Разобравшись с оппозицией, власть Грузии вновь сконцентрировала свое внимание на Южной Осетии и Абхазии. Едва успели похоронить Бадри Патаркацишвили, и в зоне грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов вновь прогремели взрывы. В Южной Осетии взрыв, произошедший в отделении милиции с. Дменис, квалифицируется как теракт и, по последним данным, следы ведут в Тбилиси. Следствием установлено, что один из основных подозреваемых в организации теракта Ф. Касимов был гражданином Грузии. Рассматриваются два варианта: первый — теракт был организован спецслужбами Грузии для уничтожения главы т.н. временной администрации Южной Осетии Дмитрия Санакоева, а милиционеры невольно предотвратили его, но сами стали жертвой; второй — на срыв голосования в Южной Осетии, 90% населения которой имеют двойное гражданство (РФ и РЮО), предстоящих 2 марта выборов Президента России.
Сообщения о том, что грузинские спецслужбы не нуждаются больше в функционировании проекта «Дима Санакоев» появились летом 2007 года, однако, затем всплеск оппозиционных движений в самой Грузии на время отодвинули этот вопрос на задний план. Заручившись поддержкой Запада после расправы над оппозицией, «ястребы» Саакашвили вновь устремились в Южную Осетию и Абхазию. Выгодно ли сегодня грузинским спецслужбам поддерживать функционирование своего детища, однозначно сказать нельзя. Но скорее ответ будет отрицательным.
Следствие по теракту в с. Дменис, унесшему жизнь двух сотрудников МВД РЮО, пока не закончено, хотя уже сегодня можно с уверенностью сказать, что основной своей целью организаторы имели дестабилизацию в зоне грузино-осетинского конфликта и, как результат, развязывание, так необходимой сейчас правительству Саакашвили, «маленькой победоносной войны». Правительство Грузии, на шатающихся (пока!) ногах авторитаризма, пытающееся завести свой народ в НАТО, не нашло для этого дороги короче, чем через покорение Южной Осетии и Абхазии; ведь решение проблем путем переговоров это процесс долгий, требующий времени, которого у Саакашвили не так уж много: с одной стороны подстегивает Вашингтон, которому необходима территория Грузии, как минимум для размещения военных баз, с другой — собственно нужно отвлечь народ Грузии, требующий не боевых действий, а решения проблем безработицы и бедности, требующий ответа на вопросы заданные экс-министром обороны Грузии Окруашвили. Впрочем, вопросы эти все чаще задаются шепотом, а то и вовсе про себя — никто не желает для себя участи Зураба Жвания или Сандро Гвиргвилиани.
А Саакашвили тем временем разглагольствует о грузинской демократии с европейских трибун и травит газом собственное население, которое в последнее время больше «не понимает» своего счастья и покидает территорию Грузии. Массовый исход духоборцев из Самцхе-Джавахетии, тому наглядное свидетельство.
Складывается впечатление, что руководство Грузии все больше живет в виртуальной реальности, где все подчинено желаниям группен-фюрера Саакашвили. В новом правительстве Грузии, созданном после 5 января, Министерство по урегулированию конфликтов было реорганизовано в Министерство по реинтеграции. Правда не уточняется по реинтеграции чего и куда. Так вот, новый министр Темур Якобашвили 29-го февраля заявил, что Грузия «окончательно» отказывается от переговорного процесса в существующем формате Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта.
По мнению сопредседателя от юго-осетинской части СКК, министра по особым делам РЮО Бориса Чочиева это свидетельствует о нежелании Грузии продолжать диалог «цивилизованными» методами.
«Это заявление, наряду с отказом от мирных инициатив Э. Кокойты, окончательно раскрывает истинное лицо руководства Грузии и его реальные намерения в отношении избранных им «способов» урегулирования грузино-осетинских взаимоотношений и фактически является отказом от политического, цивилизованного, мирного диалога за столом переговоров», - заявляет Чочиев.
Отход грузинской стороной от переговорного процесса начался с приходом к власти М. Саакашвили. После неудавшейся попытки летом 2004 захватить территорию Южной Осетии, в Тбилиси начали разрушать формат СКК, срывая заседания, встречи сопредседателей и т.д. Когда и здесь они потерпели неудачу, ничего не осталось, как взять пример со своих заокеанских патронов и нарушить все существующие нормы международного права, растоптать взятые на себя обязательства и «окончательно» выйти из переговорного процесса.
В начале ноября 2007 года, эксперт по грузино-осетинским взаимоотношениям Михеил Мирзиашвили в беседе с журналистами Института по освещению войны и мира (IWPR) выразил мнение, что грузинское правительство ведет в переговорных процессах позиционную борьбу.
«Мне кажется, что в конфликтах на Южном Кавказе нет быстрого решения. И мирное решение этих конфликтов должно быть переходным. Я не ожидаю, что завтра мы проснемся, и конфликт каким-либо образом будет решен в каком-то направлении. Мне кажется, что должны быть какие-то переходные формы конфликтов. И, на этом этапе мне кажется, что, возвращаясь к позиции грузинского правительства, оно усиливает свою позицию в конфликтах. Это позиционная борьба. Я думаю, что Грузии стоит больше внимания уделять местными конфликта», - это мнение М. Мирзаишвили выразил 7-го ноября 2007 года. С тех пор, ничего практически не изменилось в поведении грузинской стороны, Тбилиси все так же продолжает позиционную борьбу, не забывая, на всякий случай о «грязных» методах (теракты, похищения людей, захват заложников).
Уверенное в своей безнаказанности после 7-го ноября, грузинское правительство решило перейти в наступление. Наверное, в Тбилиси полагают, что позиции уже заняты и пришла пора перейти к решительным действиям. С этой точки зрения, заявление Якобашвили становится понятнее. Скорее всего, Грузия планирует формально проводить виртуальные переговоры с главой одной из грузинских сел Дмитрием Санакоевым (точнее с самим собой) о вхождении несуществующего «Цхинвальского региона» в состав Грузии, а на деле продолжить агрессию в отношении Республики Южная Осетия. Всем понятно к чему это приведет — при первой же попытке каким-либо образом утвердить власть Грузии над Южной Осетией будет очередное кровопролитие.
Народ РЮО, конечно, постоит за себя и не допустит третьего геноцида, но в XXI веке конфликты должны решаться другими способами. И опыт Косова не нужно сбрасывать со счетов: если монополия не готова признать суверенитет отколовшегося региона (как это произошло в случае признании Сербией Черногории), то албанцы (а в большей степени американцы) показали, как можно добиться признания независимости новообразованиям государственного типа. Все увидели, что международное сообщество во главе с председателем ООН разводит руками, сталкиваясь с неприкрытой агрессией и нарушением «сильным» пресловутого международного права, вместо того, что бы заниматься разработкой механизмов признания новых государств, которые появлялись в прошлом, появляются сегодня и в будущем вряд ли этот процесс прекратится. Одни государства объединяются, вторые распадаются. И до тех пор, пока нет механизмов регуляции, будут возникать конфликты. Кровопролитные или латентные – это уже зависит от уровня самосознания той или иной нации.
Сегодня, мир стоит перед выбором продолжить ли замалчивать конфликты или, открыто признавая их, заняться правовым регулированием этих вопросов. В Южной Осетии есть надежда, что будет выбрано второе. Оправдается ли она? Покажет время…
Л. Парастаева
