы побежали в сторону старого моста, сперва женщины хотели последовать за нами, но усиленная стрельба со стороны ТЭКа не дала им этой возможности, и они забились в угол напротив «Детского мира» и рыдали.
Проходя старый мост, мы увидели, что уже и ОМОН подоспел... Они, крадучись по краю моста, побежали в сторону ТЭКа. Ну, думаю, все будет в порядке, если ОМОН тут. Все, что я видел в этой суматохе, снимал на видео.
Окончательно, все успокоилось, когда ОМОН возвратился назад. В машину, куда они садились, люди несли, кто варенье, кто компот, угощали своих доблестных защитников. Когда пришел в пресс-центр, наши московские друзья с нетерпением ждали нас, они искренне обрадовались нашему возвращению и мы начали просмотр материалов, им понравилось все, что мы засняли и они попросили переписать им весь материал
В итоге две трехчасовые кассеты были полностью заполнены материалом. Наши московские друзья еще раз встретились с Торезом Георгиевичем, взяли у него интервью и уехали в Москву.
Потянулись опять будни нашей нелегкой прифронтовой жизни. Мне приходилось в восемь часов утра идти на работу, проходя несколько улиц, включая Островского и Сталина, прижавшись при этом к домам, хотя, как я знал, этот метод не спасает от мин. Каждое утро меня ждали люди, которые по разным причинам не смогли уехать в Северную Осетию. Они расспрашивали, что и как, я успокаивал их, как мог, давал им надежду на скорое улучшение ситуации. Они искренно благодарили меня и это вселяло в меня какую-то силу действовать вопреки всяким обстоятельствам. Мне казалось, что какая-то сила сверху оберегает меня, иначе как объяснить, что, проходя ежедневно по этим улицам под постоянным обстрелом, я оставался невредим.
По истечении недели, как уехали наши гости в Москву, ко мне в пресс-центр пришел Ибрагим Джиоев. Он до этого работал председателем фонда «Возрождение», молодой, хороший парень, учился в Москве. Правда одно обстоятельство меня отталкивало от него. Дело в том, что я со всеми командирами Российской армии поддерживал дружеские отношения, они у меня были часто дома, мы вместе парились в парной воинской части, ну, естественно за столом приходилось сидеть, показывая им наше осетинское гостеприимство.
Так вот, когда они проводили ротацию войск, то с новыми командирами меня знакомили заранее, чтобы им легче было ориентироваться у нас в Южной Осетии. Во время ротации пришли командиры в пресс-центр, чтобы попрощаться и заодно предложили: «Костя! Давай скорее пустые кассеты и мы тебе перепишем все записи, которые мы снимали на территории Грузии». Меня сильно заинтересовало это предложение. Поскольку у меня пока не было свободных кассет, я быстро сбегал на третий этаж к Ибрагиму, я знал, что в сейфе у него много кассет.
Захожу к Ибрагиму, прошу его, объясняю ему всю степень важности, прошу у него кассеты, он ни в какую, наотрез отказался, видимо он молодой парень, неопытный был под прессингом моих недоброжелателей, которых тогда хватало. В итоге я не смог переписать эти материалы. Когда командиры уезжали, они оставили адреса, просили, чтобы я по приезду в Москву позвонил им, они встретят и перепишут эти материалы. Так вот, пришел давнишний мой знакомый Ибрагим, сказал, что только что прилетел из Москвы, честно говоря, я не очень дружелюбно повел себя по отношению к нему, на то у меня были резкие основания, а сам думаю про себя, почему он пришел?
«Костя правда, мне не ловко, что так получилось, но я хочу Вас поблагодарить за ту нужную работу, которую проводите. В Москве я присутствовал на одной пресс-конференции, где депутаты Верховного Совета России давали такие интересные комментарии о Южной Осетии, что я в какой-то мере проникся гордостью за нашу Южную Осетию. Еще раз большое спасибо и извините меня», - сказал он.
Прошла еще неделя, и вот с Владикавказа позвонили нам, сообщили, что к нам едут представители многих зарубежных стран мира, там и журналисты и какие-то политики, всего 38 человек. Мы встретили их, и начали обход города. В какой-то момент мы оказались на улице Мамсурова, там, где дом Санакоева Гришика. Во время этого обхода проходили поминки Гришика, котлы поставили у западной стороны дома, из-за обстрелов. Я объяснил всем нашим гостям, что сегодня проходят поминки по поводу гибели истинного патриота своего народа Санакоева Гришика. Я им объяснил, что грузины захватили его уже, раненного, пытали и ничего не могли добиться от него, он гордо смотрел, на своих врагов и говорил: «Я осетин! Победа будет за нами!».
В яростной злобе, эти изверги после жестоких пыток убили его.
Мы провели гостей за дом Гришика, там, где стояли гаражи, я показал гостям, откуда стреляют грузины, сам же фиксировал на пленку все, что происходило. Грузины заметили скопление людей и открыли автоматно-пулеметный огонь. Нам с трудом удалось спрятать гостей в подъезде дома. Грузины начали обстреливать это место и ракетами. Когда все успокоилось, гости все вышли, я им предложил посетить еще еврейский квартал, там были страшные разрушения. Здесь я знал каждый закоулок, мне приходилось водить в это место владикавказских корреспондентов Иру Таболову, Федоровича и др.
«Нет! Нет! - заявили они, - это настоящая война, мы уезжаем в Москву!». После отъезда наших гостей, прошло, точно не могу сказать, где-то около 10-12 дней.
По всей Южной Осетии пронеслась весть, что в республику входят российские миротворческие силы. Эта радость сродни тому, когда после 2008г. Дмитрий Анатольевич Медведев признал независимость нашей республики. Люди плакали, встречая своих освободителей с цветами, радость переполняла их сердца. Появилась надежда на долгожданный мир. На истерзанную войной и невзгодами Южную Осетию протянула руку помощи Великая Россия.
Константин Алборов
