Проблемы топонимики
В условиях перехода после установления в Южной Осетии советской власти к строительству нового общественного строя огромное значение приобретала организация науки, создание научных учреждений, подготовка научных кадров.
В сожжённой и разорённой Южной Осетии советская власть, как и в Центральной России, приступила к созданию первого научного учреждения. В области отсутствовали материальные и финансовые средства, не было и интеллектуальной базы. В этих условиях в 1922 году в г.Сталинире было создано "Научно-литературное общество", которое положило начало этапу становления научной мысли в Южной Осетии. На первом же заседании был избран руководящий орган - правление общества в составе П. Тедеева, П. Джатиева, И. Джиоева, Д. Джигкаева, Г. Санакоева, И. Цховребова, З. Ванеева, И. Ханикаева, С. Кулаева и Б. Кочиева. Решались организационные вопросы (устав, штамп, печать и др.).
Они сыграли большую роль на первоначальном этапе создания организационной структуры общества, направляли его деятельность на решение актуальных задач того времени.
В числе первых вопросов правления были, наряду с возрождением края, проблемы осетинской письменности, орфографии, графики письма. Фонды архивов говорят, что проблема осетинской письменности остро встала после установления советской власти в крае. Впервые она обсуждалась на объединённом съезде работников культуры Северной и Южной Осетии в г.Сталинире в 1924 г.
В последующее время перемены, происходившие в осетинской письменности, латинизация, переход на русскую графику письма и связанные с ними в целом проблемы языкового строительства, выбор единого литературного языка и др. обсуждались на многих съездах работников культуры Северной Осетии и Южной Осетии.
Уже в 1922 г. правление общества в спешном порядке поставило на обсуждение вопросы научно-исследовательской работы. Оно создало специальную комиссию по разработке осетинской терминологии и предлагало приступить к работе в ближайшее время.
Не первых порах вся работа проходила под руководством президиума правления. В центре внимания института было также восстановление разрушенного края: прежде всего выдвигалась задача освоения природных богатств, выявление месторождений полезных ископаемых, лесных ресурсов, изучение географических, климатических, почвенных условий, имеющих важное народнохозяйственное значение. Уже вначале 30-х гг. перед научным центром встала проблема составления издания карты Южной Осетии. На специальном заседании комиссии, теперь уже научно-исследовательского института от 13 июня 1930 года, на котором присутствовали Г.И.Санакоев, Р.Н.Гаглоев, А.А. Тибилов, Н.Г. Ханикаев и П.Г. Тедеев, было принято постановление с требованием ускорения работы, для чего приступить теперь же к составлению скелета карты без нанесения пока названий. Крайне желательным было также изготовление рельефа карты Осетии большого размера. Эта работа поручалась Р.Гаглоеву, И. Голубцову, Г.Санакоеву. Они обязывались представить смету для издания обеих карт в отдельности. Составление карт Осетии считалось настолько важной работой, что комиссия освобождала Г.И. Санакоева и Р.Н.Гаглоева от работы в терминологической комиссии.
В этой связи встал важный вопрос: составители обязывались предварительно нанести на карты подлинные осетинские наименования рек и населённых пунктов и подготовить их к печати. Уже в 1930 году была составлена первая геологическая карта Дзауского района. На нее были нанесены грузинские названия: Тонтобети, Диди Гупта, Патара Гупта, Свери, Квемо Ачабети, Кехви и т.д.
Эти существующие со времён господства в Южной Осетии грузинских феодалов наименования были основанием и в последующее время для претензии Грузии на захваченную территорию в Южной Осетии. Эта тенденция сохранялась и в последующее время.
Советская власть хорошо понимала шовинистские замыслы и их последствия. Поэтому работе над составлением новых карт Осетии, изменением и поправкой географических наименований районов, посёлков, местностей, рек на территории области ЦИК Юго-Осетии и научный центр придавали особое значение. Она считалась настолько важной, что составление карт систематически вносилось в план института. Такая спешка в решении проблемы была связана с тем, что "в течение ряда десятилетий хозяйничания чинов... (в тексте архива слово непонятно, очевидно, это слово "чиновников" - Е.Дж.), шовинистов и империалистов топонимика Юго-Осетии до такой степени исковеркана и запутана, что разобраться в ней трудно не только рабочему и колхознику, но и искушённому в этих вопросах географу".
В мае 1931 года вопрос о создании географической карты Юго-Осетии на осетинском языке вновь обсуждался на заседании Президиума ЦИК Юго-Осетии. Принятое по докладу Г.Джанаева постановление обязывало согласовать этот вопрос с ЦИК Грузии.
В то же время ЦИК Юго-Осетии обязывал Институт краеведения представить к его очередному заседанию новые географические названия населённых пунктов области. А в августе 1931 года подготовить и издать справочник к издаваемой карте.
Предварительно Институт провел большую работу по районированию области, связанную с переменой географических названий. После этого карты составлялись уже на основе исправленных названий. Область была разделена на четыре района с входящими в них сельскими советами, которые под обозначенными в то время названиями существуют по настоящее время.
В 1931 году в научный институт были представлены первые предварительные материалы новых наименований местностей с осетинским звучанием.
Приведем некоторые названия Цхинвальского района в их грузинской и осетинской орфографии: Свери - Свер; Кехви - Чъex; Земо Ачабети - Уаллаг Ачабет; Тамарашени - Тамарес; Цунари - Цунар; Кемерти - Чемерт; Монастери - Фарсыг; Мебруне - Аххалта и др.
Итак, в первое десятилетие советской власти в Юго-Осетинском научно-исследовательском институте шла очень напряженная работа - поиски путей восстановления народного хозяйства, строительство национального языка, и это в условиях, когда менялась письменность, разрабатывалась терминология осетинского языка и т.д.
В августе 1935 года директор Юго-Осетинского научно-исследовательского института Владимир Санакоев направил письмо в Научно-Исследовательский институт Большого Советского Атласа Мира при ЦИКе СССР, обращая внимание на "преднамеренное искажение феодалами Грузии, с которыми крестьянство Юго-Осетии много столетий вело непрерывные войны за своё освобождение", географических названий автономной области Юго-Осетии. Владимир Аржеванович писал, что многие населённые пункты области, названные "на грузинский манер", "являются весьма оскорбительными для населения". Так, одному селу феодалы дали название "Сагорет" (что означало "поселение свиней", другое село назвали "Тилиани" (т.е. "вшивое"), и т.д. По области таких примеров много.
В 30-х годах Научно-Исследовательским институтом Большого Советского Атласа Мира в связи с подготовкой к печати карты СССР началась большая проверка всех географических названий в национальных республиках, областях и округах "для устранения ошибок и искажений и установления правильных названий, принятых и официально утверждённых в каждой национальной республике или области".
Вопрос был настолько актуальным и важным, что он рассматривался и Президиумом Совета Национальностей CСCP. Подчёркивая большое значение этой работы, Президиум в принятом постановлении отмечал, что "в ряде национальных республик и национальных областей при выверке национальных географических названий обнаружено, что целый ряд этих названий являются оскорбительными для населения соответствующих национальностей, что эти наименования не совпадают с действительными названиями на языке местного населения". Для устранения этих недостатков Президиум ЦИК СССР и Президиум Совета Национальностей считали необходимым "уточнения, а в некоторых случаях изменения основных географических названий в национальных республиках и в национальных областях в связи с изданием Большого Советского Атласа Мира". Строительство национального языка было общей проблемой национальной политики советской власти.
Президиум ЦИК СССР и НИИ БСАМ направили в Южную Осетию список географических названий. Юго-Осетинской автономной области была дана общая установка рядом с каждым названием написать его же по принятой современной осетинской орфографии, так как многие осетинские названия искажены или русифицированы. В этих случаях следует писать то название, которое в настоящее время принято в Южной Осетии. Институт Атласа Мира и Отдел Карт СССР обращал внимание на важность и срочность работы и на то, чтобы не задерживать выверку. В ответном письме Владимир Аржеванович писал не о русифицировании, а о "грузифицировании" осетинских населённых пунктов.
Изучение истории Осетии и проблемы 20-30-х годов 20 века безотлагательно требовали решения острых проблем национальной политики. В связи с письмом ЦИК СССР и БСАМ председатель ЦИК Юго-Осетии И.П. Джиджоев срочно обратился с письмом к РИКам Юго-Осетии и указывал на важность работы над составлением карт, обращал внимание на искажение географических названий населённых пунктов области, являющиеся оскорбительными для населения и отражающие в себе грузификаторскую политику феодалов Грузии. В письме приводились отдельные факты искажения наименований населённых пунктов. Так, село Кусджита было обозначено как Кошка, вместо Дзау - Джава, вместо Ног-кау - Ахали сопели; на грузинский лад также были обозначены сёла: Саритата - Джавистави, Цру-Чвриви, Гнух - Кного и др. И.П. Джиджоев требовал немедленного разрешения вопроса.., в срочном порядке, в связи с необходимостью составления карты Юго-Осетии.
Особую установку делали на осетинские наименования местностей сёл явно искажённых и оскорбительных для населения, на то, чтобы несуразно бессмысленные были восстановлены безоговорочно. ЦИК Юго-Осетии поручил специальной комиссии представить протоколы РИКов, считал эту работу важной и срочной, не терпящей отлагательства. РИКам рекомендовалось для ускорения работы привлечь учителей и партийно-комсомольский актив.
Научно-исследовательский Институт Атласа Мира сообщал директору Юго-Осетинского НИИ Владимиру Санакоеву, что ознакомившись с результатами работы специальной комиссии по данной проблеме, посчитал все сообщения совершенно правильными и просил выслать все утверждённые новые названия, написанные русским и осетинским латинизированным алфавитами. Документы говорят, что советская власть была крайне заинтересована в решении национального вопроса, она проявляла огромное внимание к проблемам малых народов.
НИИ БCAM просил руководство ЮОНИИ указать фамилию, имя и отчество, адрес сотрудника, производящего для них эту работу, для перевода ему денег.
Итак, в первое десятилетие существования, несмотря на огромные трудности, Научный центр решал сложные задачи. Началась интенсивная работа по возрождению края, шли перемены во всех сферах жизни.
Прошли годы, и современное поколение узнает, с чего начиналась деятельность Научного центра в первые годы после меньшевистских погромов, какое значение уже в начале 20-x гг. Центр и правительство Южной Осетии придавали решению национальной проблемы.
Евгения Джиоева, профессор